Мужчина бешено закивал головой, вымаливая жизнь.
– Ладно, хрен с тобой, поживи чуток еще. Может, дай Бог, когда-нибудь и отблагодаришь нас за это. – Не хотел Исаков его смерти, понимал, что это, скорее всего, обыкновенная шестерка, выставленная здесь на охрану. – Давай, Миша, тащи его к бане, а я здесь всё закончу.
Так называемый Миша медленно стал выволакивать обоссавшегося от страха мужика на улицу, а Исаков, дождавшись, когда они спустятся на землю около крыльца, зажег спичку и бросил её на пол. Огонь схватился моментально. Толя закрыл дверь дома. Бросив у двери бани снова потерявшего сознание охранника, друзья резко открыли дверь. Картина перед ними предстала пикантная: толстый мужик лет под шестьдесят валялся на диване в предбаннике совершено голый, а две проститутки облизывали его со всех сторон. Третья шлюха, видимо, находилась в парилке, так как оттуда доносились звуки ударов веника по телу. Любительница пара! А мужик только мычал от удовольствия. Он даже не сразу сумел осознать перемену в происходящем, хотя девки завизжали от страха, увидев перед собой двух мужчин в масках с прорезями для глаз. К тому же предусмотрительный Лобунько все снимал на видеокамеру. Анатолий в этот момент выстрелил со своего ствола поверх головы мужика.
– Всем не орать, забиться в угол. Мобильные телефоны, барсетки на стол. Всё сделаете правильно, останетесь жить. Хатынь устраивать не будем!
Девчонки достали свои сумочки и мобильные телефоны, не забыв и про свою подругу, не выходившую из парилки.
– А твой где? – обратился Анатолий к мужику.
– В мы-ма-в машине, – от страха он стал заикаться.
Исаков забрал все, что выложили проститутки, и стал помогать другу затаскивать охранника в баню. Когда они закончили, он обшмонал одежду мужика, достал ключи с сигнализацией от джипа и передал Лобунько. Тот без слов его понял и пошёл к машине. Исаков загнал девок и мужика в моечное отделение, откуда третья девушка так и не выходила, – сидела в углу, сжавшись от страха. Охранник остался валяться в предбаннике.
– Дом сейчас горит, скоро приедет пожарный расчет и, возможно, строение успеет частично сохраниться. Вы сидите здесь и не дергайтесь, – он говорил размеренно и спокойно, что придавало лишь больший ужас происходящему. – Мы вас закроем снаружи. До бани огонь не доберется. Если будете орать и поднимать панику, достанем и прибьем вас в городе. «Рваному» передайте, что он заказан, и жить ему осталось не больше недели. Всё, спокойной ночи!
Напоследок он еще пару раз выстрелил в потолок. Хлопков почти не было слышно. Но нужной реакции эти выстрелы достигли: проститутки снова завизжали от страха, а мужик дёргался, как заведённый.
Выйдя из бани, Анатолий закрыл дверь снаружи и навесил на неё амбарный замок. Дверь была крепкой, замок такой же, окошечко в парилке было очень маленьким. Так что выбраться отсюда не представлялось возможным.
– Ты всё из машины взял? – обратился Толян к соратнику. – Телефон нашёл?
– Да, всё, даже из дома кое-что прихватить успел. Пора двигать, а то усадьба уже разгорается, и минут через пять пожар будет виден издалека.
Они быстрым шагом, насколько только Исаков мог это проделывать с раненой ногой, двинулись в сторону спрятанной машины. Минут через пятнадцать «восьмерочка» удачно завелась, и они направились в сторону города. Как ни странно, дом уже горел достаточно ярко, но никаких криков о пожаре и суеты в деревне не было слышно. Народ элементарно спал.
А кто не спал, не хотели, наверное, вмешиваться, зная репутацию этого заведения.
– Как ты думаешь, джип загорится от дома? – спросил Лобунько.
– Без разницы. Главное, баня далеко от него, и вся эта компания останется живой. Лишних смертей нам не надо.
