день Володя в гордом одиночестве праздновал очередную годовщину вывода Советских войск из Афганистана, следовавшую в календаре сразу за другим модным праздником, появившимся в новые демократические времена – Днем святого Валентина.
Накануне вечером его проведала Марина – давняя подружка, личные отношения с которой то затухали, то вспыхивали с прежней силой. Она намеревалась открыть торговую палатку на вещевом рынке и просила замолвить слово перед бандитами, чтобы в первое время с нее не брали плату за «крышу».
Гринько вскипел: «Посылай всех… Если не понимают – пусть приходят ко мне!»
И надо же: именно 15 февраля к нему наведались трое из бригады Плинтуса – главного беспредельщика «команды инвалидов», молодые, нахальные, уверенные в собственной неуязвимости. Квартиру Владимир никогда не запирал, поэтому рэкетиры без помех добрались до кровати, на которой после бурного возлияния дремал пьяный «афганец».
– Ты, что ли, Гриня будешь? – под гоготанье коллег, оставшихся в дверях единственной Вовкиной комнатушки, спросил Плинтус, одновременно сбрасывая со спящего одеяло.
– Я…
– За Маринку подписывался?
– Ну…
– Тогда гони бабло…
– Сколько?
– Сотку зелени. За первый месяц…
– Что так много?
– Для таких крутых, как ты, – двойной тариф!
– Ясно. Не подавишься?
– Не-а… Говори, где деньги!
– Слышь, браток, ты хоть знаешь, с кем имеешь дело?
– Знаю.
– Тогда извиняй, братик…
Владимир запустил руку под подушку, выхватил автомат Калашникова и дал очередь поверх голов подручных Плинтуса. Те мигом бросились наутек. Сам бригадир рухнул ниц и обмочил штаны. Гриня брезгливо ухватился за воротник импортной замшевой куртки и поволок тело в коридор. Там привел парня в чувство и со словами: «Еще раз станешь поперек дороги – убью!» – спустил по ступенькам.
На шум из соседней квартиры выбежал Толик Слободян, один из двадцати «афганцев», получивших жилье в этой многоэтажке.
– Помощь нужна? – поинтересовался участливо.
– Сам справлюсь…
– Что тут стряслось, расскажешь?
– А… Бытовой конфликт! Шляются разные, праздновать мешают… Ты зашел бы на огонек, дернули б по соточке, помянули товарищей.
– А закусь имеешь?
– Шут его знает… Поищем на кухне…
На радость Слободяну в холодильнике оказалась трехлитровая банка сала. В хлебнице лежал черствый батон и… луковица. Спиртным Гриня запасся еще с вечера, так что пирушка без пауз продолжалась допоздна.
По странному стечению обстоятельств именно в тот день кто-то расправился и с Плинтусом. Его обгоревший автомобиль с обугленным телом внутри салона нашли утром на территории городского пляжа.
Среди братвы тотчас поползли слухи, что в машине покоился труп бомжа с такой же, как у Плинтуса, группой крови, а сам «бригадир» предусмотрительно слинял за бугор; позже нашлись свидетели, утверждавшие, что видели «покойничка» в далекой Австралии, но тогда правоохранители еще ничего об этом не знали, поэтому, как и полагается, возбудили дело по статье 94 УК Украины – умышленное убийство. Естественно, все, с кем в последнее время конфликтовал потерпевший, попали в список подозреваемых…
В советские времена Ференц Романович Левицкий возглавлял прокуратуру в заброшенном горном районе Галиции, пардон, Галычыны. С обретением Украиной независимости его карьера резко пошла в гору. В первую очередь этому способствовала поддержка давнего университетского друга – Сергея Виноградова, ставшего заместителем Генпрокурора.
Левицкий не был ни украинцем, ни венгром, как могло показаться по имени-отчеству. Его мама – Фрида Ицхаковна давно выехала на Землю обетованную, откуда регулярно присылала сыночку письма с призывами вернуться на историческую Родину. Но Ференц не спешил покидать Украину.
Кем он будет в этом Израиле?
Поваренком в ресторане, шофером, охранником с зарплатой в 800 баксов? Да такие деньги по нынешним временам можно заработать за считанные минуты! Закрыл дело – гуляй смело. И риска почти никакого: прокуратура никому ж не подконтрольна! А если есть «тяги» в центральном аппарате – и подавно. Бери, не стесняйся. Только делиться не забывай!
И Левицкому снова «подфартило». Его назначили областным прокурором. Жить бы и радоваться! Но зимой в городе неожиданно разразилась настоящая криминальная война. Кто был ее инициатором, Ференц Романович не знал. И знать не желал. Пускай «мочат» друг друга – только дышать легче будет. Но… Из Киева зачастили проверки и комиссии. «Хозяин» звонит чуть ли не ежедневно, «выписывает» за то, что допустил беспредел, а значит, пора браться за работу, наводить порядок, а то – неровен час – снимут с должности, отправят на пенсию – и никакие связи не помогут! Сиди потом на кухне, кроши капусту не в переносном, а в прямом смысле слова…
Левицкий закурил и уставился в разрисованное Дедушкой Морозом окно.
Во дворе прокуратуры парковался джип Саньки Глухого, одного из лидеров криминально-бизнесовой группировки, тесно связанной с милицией.
– Наталочка, будьте добры, предупредите постового… Как появится Александр Федорович – пусть немедленно зайдет ко мне! – распорядился прокурор.
– Глухой? – уточнила секретарша, расфуфыренная дамочка бальзаковского возраста.
– А то кто же?.. Постарайтесь как можно быстрее выполнить мою просьбу. Пока он не встретился с Костровым. Они как сойдутся вместе – полдня не могут наговориться!
Наталка вышла и уже через несколько минут вернулась в приемную в сопровождении невысокого коренастого парня с разбитной внешностью. Приоткрыла двойные двери, ведущие в кабинет шефа, и заискивающим голосочком сообщила:
– Глухой прибыл!
– Пускай заходит…
«Авторитет» небрежно отстранил секретаршу в сторону и шагнул за порог:
– Здравствуйте, дорогой Ференц Романович!
– Здравствуй, Саша… Можно тебя так называть?
– Конечно… Мы же пили на брудершафт. На банкете в честь вашего назначения…
– Тогда почему ты все время проходишь мимо?
– В каком смысле?
– Да вот… Частишь к заму, а меня как бы избегаешь…
– Жив буду – исправлюсь.
– Ну-ну… Дело у меня к тебе есть. Прикрой плотнее двери.
Глухой поспешно выполнил просьбу и преданно уставился в черные глаза областного прокурора.
– Ты присядь – разговор будет долгим.
– На сколько лет?
– В процессе разберемся… Устал я, Сань, получать пилюлей… Каждый день стрельба, взрывы… Сегодня ночью очередное убийство. Гражданина Плинтусова. Тебе знакомо это имя?
– Да так… Слыхал краем уха.
– Странно… Говорят, он был у вас главным исполнителем…
– Брехня! Мы с Игорем – люди интеллигентные, с уголовной шпаной не водимся, – на всякий случай пошел в отказ Александр.
– Неужели нельзя между собой договориться, прекратить всякие междоусобицы? Хотя бы на время…
– Мне самому этот беспредел – вот где! – Глухой красноречиво провел ребром ладони по горлу. – Но не я его начал…
– А кто же?
– В народе говорят – без ментов тут не обошлось.
– Бред!
– Ну, не скажите… Вы помните, с чего все началось?
– Только в общих чертах.
– На меня покушались. Убили шофера. «Мусора» дали «наколку» на одного знатного вора. Мои люди проверили – а
