Предложение Рубова было заманчивым, и Николай согласился.
Баня располагалась в двухэтажном невзрачном особняке с облезлыми стенами. Но внутри все блестело и сверкало. Мария оказалась толстой сорокалетней женщиной с металлическими вставными зубами.
«Ну и нашел Володька себе телку. Хотя с его оплывшей от пьянства мордой лучше не найти. Да и какое мне дело: выпью с ними за компанию, сделаю пару заходов в парилку и отвалю».
А женщина, бросая любопытствующие взгляды на Николая, начала быстро выставлять на стол початые бутылки с водкой и вином. В этот момент снаружи раздался шум подъезжающих машин и требовательные гудки — прибыли постоянные клиенты. Мария, выглянув в окно, испуганно всплеснула руками; «Беда! Крутых черт принес! Спрячьтесь! Бегите по винтовой лестнице на второй этаж. Там на балконе и сидите тихо».
Рубов и Николай бросились вверх по лестнице, оказавшись на длинном балконе метров двадцать длиною, огороженном толстыми стойками перил. Вокруг в беспорядке громоздились ящики и мешки с цементом и углем. Внизу загремели засовы двери, и Рубов в панике укрылся за широким ящиком, стоящим у стены. Для Николая там места не было. Он бросился в противоположную сторону, на пыльный, грязный брезент и осторожно заглянул вниз.
В холл уже ввалились неожиданные гости. Их было пятеро, и все в сильном подпитии. Широкоскулый смуглый мужик лет сорока пяти со злым подозрением спросил:
— Почему так долго не открывала?
— Да ты что, Калым, я переодевалась и ключ от дверей в халате оставила.
— Ну ладно, Манюня, не суетись. Подготовь нам все, как следует. Мы с моим другом Пыжом попаримся и потолкуем кое о чем.
Мария бросилась в комнату для чаепития накрывать стол для опасных гостей.
Калым сел в кресло. Пыж, давая понять Калыму, что ведет с ним переговоры на равных, тоже с независимым видом уселся напротив и, закурив дорогую сигарету, начал говорить, продолжая уже начатый ранее разговор.
— Так вот, Калым, ты — авторитет, и я тебя уважаю. Но и ты должен понимать, что от наших с братом ребят можешь иметь ворох неприятностей. К тому же у нас налаженная сеть сбыта: у тебя не будет никаких забот. Ты нам передаешь товар, получаешь тридцать процентов сразу и сорок после реализации. Остальное — нам.
Калым отрицательно покачал головой:
— Глупости говоришь, Пыж. Я действительно не хочу иметь никаких лишних забот. Ты платишь мне сразу за всю партию условленную цену, а уж сколько ты выручишь потом, меня не касается. В цене мы с тобой почти сошлись, но оплату требую сразу при получении товара.
— У меня нет свободных денег. Я могу сейчас оплатить треть всей суммы, и если ты настаиваешь, то могу накинуть еще. Но об оплате сразу всей партии и заикаться не стоит.
Тут в холл выглянула Мария: «Давайте, мальчики, заходите, все готово».
Калым в сопровождении двух телохранителей и гостей направился вслед за Марией. Суетливо-льстивое поведение обычно сдержанной женщины его насторожило. И он властно предложил Пыжу:
— Пусть твой братишка Пенек посторожит в холле, чтобы никто отсюда посторонний не выскользнул. Береженого Бог бережет.
Пыж ядовито усмехнулся:
— Ты, Калым, как пуганая ворона куста боишься.
Калым заходил желваками на широких скулах: «Это ты, дурак молодой, ничего не боишься, не догадываешься, что смерть рядом с тобой стоит. Если не уступишь, то я тебя прямо здесь угроблю и вся твоя сеть сбыта перейдет ко мне».
И боясь, что Пыж угадает его мысли, Калым резко отвернулся и начал раздеваться:
— Сначала заход в парилку, а потом за рюмкой водки продолжим разговор, может быть, после этого ты, Пыж, станешь сговорчивее.
— И не мечтай, Калым. Дело тут не во мне. За мной тоже стоят серьезные люди, и твои условия их не удовлетворяют.
«Врет, бесенок. Он сам по себе давно гуляет. Возомнил, что равный мне. Ну, погоди, найденыш, дай срок».
Раздетые Калым, Пыж и Сатин пошли в парилку. А второй телохранитель Калыма по кличке Болт остался в комнате отдыха обеспечивать безопасность хозяина и гостя.
Пенек злобился на свою судьбу и брата, унизившего его при посторонних, послав торчать у дверей в холле, словно шестерку.
Через пятнадцать минут Калым с Пыжом и Сатином, распаренные и довольные, вышли из парилки и, обмывшись в душе, направились в комнату отдыха. Болт, заранее проинструктированный Калымом, зорко следил за его движениями, но тот условный знак пока не подавал. Его лицо излучало довольство и добродушие. Болту даже показалось, что договоренность достигнута и все обойдется. Но оказалось, Калым с Пыжом даже ещё не приступали к делу. По знаку Калыма Сатин разлил водку в рюмки, и все трое выпили «за удачу!». Каждый имел в виду свой личный успех, и потому тост восприняли серьезно и с пониманием.
