— Как ты считаешь, — спросил я у жены, — каков смысл жизни?
— Чтобы муж на жену не орал, — ответила она сердито, не отрываясь от телевизора.
— Да нет же, — засмеялся я. — Сколько до нас было культур и цивилизаций. И ни одной не осталась. Наша — тоже когда-нибудь исчезнет, как исчезла греческая, римская и египетская. Некоторые их них достигали таких высот в искусстве, какие нам и не снились. И все равно они канули. Китайцы, например, добились такого совершенства в поэзии, что даже кляузы на соседей писали поэтическим языком. И все равно все это кануло в небытие. Какой же смысл во всех этих расцветах культур?
Если бы Алена хоть краем глаза взглянула на мою картину, то, вероятно, смогла бы ответить на мой вопрос. Но она смотрела очередной бразильский сериал и поэтому пробурчала недовольно:
— Смысл: чтобы муж слушался жену.
— Да нет же! — воскликнул я, раздражаясь от её узколобости. — Смысл от всего этого может быть только один: чтобы следующая цивилизация рождалось в ином качестве. Понимаешь?
— В лучшем или в худшем? — рассеянно спросила она.
— Конечно, в лучшем.
Она подняла на меня глаза и спросила:
— Тебе какое дело до следующей цивилизаци? Тебя уже там не будет.
Вопрос меня обескуражил. Я не знал, что ответить, но точно знал, что качество людей будущего меня кровно волнует.
— Почему ты решила, что меня там не будет? Мы все там будем. Хотя нет. Представители племени Ханаана приходят на Землю единожды, и непременно рабами… У них будущего нет…
И снова, будто тополь на Плющихе, стоял я посреди своей «хрущевки» и вглядывался в белые обои, которые наклеил в ожидании счастливой жизни. А на кухне сияли алые розы на клеенчатых стенах и слой пыли покрывал газовую плиту с перевернутым холодильником. И нутро мое наполнялось тихой грустью. Ведь как-никак, кроме некогда любимой жены, я оставил шестилетнего сына. Мой сын повторяет мою судьбу. На мне с шести лет клеймо безотцовщины. Не дай бог, если он пойдет по моим стопам и возьмет в руки кисть.
От такой мысли мне сделалось дурно. В ту минуту мне показалось, что, если я не совершу то, что на меня возложено свыше, моя ноша перейдет на сына.
В ту же секунду я сорвался с места и начал панически раскладывать мольберт. «Я все смогу и все ещё успею — ещё не стар, и помыслы чисты», бормотал я стихи своего друга. Ничего-ничего! Тридцать пять — хороший возраст. Данте ещё и не думал приступать к своей «Божественной комедии», а Даниил Андреев едва только сделал первые наброски к своей великолепной «Розе мира». Работа на ментальном уровне и предполагает именно такой возраст. Отчаиваться ещё рано. Пускай я потерял полжизни, зато узнал истинную цену свободы. В тридцать пять Гоген ушел из дома, чтобы взять в руки кисть. «В тридцать пять все ещё только начинается», — бодро думал я. И светлая ностальгия по юности переполняла мое серое нутро. Но то была спокойная грусть…
Я заметил одну вещь. Мне совсем перестали сниться сны. Сегодня девятое сентября, суббота, тринадцатый день от того дня, как я сгубил свою душу. Только что миновала двенадцатая ночь небытия. Учитель говорил, что сны не могут не сниться. Если ты встаешь утром и не помнишь ни фрагмента, значит, твоя душа поднималась слишком высоко. Моя же, судя по всему, опускалась слишком низко.
Я поставил на плиту кофейник и подумал, что для провидения тринадцатый день как-никак был бы кстати, чтобы покончить с моей неопределенностью. На этой мысли кофе, как и в прошлый раз, с шипеньем залил гарелку. Выждав минуту я, со вздохом выключил газ.
В холодильнике не было почти ничего, кроме прогорклого масла в масленке. Это обстоятельство больше обрадовало, нежели опечалило. Уже двенадцать дней подряд я насильно втискиваю в себя пищу, и сейчас мне судьба давала шанс проветриться до магазина.
Я вяло влез в туфли, снял с вешалки сумку и отправился на улицу. Не дойдя до гастронома, я внезапно увидел в киоске газету с огромным заголовком: «Убийство раскрыто. Жена „заказала“ мужа». Я подошел и ткнул пальцем в эту страницу. Разумеется, то были «Симбирские вести». Только они способны пугать читателей такими изуверскими заголовками. Я раскрыл газету и начал читать.
