лба. Она абсолютно точно знала, что думает сейчас этот мужчина, глядя на нее из окна автомобиля. Знала также, что он ей ответит.
— Садитесь, пожалуйста…
Он открыл дверку и ждал, пока девушка, положив рюкзак на заднем сидении, не усядется около него. В эту минуту мимо них проехала одна машина, затем другая, и, когда он уже трогался с места, заметил в зеркальце третью машину. Она была с открытым верхом, и в ней сидели три человека: впереди мужчина и женщина, молодая и, кажется, красивая, хотя он и не успел разглядеть ее лица. Сзади был еще один пассажир.
Какое-то время они ехали в молчании. Девушка с интересом осматривалась. Первый раз в жизни она сидела внутри «мерседеса».
— Это магнитофон? — спросила она, показывая пальцем.
— Да. Издалека?
— Издалека.
— Надолго?
— Не знаю.
— Без определенных планов?
— Без них… — Она посмотрела на него и беззаботно рассмеялась. — Поссорилась с матерью. Да что там! Каникулы!
— Вы еще учитесь в школе?
— Уже нет. Начала работать. На почте. То есть… работала там. — Она снова рассмеялась.
— Бросили работу?
— Бросила.
— Почему?
Она пожала плечами. Это были очень красивые плечи.
— Почему?.. Вы попробуйте поработать на почте в Камоцке, тогда узнаете, почему.
— В Камоцке… А что плохого на почте в Камоцке?
— Скучно. Чертовски скучно!
И как бы давая понять, что разговор о Камоцке не заслуживает продолжения, она выглянула в окно и с интересом стала рассматривать чистые свежевыкрашенные домики, огороженные ровными плетнями, мимо которых они проезжали.
— Что ж, в Здроях, наверное, будет интереснее, — сказал он, чтобы продолжить разговор, и одновременно подумал: «Вряд ли с ней будет много хлопот. Нужно только не отвлекаться на всякие трели-морели».
И снова повторил: «Трели-морели, трели-морели…»
Она была хороша собой, не очень умна и очень хотела, чтобы ей не было скучно. Дансинг, пляж, какой-нибудь бар, немного денег, данных на расходы… Вопрос нескольких часов. Интересно, можно ли в этом «Империале» привести в номер на ночь девушку?.. Одновременно он постарался продолжить разговор:
— Вы едете к знакомым?
— Нет. У меня здесь нет знакомых.
— Вы совсем одна?
— Как перст!
Она отвернулась от окна и, подняв руку, показала ему красивый смуглый пальчик.
— И вам нравится быть одной?
— Не всегда. — Она хотела что-то сказать, но они как раз проехали мимо большой вывески, стоящей на двух столбах, — щита, на котором было написано:
«ЗДРОИ ПРИВЕТСТВУЮТ ВАС!»
— Мы уже почти на месте. — Он сбавил ход и показал глазами на море, видневшееся вдалеке между двумя холмами, поросшими лесом. — До центра и пляжа еще три километра, но Здрои начинаются уже здесь.
— Тогда я выйду. Я предпочитаю остаться здесь.
Он затормозил. Машина остановилась около рыбацких домиков.
— А не лучше будет остановиться поближе к морю?
— Может быть, и лучше, но здесь будет дешевле.
Он рассмеялся.
— У такой красивой девушки, как вы, должно быть все, что она захочет.
— Будет. Можете быть спокойным!
Она выскочила из машины и махнула ему рукой.
— Большое спасибо!
— Не за что!
Он быстро вынул бумажник и взял из него визитную карточку.
— Если вам будет скучно одной, прошу разыскать меня. Там есть мое имя, — добавил он зачем-то. — Я буду жить в «Империале».
— В «Империале», — повторила она.
Держа визитную карточку в зубах, она надевала рюкзак. Освободив одну руку, она посмотрела на карточку. Потом кокетливо наклонила головку.
— Мне всегда скучно, когда я не развлекаюсь… — Ее взгляд скользнул по элегантному кузову автомобиля. — Это «мерседес», правда?
— «Мерседес».
Она посмотрела на водителя.
— Я позвоню!
Он еще раз улыбнулся ей.
— До свидания! — Машина двинулась и снова остановилась. — Как ваше имя, чтобы я знал, кто мне звонит?
— Девушка из Камоцка!
— Я запомню!
Машина тронулась. Стоя на краю шоссе, девушка еще раз посмотрела на визитную карточку:
Когда смуглая фигурка с рюкзаком за плечами уменьшилась в размерах и исчезла за поворотом, инженер Ян Рогальский поудобнее уселся на широком, обитом кожей сиденье «мерседеса» и, тихо напевая, продолжил свой путь. Он вел машину почти автоматически, размышляя о том, позвонит девушка или нет.
Он погладил серебристый руль, «мерседес» всегда производил чарующее впечатление на представительниц женского пола. Иногда Рогальский испытывал ощущение, что это «мерседес» был приятелем этих девушек; а не он, человек, который его вел. Но в конце концов это не имело большого значения. Девушки ложатся в постель не с автомобилями, а с их владельцами.
Еще один поворот, сейчас откроется вид на море. Он нажал на газ, но тут же сбавил ход.
Прямо перед ним у обочины шоссе стояли два автомобиля, и рядом с ними двое мужчин, которые при виде его подняли руки, пытаясь остановить подъезжающую машину.
Он затормозил и выглянул в окно.
— Я прошу у вас прощения, — сказал один из мужчин. — Видимо, я плохо рассчитал, и на последнем буквально километре у меня закончился бензин. — Он развел руками и смущенно улыбнулся. — Этот пан был готов одолжить мне немного, но в канистре у него пусто, а у нас нет шланга, чтобы перекачать немного из бака.
— Ну, разумеется!
Инженер Рогальский выскочил из машины и через минуту все трое переливали бензин из запасной канистры в стоящий впереди автомобиль.
— Сам не знаю, как это могло произойти, — сокрушался водитель машины. — Либо я плохо рассчитал, либо мне не залили полный бак.
— Не о чем говорить, — Рогальский махнул рукой, ожидая, пока мужчина закончит переливать бензин.
— Вы, панове, тоже едете в Здрои? — спросил незадачливый водитель, вытирая тряпкой испачканные руки и распрямляясь.
— Да… — сказал второй мужчина, на которого Рогальский до той поры не обратил внимания. Это был мужчина примерно тридцатилетнего возраста, красивый, с фигурой спортсмена и проницательными голубыми глазами. — По крайней мере, я. В отель «Империал».
— И я тоже в «Империал», — Рогальский любезно улыбнулся.
— И я! — мужчина оживился. — В таком случае я имею честь пригласить вас обоих, если по приезде у вас не будет ничего более интересного, на небольшой коктейль в три часа в благодарность за водительскую солидарность!
— Но… — Инженер развел руками. — Это был наш долг, не правда ли? — Он повернулся к мужчине с голубыми глазами, который молча подтвердил его слова кивком головы.
Рогальский заметил, что, когда прозвучал этот вопрос, мужчина был занят осмотром «мерседеса». В этом не было ничего удивительного, потому что машина была новая и очень красивая. Но выражение его глаз не понравилось инженеру. Оно было слишком колючим и вместе с тем каким-то детским.
— Принимаем ваше предложение при
