Господин Землевладелец удовлетворенно созерцал ночной ландшафт. Сами по себе постройки и поддержание недвижимости в порядке стоили недорого. Главная ценность была в ее расположении — посреди самого престижного жилого района Токио. Судя по информации газет, участки земли вроде этого по нынешним рыночным ценам стоили больше, чем земля под американским городом среднего масштаба.
Перед фасадом жилого дома располагались пруды в форме иероглифа, обозначающего «сердце». Огромные яркие карпы, стоившие по несколько миллионов иен, плавали в водорослях. Господин Землевладелец знал каждого из них +«в лицо». Размышляя о чем-либо важном, он усаживался перед водоемом и наблюдал, как они перемещаются туда-сюда.
Собравшись пройти к себе в дом, господин Землевладелец заметил у крыльца человека, пригнувшегося позади кустов.
— Эй! Ты что там делаешь? — рявкнул он.
Человек вышел на свет. Он был молод и одет в черное кимоно каратиста. На лбу его была повязка с яркими иероглифами. Господин Землевладелец прочитал лишь один из них: «смерть».
— Я исполняю волю народа, — торжественно сказал юноша.
В его руке появился короткий меч. Сверкнуло лезвие.
— Ты знаешь, кто я? — спросил господин Землевладелец.
— Я знаю тебя, — сказал юноша, злобно оскалившись. — Ты — дьявол жадности, осквернивший свою родину спекуляциями. Из-за таких, как ты, простые люди всю свою жизнь трудятся как рабы. Пришло возмездие.
— Это же рынок! — закричал господин Землевладелец, содрогнувшись от ужаса. — Мы же зависим от рынка!
Но юноша не собирался ни спорить, ни рассуждать. Схватив господина Землевладельца за локоть, он развернул его.
— Нет! — выкрикнул господин Землевладелец. — Не будь дураком!
Большего он сказать не успел. Молния боли пронзила его, когда убийца извлек клинок, и руки господина Землевладельца, прижатые к животу, наполнились теплой кровью.
— Умри, предатель, — прорычал юноша и снова ударил, на этот раз сзади. Господин Землевладелец почувствовал, как лезвие вонзилось ему в плечевую кость, и свалился на землю. Очевидно, не удовлетворившись результатом, юноша выдернул меч и дважды полоснул его по шее. Теплая кровь залила господина Землевладельца и хлестала на землю перед ним.
Он смутно осознавал топот бегущих ног. Это убегал юноша. Он попытался подняться, но понял, что не в силах. Он решал ползти. Медленно, не вполне осознавая, куда направляется и зачем, он рухнул на гравиевую дорожку. Острые камешки вонзились ему в руки и колени, но он ничего не ощущал.
На него смотрели холодные немигающие глаза. Перед ним были всепожирающие уста. Его тело свисало в пруд, и кровь стекала в воду. Карпы сгрудились, будто готовые к кормежке.
Прекрасные глупые создания, подумал он, на какой-то миг застыв в воздухе. Затем рухнул в воду.
Мори потратил несколько дней, чтобы отыскать местопребывание шурина Хары. У телефонного оператора в «Ниппон инфосистемс» не было его номера, а отдел кадров отказался отвечать на вопросы. Госпожа Хара дала его домашний адрес в Йокогаме, но, по словам местных жителей, его там не видели уже больше года.
Мори слышал от госпожи Хара, что жена шурина всецело поглощена светской жизнью, и решил попробовать с этой стороны.
Семья Ёсимуры жила в Йокогаме в шикарном новом многоквартирном доме с фасадом, облицованным под кирпич, и коллекцией европейских автомобилей на стояночной площадке. Смотритель, сердитого вида, в форменной одежде, впустил Мори, лишь когда тот объяснил, что приехал из Токио передать летний гостинец. Для большей убедительности Мори выставил картонную коробку с картинкой, изображавшей мускусную дыню. Он вложил в коробку свеклу.
Коробку он поставил на подоконник на седьмом этаже и позвонил в квартиру номер 1103. Женщине, открывшей дверь, было лет сорок. Она была высокого роста, в бриллиантовых серьгах и с часами «Картье» на руке.
— Да, здесь живет семья Ёсимуры. Чем могу помочь? — спросила она.
— Спасибо, что уделяете мне свое драгоценное время, — проговорил Мори, глупо улыбаясь. — Я из общества ветеранов яхт-клуба Токийского университета. У меня послание для вашего мужа.
Волшебные слова «Токийский университет» немедленно открыли перед ним двери гостиной.
Квартира была обширная, но загроможденная мебелью и безделушками. На полу лежал персидский ковер, а на серванте европейского стиля, украшенном витиеватой резьбой, стояла китайская ваза. На стене красовались абстрактные картины. Терьер, чуть больше крысы, лаял фальцетом с кожаного дивана.