Оставался риск проехать пост ГИБДД. Время уже позднее. Проезжая через Синий мост, выбросили в речку различные причиндалы, в том числе использованную обувь, кое-какую одежду. Стволы и барсетки спрятали в лесу рядом с тем местом, где их дожидалась «восьмерка». Насчет схоронок Лобунько был мастер высшего пилотажа. Так что пост они проезжали практически чистыми, не считая перетянутую жгутом ногу Исакова и кровь на штанах. Подождали попутный большой грузовик, и проехали пост ГИББДД сразу же за ним. Доблестные ГИБДДшники мирно спали. Никто даже не вышел из будки и не попытался остановить их. То, что так неудачно началось, так удачно закончилось. И только в самом городе Исаков почувствовал, что сильно слабеет, дала о себе знать большая потеря крови. Хорошо, что артерия не была задета, но тем не менее…
Нужен был врач, причём срочно. Ни о какой больнице даже и мечтать не приходилось. Исаков ожесточенно думал, что можно предпринять. Может быть, Осокину позвонить, тот придумал бы что-нибудь. Но решили пока не делать и этого. И тут Толя вспомнил о своем коллеге «бомбиле» Сане Чапае. Он был из медицинской семьи, разбирался во многих вопросах, даже как-то рассказывал, что зашивал бровь другу, а потом и швы тому снимал. Хотя время было позднее, даже уже раннее, но другого выхода Исаков не находил. Да и жена у Сашки была понятливым человеком, никогда лишних вопросов не задавала и мужу не перечила. Оставался риск расшифровки, но рисковать приходилось. Иначе можно получить заражение крови, и в лучшем случае остаться без ноги. О худшем случае даже и думать не хотелось.
Толя набрал номер Саньки с телефона, предназначенного для Осокина, решив сменить его завтра. Как ни странно, но коллега ответил почти сразу, видимо, не спал совсем, или только что проснулся. Долго ему объяснять ничего не пришлось. Он назвал адрес и проворчал: «Жду через пятнадцать минут. У меня дома всё есть».
Через полчаса началась операция по извлечению пули из ноги. Толяну повезло – кость не была задета.
Сашка колдовал над Исаковым чуть более получаса. Затем наложил швы:
– На, возьми, – проговорил он, когда было всё кончено, и протянул таксисту маленький свинцовый комочек. – Оставь на память. А сейчас давай по сто пятьдесят граммов и спать. Уедете завтра. Здесь вас никто искать не будет. А жена у внучки ночует, приедет лишь завтра к обеду. Рассказывать мне ничего не надо. Меньше знаешь, крепче спишь.
Он постелил друзьям в большой комнате на диване, сам тоже остался дома, хотя собирался ехать встречать московский поезд. Тактично посчитав, что друзьям будет спокойнее, если он от них никуда уезжать не будет.
После принятых ста пятидесяти граммов хорошей тридцати пяти градусной настойки, все уснули нормальным крепким сном, и кошмары их не беспокоили…
Группировка Быстрова Владимира Марковича
«Быстрика» разбудил звонок мобильного телефона, когда он крепко обнимал во сне свою любовницу. Звонил Кирилл.
– Ну, что там у тебя? В выходной день выспаться не даешь.
Пока он слушал своего шефа безопасности, выражение глаз «Быстрика» менялось кардинально. Продолжая слушать Кирилла, он уже вскочил с кровати и начал собирать разбросанные по полу вещи, а точнее – одежду. Светка, как ни в чем не бывало, продолжала сладко сопеть.
– Срочно езжай за мной! Уже близко? Хорошо! Ментам звонили? Хорошо, что хоть этого догадались не делать. Будем разбираться без них. Я выхожу и иду в сторону трассы. Давай скорее!
Через пять минут он уже сидел в «Ситроене» и скрипел зубами от злости и бессилия. Иванов на предельной скорости гнал машину в сторону города, одновременно отвечая на вопросы шефа.
– Этот Вован не сдохнет пока без лекаря?
– Крови много потерял, а так ничего. Девки колют ему что-то из аптечки. Представляешь, он даже обоссался от страха, но, тем не менее, молодец, подстрелил одного.
– Хата сгорела полностью?
– Да, но баня цела. Еще обе тачки сгорели. Наша «девятка» и джип этого борова. Я отправил туда Санягу и Мотю. Пусть улаживают вопросы с пожарниками. Им заявили, что по пьянке случайно хату сами спалили. Ментов вроде получается пока не вызывать, денег пожарным отстегнули немеряно. Но существует опасность, что кто-то из местных может настучать.
– Это уже не страшно, главное – сами не стали заяву корябать, – «Рваный» был в бешенстве и одновременно растерян. Странное стечение двух разных чувств. – Ты что-нибудь понимаешь?
– Если честно, то ничего, – сказал Кирилл, – клоунада какая-то. И еще, один из этих тварей в масках заявил девчонкам, что ты заказан, и жить тебе осталось не больше недели.
– Чушь какая-то. Когда заказывают, то исполняют, а не разговоры говорят. Ни хрена не понимаю. А что боров? Не обосрался от страха?
– Как ни странно, ведет себя достойно. Трясется, конечно, машину, говорит, жалко. А так ничего…
– Что же происходит? За три дня – два таких ЧП. Может быть, это все же Анвар? Ни хрена понять не могу.
– Я тоже, – согласился Иванов.
– Анвара исключать теперь уже нельзя. Он очень хитрый. Может специально сыграть под дилетантов. А ведь такая игра в высшей степени может говорить о профессионализме. Вот только смысл в чем? Башка кругом идет… ты можешь быстрее ехать?!