Мария для гостей положила стопку свежих простыней и спросила: «Самовар вскипел, чай заварен. Что-нибудь ещё нужно будет?»
Калым ответил миролюбиво: «Мужикам, Мария, всегда кое-что надо после парилки и рюмки водки, но не сегодня: у нас дела».
А Пыж, уже вошедший в роль авторитета, равного Калыму, тоже поспешил со своей шуткой, весело хохотнув: «Нет старых и некрасивых женщин, Манюня, а есть мало водки».
Калым про себя подумал: «Зря он обидел бабу. Если прикончим Пыжа с братом, то ведь и её придется ликвидировать. Маня и не подозревает, что её судьба зависит от сговорчивости Пыжа».
Мария, выйдя из комнаты отдыха гостей, появилась в холле.
Завидя её, Пенек оживился:
— Привет, мадам! Иди сюда, а то я соскучился. Уже двое суток без женской ласки обхожусь, Сама понимаешь, тяжко мужику. Болею.
И, подскочив к Марии, Пенек обхватил её крепкими руками и, не дав опомниться, поднял в воздух, пытаясь положить на диван. Но женщина рванулась в сторону, и они упали на пол.
И тут из предбанника раздались один за другим два выстрела. Словно подброшенный, Пенек вскочил на ноги и, вытаскивая на бегу из кобуры под мышкой пистолет, бросился на выручку Пыжа. Но, разгоряченный борьбой с женщиной и внезапной тревогой, он потерял осторожность и, с размаху открыв ногой дверь, опрометчиво вбежал в комнату отдыха. Там никого не было, кроме лежащего на полу и истекающего кровью Пыжа.
«Они в раздевалке укрылись, гады», — решил Пенек и, выстрелив дважды через дверь в раздевалку, попытался ворваться внутрь. Но дверь оказалась закрытой изнутри. Он навалился на неё всем телом, в стремлении настичь убийцу своего брата. И тут укрывшийся за винтовой лестницей Болт выстрелил ему в спину. Взвизгнув от боли, Пенек хотел развернуться для ответного выстрела. Но силы уже были на исходе, сознание затуманилось, и он не видел, как Болт направляет пистолет ему в голову для контрольного выстрела.
Узнав, что и со вторым братом покончено, Калым отворил задвижку и выскочил наружу в холл. Надо было ликвидировать ещё одного свидетеля убийства братьев Пыжовых. Увидев приближающегося к ней с пистолетом Калыма, Мария попятилась к стене:
— Не надо, я никому ничего не скажу!
— Ничего не могу поделать, Мария. Не обессудь.
И тут в отчаянии, не сознавая, что делает, Мария закричала: «Володя, спаси!» — и с надеждой запрокинула лицо вверх. Но выстрел слился с гулким эхом её последнего возгласа, и для женщины этот безжалостный мир перестал существовать.
Калым повернулся к Болту:
— Ну-ка быстрее наверх, там она кого-то прячет.
Николай поспешно накрылся с головой грязным брезентом и, подтянув колени к голове, попытался сделаться как можно меньше.
Калым и Болт, поднявшись на балкон, разошлись в разные стороны. Калым направился к стоящим у стены ящикам, а Болт к бесформенной куче перепачканного цементом и маслом брезента. Он не спешил, не желая копаться в грязи и к тому же нарываться на неприятности, если там прячется человек с оружием. И потому Болт обрадовался, когда Калым окликнул его:
— Иди сюда. Здесь Машкин хахаль за ящиками сидит, в прятки с нами играет. Вылезай, браток, приехали — сейчас твоя станция назначения.
Николай осторожно заглянул в дырку в брезенте и увидел, как с побледневшим лицом Рубов с трудом вылезает из своего тесного укрытия.
Увидев нацеленный на него пистолет, Рубов протянул вперед руку и попытался объяснить: «Я здесь…» Но пуля оборвала его фразу, и, делая контрольный выстрел, Калым позволил себе позубоскалить:
— Ошибаешься, сынок, ты уже не здесь, а на другом свете.
И сам засмеялся, довольный своей шуткой.
А скрючившийся под душным брезентом, дрожащий от страха Николай наблюдал с замиранием сердца, как перебросили через перила вниз тело Рубова и Калым сказал:
— Некстати здесь Машкин гость оказался. Придется все четыре трупа увозить. Нельзя, чтобы их в нашей бане обнаружили. На машине Пыжовых Сатин увезет их тела и бросит в лесу, а на моей увезем Марию с её любовником в другое место. Пусть менты думают, что их за разврат убили. Главное — отсечь смерть братьев от нашей бани. Ну давай, Болт, принимайся за дело.
