Николай из преуспевающего бизнесмена превратился в обычного бандита. Изменилась не только его речь, мне показалось, что и выглядеть он стал совсем по-другому. Те же двое, что присутствовали в машине кроме него – короткостриженые накачанные молодцы со свиными гладкими рожами и складками на затылке, – сразу напомнили мне фильмы о девяностых годах. Классические выбиватели долгов.
Мне быстро объяснили, как теперь обстоят дела, – в связи с тем, что я не отдал долг вовремя, он вырос, и теперь я должен уже не три, а четыре миллиона. На мои робкие попытки сослаться на договоренности с Женей последовал примечательный ответ:
– Кто такой Женя? – Николай жестко смотрел на меня: – Ты не приплетай сюда никого, занимал ты, значит, и отдавать тебе. Звони своим в свою тьмутаракань – пусть срочно переводят тебе деньги. Иначе я переведу тебя к ним, но уже по частям. И напомни им, после трехдневного срока с каждым просроченным днем долг будет расти.
Потом он повернулся к своим шестеркам и приказал:
– Выкиньте его отсюда!
Короткие толстые пальцы больно сжали мне шею, и через мгновение я оказался на асфальте. Николай выглянул в открытое окно и предупредил:
– Через три дня мы к тебе подъедем. И не вздумай сбежать, сделаешь только хуже.
Потом стекло поползло вверх, и машина, мягко шурша шинами, скрылась за поворотом.
Вот так моя легкая веселая жизнь закончилась, началась проза жизни, и надо было срочно искать выход, то есть искать деньги. Мысль все-таки сбежать я по здравом размышлении отбросил. Вряд ли, новые друзья оставили меня без наблюдения, не зря ведь Николай предупреждал. В конце концов после долгих размышлений я решился и позвонил дядьке – только он мог сразу достать такие деньги, и я не сомневался, он мне их даст. Дядька всегда относился ко мне по-особому, считал самым умным из нашей семьи. Его собственные дети, мои двоюродные братья – Валерка и Борис – едва смогли закончить школу. Дядька всегда ругался, что его тупицам одна дорога – в тайгу, по его стопам. Так и получилось, сейчас Валерка больше времени проводил в тайге и в разъездах, чем дома, правда, тогда я еще не догадывался, чем он на самом деле там занимается. Борис же вообще выпал из жизни.
То, что я не обратился к родственнику сразу, было вызвано как раз тем, что он считал меня лучшим из всех родных. Мне было стыдно. Выпив с отцом, дядька всегда напоминал, чтобы тот не выпускал меня в тайгу, а отправил учиться в город – должен же и в нашей родове кто-то выбиться в люди. Вот я и выбился. Показал себя полным идиотом и представлял себе, какое разочарование испытает дядя Афанасий, узнав о моих проблемах.
Однако, к моему удивлению, дядька ничего не сказал по поводу моей глупости, он лишь задал несколько вопросов, все по делу, предупредил, чтобы я ничего сам не предпринимал, и сказал, что в течение трех дней деньги у меня будут.
– Жди. Деньги привезет мой человек. Слушай его во всем и выполняй все, что он скажет.
Я горячо поблагодарил дядьку и с легким сердцем упал на кровать. Меня наконец отпустило – как в детстве, кто-то решит мои дела за меня. На радостях я чуть не подался в бар, но все-таки смог удержаться.
На третий день я с утра был сам не свой – два дня уже прошли, а никакого человека от дядьки не было, я знал, что он слов на ветер не бросает, но вдруг что-то пошло не так. Все-таки от моего дома до Москвы шесть тысяч километров. Хотя самолет из Улан-Удэ летает каждый день, и плюс проходящие рейсы, но вдруг…
Под вечер, когда я уже хотел снова звонить дядьке, заиграл мой айфон. Я схватил его и уставился на экран, там светился незнакомый номер. После всего случившегося со мной за последнее время я стал бояться незнакомых номеров. Я уже хотел отложить телефон, но тут до меня дошло, что номер был из моего домашнего региона. Может, от дядьки! Я быстро нажал ответ и приложил девайс к уху.
– Лешка, какого хрена трубку не берешь?
Я узнал голос, шумно выдохнул и радостно заорал:
– Здорово, братишка! Ты от отца?
Звонил двоюродный брат, Валерка, старший сын дяди Афанасия.
– Заткнись и внимательно слушай!
Я осекся, в голосе брата не было никакой радости, это было неожиданно, мы всегда были по-братски дружны. Он был старше меня на несколько лет, но мы всегда были рады видеть друг друга.
– Слушаю.
– Сейчас одевайся и выходи. Пройдешься по улице до магазина, только не до ближайшего, а пройди примерно с квартал. Зайдешь, обязательно что-нибудь купи. Потом возвращайся.
– Что за хрень? Зачем?
– Не разговаривай, иди. Придешь, я с тобой свяжусь.
По голосу брата я понял, что лучше не спорить, все равно он ничего объяснять не станет. Знал я эту гурулевскую жилку.
Я выполнил все в точности – дошел до дальней «Пятерочки» на углу квартала, купил хлеб и молоко и, по-прежнему недоумевая такому странному приказанию, вернулся к своему дому. Когда я вышел из лифта и начал рыться в кармане в поисках ключа, сверху с лестницы знакомый голос тихо приказал:
– Зайдешь, не закрывай дверь. И не оборачивайся, идиот.
Едва я вошел, дверь снова раскрылась, и в квартиру ввалился Валерка. Он быстро закрыл дверь на все замки и лишь потом повернулся ко мне. В этот раз на его лице играла широченная улыбка, он опустил на пол глухо стукнувшую большую сумку, раскинул руки и обхватил меня своими лапищами.
– Ну здорово, москвичара! Прожигаешь жизнь?
– Отпусти, кабан! Раздавишь на хрен, – взмолился я, чувствуя, как затрещали мои косточки. Валерка оттолкнул меня, но поймал за куртку и, придерживая, весело спросил:
– Ну че, допрыгался? Взяли тебя москвичи в оборот?
Я был до жути рад видеть прежнего брата, всегда грубовато-веселого и непременно подкалывающего меня, но его шутливый вопрос сразу напомнил мне причину нашей встречи. Улыбка сползла с моего лица.
– Да развели меня по полной, как ребенка.
Признать это мне было совсем не легко, я ведь всегда мнил себя знатоком человеческих душ, а, как оказалось, на самом деле ни хрена не понимал. Если бы на месте Валерки был кто-то другой из нашей родни, не такой близкий, я ни за что бы так быстро не признался. Ну а перед братом, с которым провели все детство, ломать комедию не стоило. Несмотря на свою показную грубую простоту –