УБИЙСТВО РАСКРЫТО Жена «заказала» мужа
Как стало известно нашему корреспонденту, следствие по убийствам в Красном Яре почти завершено. Прокуратура по-прежнему отказывается от комментариев, но дает понять, что расследование находится в завершающей стадии. Главные зачинщики убийства уже арестованы, хотя исполнитель по-прежнему в бегах.
Как мы и предполагали, следствие не блеснуло оригинальностью: подозреваемый, все тот же Леонид Пьяных, который все ещё на свободе, а вот мотив преступления кардинально изменился. По слухам, следователь прокуратуры Валерий Сорокин больше не связывает эти убийства с угоном КамАЗа с лекарственными препаратами с Красногорского завода лекарственных средств.
Однако будем последовательны. Почти сразу же после убийства, а точнее, на девятый день овдовевшая «президентша» неожиданно поставила во главе фирмы начальника отдела сбыта Марата Сабитова. Это неожиданное назначение вызвало у работников «Симбир-Фарма» недоумение и разного рода толки. «Почему именно Сабитов? — удивлялись сотрудники. — Ведь именно из-за работы его отдела оборот лекарств сократился почти вдвое». Свой выбор мадам Рогова объяснила так: «Сабитов явился ко мне домой на второй день после убийства мужа и попросил доверить ему фирму. Он пообещал, что в течение двух месяцев выведет АО на уровень прошлого года».
Рогова доверила. Но вот что любопытно: процветание фирмы полностью зависело от отдела сбыта. Возникает резонный вопрос: что же господин Сабитов не вывел фирму на должный уровень при живом хозяине, а наоборот, отдел под его руководством работал день ото дня хуже? Подобный факт не мог не навести на мысль, что начальник отдела сбыта сажал родную фирму на мель умышленно. А может, такой исход событий был запланирован совместно с Роговой?
Однако не будем гадать. Обратимся к фактам. Следственной группе стало известно, что Пьяных был частым гостем в доме Роговых, но хозяйка дома категорически отрицает свое знакомство с ним. Это вызвало у следствия подозрение. Неожиданно выяснилось, что Анну Рогову в день убийства видели недалеко от Красного Яра. Сама она это отрицает, но и не дает вразумительного ответа на вопрос: где она находилась в час убийства мужа?
В результате мадам Рогова, а заодно и новоиспеченный глава «Симбир-Фарма» взяты под стражу. Прокуратура убеждена в причастности их обоих к этим зверским убийствам. В данный момент следствие выясняет долю участия каждого в этом преступлении. Также правоохранительные органы намекнули, что ищут уже не самого Пьяных, а его труп, причем неподалеку от Красного Яра. Когда тело будет найдено, многое встанет на свои места, в том числе будет получен ответ на вопрос: для чего мадам Рогова в день убийства ездила в Красный Яр?
По мнению следствия — это дело двух-трех дней.
Прочтя заметку, я швырнул газету в урну и произнес в сердцах:
— Скоты!
Что я мог произнести еще? Это слишком, даже для желтых журналюг. Куда смотрит прокурор?
Я вернулся домой и стал звонить по всем инстанциям. В прокуратуре находился только дежурный, однако домашний телефон следователя Сорокина он дать категорически отказался. Не произвело на него впечатления и мое заявление, что я знаю все об этих странных убийствах в Красном Яре. Дежурный так же невозмутимо отпарировал:
— Если у вас есть какие-то факты по этому делу, мы готовы принять их от вас в письменном виде.
Я решил не медлить. Быстро собрался, кинул в сумку две ручки и пачку бумаги, взял паспорт и уже было шагнул за порог, как вспомнил про дневник. Пришлось вернуться, вырвать исписанные страницы и сжечь их в алюминиевом блюде. Только после этого я окинул взглядом свою одинокую квартиру и вышел вон.
Был солнечный сентябрьский день. Пахло прелыми листьями и сырой землей. Во дворе шумно резвилась детвора, чирикали воробьи и ворковали голуби. Я решил перед прокуратурой зайти к Дмитрию Дмитриевичу, хотя и не был уверен, что в это время он уже в мастерской. Обычно мастер подходил ближе к вечеру, но все равно там должны быть ребята. Завернув на улицу, где стоит Дом художника, я неожиданно увидел того, кого искал. «Что ж, это действительно судьба», — усмехнулся я и пошел ему навстречу. Сорокин узнал меня и первый протянул руку.
— Зря вы проходите мимо этого здания, — произнес я, кивая на Дом художника. — Как раз в нем вы и найдете разгадку вашего дела. Вас само провидение водит вокруг этого места.
Следователь засмеялся, подумав, что я шучу.
— Вы читали сегодняшние «Вести»? Это правда, что они пишут относительно Роговой?
