Он внимательно всматривался в девушку. Похоже, удивление, страх и переживание в ее глазах были искренними.
– А вот это я хотел бы узнать у вас… Или у тебя, – переходя на доверительный тон, располагающе улыбнулся Косыгин.
– Но я не знаю…
– Когда он ушел от тебя?
– Не уходил он от меня… Он меня к дому подвез, хотел зайти на чашечку кофе, но я не разрешила. Тогда он уговорил меня съездить куда-нибудь прогуляться. Я сходила домой, переоделась, и мы поехали…
– Куда?
– В ночной клуб. Это ближе к центру… Вчера суббота была, ночью машин мало, мы быстро доехали…
– А когда обратно приехали?
– Где-то в третьем часу…
– А точней?
– Ну, клуб до двух работал, мы до самого закрытия были… Потом пока доехали…
– Быстро ехали?
– Почему быстро?
– Ну, пьяный водитель – лихой водитель.
– К Паше это не относится… Да, он выпил, но ехал очень осторожно… Долго мы ехали, минут двадцать точно…
– Значит, где-то в половине третьего ночи вы были уже здесь?
– Да, здесь.
– В этой квартире?
– Да нет же. Я его к себе не впустила.
– А он напрашивался?
– Да. Пудрил, что с женой разводится, ехать некуда… Ну как обычно…
– Но ты выстояла.
– Ну, уж не легла, это точно…
– И долго он тебя пудрил?
– Не знаю… Но дома я ровно в три была. Как раз часы пробили. Я посмотрела, ровно три было…
– Вот с этого и надо было начинать. А то ночной клуб, осторожно ехали… Кстати, как ночной клуб называется?
– «Ореанда»… Ты что, не веришь мне?
– Доверяй, но проверяй… Парень у тебя есть?
– Это мое личное дело.
– Значит, есть.
– Значит, нет… Какой с него толк? Институт закончил, а нигде не работает. У родителей на шее сидит… Ладно, если бы они при деньгах были, а так ничего особенного. Тащат его по жизни, как телка на привязи. А он не мычит не телится…
– И как этого телка зовут?
– Иван.
– Сколько ему лет?
– Двадцать шесть… Зачем он тебе?
– Ну, мало ли что…
– Если ты думаешь, что Иван мог убить Пашу, так это зря. Он мухи не обидит… Да и не мог он его убить. Он сейчас в Питере, у него сестра там с мужем, он их ребенка крестить поехал…
– Может, вернулся?
– Хочешь, позвони ему, спроси, где он, – равнодушно пожала плечами девушка. – Только зря время потеряешь. Не он это. Не способен на такое. Телок потому что…
– А ты могла бы? – неожиданно для себя спросил Юрий.
О чем тут же пожалел.
– Что могла бы? – встрепенулась Арина. – Убить Пашу?! Ты в своем уме? За кого ты меня держишь?.. Санкции у тебя нет?! А ну, иди отсюда! Иди, иди!..
Косыгина спасла тактика: отступлению он предпочел контратаку.
– А если все-таки ты?
– Не я!
– Кто видел, как ты рассталась со Скоробогатовым?
– Кто видел?! Кто видел… А сосед мой видел. Он как раз домой шел… Он меня в лифте догнал. Мы вместе на этаж поднялись. Пьяный был, обозвал меня. Дочкой обозвал…
– Он тебе в отцы годится?
– Нет, видите ли, Паша мне в отцы годится. Он его папочкой назвал, а меня дочкой. В оскорбительном тоне. Я ему палец показала, он обиделся. Козел старый… Я еще отцу скажу, он приедет, репку ему начистит… Репка – это овощ такой…
– А твой отец, я так понимаю, специалист по этим овощам?
– Ну да, у них с мамой огород свой… Они под Тулой живут. Я сама оттуда. А эта квартира нам от бабушки досталась…
– А мебель? – брякнул Косыгин.
– От спонсоров! – с вызовом посмотрела на него Арина. – Да, пока глупая была, подарки принимала! А что, нельзя?.. Доволен, вытряс мне душу! Иди к соседу, спроси, он тебе скажет, что Паша живой от меня уехал!
– И спрошу… Покажи, где он живет.
– И покажу!
Юрий вышел из квартиры, а девушка осталась в дверях.
– Тридцать седьмая, – сказала она.
Но только он собрался жать на клавишу звонка, как распахнулась дверь, и на пороге выросла Рита. Чего, чего, а этого Косыгин никак не ожидал.
– Ух ты, какая девочка! – съязвила она, с ехидно-милой улыбкой глянув на Арину.
Из-за ее спины выглянул мужчина средних лет с большими залысинами на тыквообразной голове. Густые длинные брови под прямым углом, острием к переносице; маленькие въедливые глазки; нос узкий, но с широким раздвоением на кончике; губы сомкнуты, как у человека, готового броситься в психическую атаку.
– И что ты здесь делаешь? – недоуменно вытянулся в лице Косыгин.