— Муж не рассказывал, что был членом яхт-клуба, — сказала госпожа Ёсимура.
— Да, не был, — осторожно сказал Мори, — но его знали наши яхтсмены. Он был общительным.
— Да, естественно.
— Мы хотели бы связаться с ним. Яхтсмены жаждут видеть его на очередной встрече ветеранов.
— Интересно. Я люблю яхты.
Нос женщины был довольно острым и казался приклеенным на круглом, как сковородка, лице. Особенно странно он выглядел, когда она поворачивалась в профиль: словно пластилиновый. Женщина явно не обладала большим умом и была кичлива.
— …В Средиземном море поплавать, например. Спокойная синяя вода и белая яхта — красота!
— Слишком спокойное море не годится, — заметил с улыбкой Мори. — Яхте нужен, знаете ли, какой-нибудь ветерок.
Она взглянула так, будто только что увидела его.
— Конечно, — резко сказала она. — Итак, что же вы хотите знать?
— Просто связаться с вашим мужем, хотя бы по телефону.
— Мой муж в разъездах. Он занят важным проектом. Послания для него надо оставлять в главном офисе.
Она говорила как по заученному.
— Когда он вернется?
— Не раньше, чем через несколько месяцев, вероятно. Это — специальный проект, поручение президента компании Иванаги-сан. Если оставите визитную карточку…
— Не беспокойтесь, — поспешно сказал Мори, — я загляну в главный офис.
Мори понял, что больше она ничего не скажет. Следовало уйти, прежде чем последуют ее расспросы.
На улице Мори обошел дом вокруг и оценил вероятность проникнуть к Ёсимура без приглашения. Их квартира находилась на верхнем этаже. Был и балкон. Если взобраться на крышу, нетрудно будет спуститься…
— Паразит! Грязный вонючий паразит!
— Мы убьем тебя, паразит!
— Засунем в канализацию!
Из-за угла выскочили четверо мальчишек. Первый, лет тринадцати, споткнулся, а остальные набросились на него, нанося удары по ногам и волоча его к мусорным ящикам.
— Попался, Ёсимура!
— Где наши деньги, гад?
Преследователям было лет по семнадцать. На них были длинные куртки, сильно расклешенные брюки. Один покрасил свои брови ржаво-красной краской, у другого волосы были смазаны каким-то жиром и собраны лодочкой, третий, с короткой спортивной стрижкой ежиком, выглядел дзюдоистом — детина на голову выше Мори, плечистый. Его бедра напоминали стволы деревьев. Он схватил бледного подростка, одетого в школьную форму, и стал запихивать головой в мусорный ящик.
— Мама, — завыл мальчик. — Помогите!
Мори подошел к верзиле.
— Отпусти его, — тихо сказал он.
— Отвали, — ответил рыжебровый.
Мори взял его локоть и завел мизинец в сторону. Рыжебровый скрючился. Не успел Мори его отпустить, как Ежик вцепился в ворот его рубашки, норовя поднять вверх. Он был необычайно силен. Мори выждал момент, затем обхватил рукой его шею и боднул сильно в нос. Послышался хруст переломанного хряща, и Ежик отпрянул. На середине его физиономии будто помидор раздавили. Парень с жирными волосами попробовал прихватить Мори сбоку, но Мори сунул руку ему в промежность, сдавил и скрутил гениталии. Тот взвыл и получил вдобавок удар локтем в солнечное сплетение.
Рыжебровый теперь держался на расстоянии, а Ежик все еще рвался в бой. Под его курткой была школьная форма, теперь испачканная кровью, но он как будто не обращал внимания и целился кулаком. Мори изловил его кисть и, используя инерцию его тела, направил парня лицом в стену. На мгновение это как будто оглушило Ежика. Мори отступил на шаг, после чего всадил свой кулак в его медвежье туловище. Ежик всхлипнул и свалился.
— Ну, ладно, — сказал запыхавшийся Мори. — Еще полезете к моему другу, легко не отделаетесь, поняли, идиоты?
Ошеломленные парни молча поднялись на ноги и отступили. Спасенный от избиения мальчик победно заорал:
— Поняли паразииитыыы? — Он впился глазами в Мори: — Хотите быть моим телохранителем? Я хорошо заплачу.
Осаму Ёсимура, как понял далее Мори, был странным мальчиком. Он всех и вся ненавидел: учителей, одноклассников, родителей, девочек, спорт и музыку. Единственное, что он любил — компьютерные игры. Многие часы сидел у компьютера вместо того чтобы делать, уроки, и общался только с такими же игроками-фанатиками из Европы, Америки и Юго-Восточной Азии. Программы так усложнились, возникло столько вариантов, что для создания новой требовалось работать месяцами.