– То же, что и ты, но со своим… э-э… свидетелем… Девушка, вы можете быть свободны! – улыбнувшись Заборовской, жестким властным голосом отчеканила она.
Арина удивленно пожала плечами, но дверь с другой стороны закрыла.
– Это еще почему?
– А тебе мало?.. Ладно, шучу. Я тебя ничуть не ревную. Даже не собиралась… Познакомься, это Евгений Севастьянович, милейшей души человек.
– Уголовный розыск, старший лейтенант милиции Косыгин, – угрюмо представился Юрий.
– Да расслабься ты, – усмехнулась Рита. – Евгений Севастьянович видел, как вчера в районе трех часов ночи гражданка Заборовская прощалась со своим ухажером, Скоробогатовым Павлом Васильевичем. Правда, Евгений Севастьянович?
– А этого я не знаю, Скоробогатов он был или Скороспелов, – скороговоркой выдал мужчина. – Лысый, толстый, а как его фамилия, не могу знать… И номер машины…
– Номер и марка машины – точное попадание в Скоробогатова, – уточнила Рита.
– Вы что, и номер машины заметили? – изумился Юрий.
– А у меня фотографическая память, и еще я трехзначные числа умножать могу, в уме, разумеется, – затараторил свидетель. – А потом, кто его знает, что это за человек такой, может, маньяк…
– Ну, какой же он маньяк, если он с вашей соседкой расставался? – насмешливо спросила Рита. – Ручку ей даже целовал…
– Это уже после могло быть, а что до того было? – Или так было на самом деле, или Косыгину померещилось, но на какое-то мгновение лицо собеседника вытянулось и даже изогнулось в знак вопроса. Восклицание стояло в глазах. – Может, было что! Может, Арине понравилось, вот она и млела!
– Кому понравилось? Ей с маньяком?! – ошалела от такого вывода Рита.
– Ну да, она у нас такая!
Оскорбительный выпад против соседки не прошел для Евгения Севастьяновича безнаказанно. Арина распахнула дверь, а затем рот:
– Какая такая, старый козел?
– Для кого старый?! – истерически хохотнул мужчина. – Для тебя?! Да я для тебя еще юноша!
– Баобаб ты плешивый!
Косыгину хотелось бежать из этого дурдома, но все же он пересилил себя. Успокоил Евгения Севастьяновича, кое-как угомонил Арину. И продолжил работу со свидетелем. Как оказалось, овчинка стоила выделки.
Понедельник – всей неделе голова. Для кого-то она тяжелая и похмельная, но Александр Кулик был бодр и свеж, хотя и выпил вчера вечерком пару пива за футболом.
Рабочий день начал с оперативного совещания. Он хоть и не самый большой начальник, зато за ним уголовный розыск. А это – сердце любого райотдела милиции. И еще ноги, которые сейчас сидели за столом в его кабинете: старшие и просто оперуполномоченные. И еще стажер в лице прелестной Маргариты Косыгиной, мужу которой втайне завидовали не только холостяки отдела, но и женатики. Красавица, спортсменка, да еще и капитан милиции… Майор Кулик и не прочь был бы видеть ее под своим началом, тем более что в штат уголовного розыска добавляли еще одну оперативно-штатную единицу, но побаивался разлада в коллективе. Успокаивало только то, что у нее был муж, в скором будущем капитан и старший оперуполномоченный. Юра Косыгин мог и слово крепкое сказать, и в лоб, если что, дать. При нем Рита вряд ли станет яблоком раздора.
– Ганнушкин видел, как Скоробогатов проводил Заборовскую до подъезда, – отчитывался Косыгин.
Боковым зрением Кулик заметил, как Рита смотрит на мужа. Так глядеть могла только влюбленная женщина. Хорошая у них пара – боевая и, конечно, оперативная. Вчера они вместе работали и, судя по бойкому тону Косыгина, кое-что нарыли.
– Скоробогатов направился к машине, а Ганнушкин зашел в подъезд вместе с Заборовской, – продолжал Юра. – Как Скоробогатов садился в машину, Ганнушкин уже не видел… То есть он мог бы увидеть, если бы Скоробогатов сел в машину сразу, но тот не торопился сделать это, а Ганнушкин ждать не стал. Он догнал Заборовскую возле лифта, вместе они поднялись на этаж, он к себе, она к себе.
– Может, это он ударил Скоробогатова ножом?
– Исключено, – покачал головой Юра. – Во-первых, по времени бы не успел. А во-вторых, мы не обнаружили следов крови в районе места, где стоял «Мерседес» Скоробогатова…
– А крови должно было быть много, – кивнул Кулик. – Но кровь можно было бы смыть.
– Это вряд ли, все равно что-нибудь бы да осталось. Мы нашли дворников, которые там по утрам убираются, гастарбайтеры ничего такого не видели, ничего не смывали… Нет, это не Ганнушкин…
– А повод у него был, – вставила Рита. – Бешеная любовь к гражданке Заборовской.
