По первой «линии» предстояло подключить Москву, ибо вполне возможно, что Прохоров там. МУРу тоже помогут сведения из Волгограда об Ивановой и ее бывшем муже.
— Ну, и мы кое-чем можем помочь, — закончил Сергей. — Одна ниточка тянется к Прохорову и отсюда. Федоров…
— Верно! — мгновенно подхватил Жаткин. — Как выдумаете, Александр Матвеевич?
Да, одна ниточка тянулась от Федорова к этому неизвестному Прохорову.
— Что ж, это идея, — ответил Лобанов. — И если Федоров согласится… Только я что-то сомневаюсь. По-моему, не согласится. Найдет причину.
— Так тем более надо попробовать! — запальчиво воскликнул Жаткин.
— Но предложить ему это можешь только ты, — обратился Лобанов к Сергею. — Такие уж у вас отношения создались доверительные.
— Да, надо попробовать, — согласился Сергей. — Только не следует его опять к нам вытаскивать. Пойду-ка я к нему. — Он взглянул на часы. — Время есть. А после обеда надо заняться Алеком. Пока я буду у Федорова, ты свяжись с Москвой, передай насчет Прохорова.
На том они и договорились.
Сергей был даже рад неожиданной прогулке. Столько открытий и волнений было опять с утра, столько обнаружилось новых фактов и имен, что следовало все спокойно еще раз обдумать одному, в какой-то другой, не такой суматошной, нервной обстановке. Вот он не спеша пройдется по улице… Сергей невольно посмотрел в окно.
Крупно и густо валил снег, так густо, что не видно было даже строений во дворе, машин и людей у гаража. Оттуда доносилось лишь глухое урчание прогреваемых моторов и чьи-то возгласы. В бесконечном падении снежинок было что-то успокаивающее, словно этот движущийся вниз поток снега отгораживал его от окружающей суеты и забот, отодвигал их куда-то далеко, по ту сторону этой снежной пелены.
Еще больше это чувство отрешенности от всего охватило Сергея, когда он очутился на улице. Словно он был один в этом снежном царстве. Даже гудки медленно и слепо двигавшихся где-то машин долетали до него глухо, как сквозь стену. Хотелось идти с вытянутыми вперед руками, чтобы не натолкнуться на встречных прохожих, на дома или деревья. «Черт возьми, — подумал Сергей, — не заблудиться бы только».
Однако постепенно, когда глаза стали привыкать, Сергей начал различать темные расплывчатые силуэты машин, людей вокруг, узнавать дома, мимо которых шел.
А снег все валил и валил, неторопливо, равнодушно, безостановочно, настраивая на такой же ритм и мысли. Хотелось думать о чем-то далеком и спокойном. И все сегодняшнее, будто отступив куда-то, вдруг стало казаться таким далеким и спокойным, казаться проще и понятнее, чем час назад.
Ну, что ж, в самом деле, непонятного в том, что обнаружилось? Взял этот Прохоров — именно Прохоров, а вовсе не Федоров — да и подменил документы двух женщин, чтобы запутать следы. Горлиной надо было скрыться. Для этого требовались чужие документы. Их и украл Прохоров у своей бывшей жены. А ее он решил убить. Зачем? Денег он ей больше не посылал, дочка умерла. Связь могла бы и совсем оборваться. А не оборвалась. Письма шли. Федорова это тоже удивляло. Зачем же Прохорову вдруг понадобилось избавиться от этой женщины? Может быть, она его шантажировала чем-то или могла шантажировать? Сергей вспомнил грустные, чуть удивленные глаза на фотографии, скрытую улыбку в уголках губ… Или просто знала она о нем что-то и могла сообщить? Вот он и вызвал ее для последнего разговора. Стоп! Ведь почерк был один в письме, телеграмме и гостиничном бланке. Значит… Значит, сначала он послал ей телеграмму, сообщил, что приедет. Потом передумал, вызвал ее письмом, встретил, привез в гостиницу… Привез в гостиницу. Он, Прохоров. А не Семенов. Тот, видимо, к убийству в гостинице непричастен. Хотя администратор его и узнала. Ну что ж. Они могут обделывать вместе какие-нибудь делишки. На это Семенов способен. Но убийство… Нет, убийство Ивановой совершил Прохоров. И, подсунув ей, уже убитой, документы Горлиной, решил, что окончательно избавляет эту последнюю от разоблачения. Ловко, ничего не скажешь. Так же ловко он обвел и Федорова. Выходит, этот Прохоров опытный и хитрый преступник. Оно и понятно, если он отбывал наказание за что-то еще до войны. Да, надо, конечно, послать запрос об этом в Москву. Тогда появятся новые факты о нем, ценные факты. Ну, а после войны Прохоров мог совершить новые преступления. И его жена могла что-то знать о них. Все это более или менее ясно. Вот только какая же связь тут с Семеновым, с Алеком? И есть ли она?…
Размышляя, Сергей шел и шел по улице, не замечая, что снег постепенно редеет, что поднялся ветер, что вокруг уже много людей и машины, деловито урча, стремительно несутся мимо него, словно наверстывая упущенное время. Сергей машинально останавливался на перекрестках, затем шел дальше.
Путь его проходил недалеко от рынка, и Сергей еле удержался от соблазна заглянуть туда и посмотреть на Семенова: как он там торгует в своей палатке. Но времени оставалось мало, и Сергей пошел дальше.
Внезапно перед ним вырос длинный, худой паренек. На тонкой шее болталось свернутое в жгут серое кашне. Сергей увидел пухлые, потрескавшиеся губы на бледном мальчишечьем лице и темные, встревоженные, очень знакомые глаза.
— Вот здорово!.. — тяжело дыша произнес паренек. — А я к вам бежал… Этот гад здесь, на рынке, сейчас…
Сергей уже узнал его, он только не мог припомнить имя. И сразу вернулся в привычный мир забот и тревог, и снова его захватил бешеный темп развертывавшихся событий. Только сейчас Сергей заметил, что снегопад прекратился, лишь отдельные снежинки, как белые мухи, суматошно носились в ветреном воздухе.
— Ты про Сеньку говоришь? — быстро спросил Сергей.
— Ага. Там он, — паренек махнул в сторону рынка. — Торгует…
— Пошли.
Они торопливо свернули за угол, перешли на другую сторону улицы, потом еще один поворот, и снова видна толпа людей у широких ворот с длинной вывеской наверху: «Колхозный рынок».
Сергей поглядывал по сторонам в надежде увидеть кого-нибудь из сотрудников, дежуривших на рынке, ну хотя бы постового милиционера. По опыту он знал, как опасно и трудно задерживать преступника на рынке одному. У того могут всегда оказаться на рынке приятели и собутыльники…
Между тем они уже миновали толпу у входа на рынок и теперь шли между длинными рядами, около которых толпились покупатели. Кругом стоял неумолчный, крикливый гомон. Кто-то из женщин ссорился, кто-то возмущенно торговался, что-то выкрикивали продавцы. Люди толкались в узком проходе между рядов. Под ногами чавкал грязный, мокрый снег.
Сергей знал, что на рынке должна быть комната милиции, ее следовало отыскать. Но тут Валька — Сергей вспомнил наконец его имя — торопливо прошептал:
— Он вот-вот уйдет. Собирался уже. — И неуверенно добавил: — Только вам с ним не справиться.
— Поглядим… — неопределенно ответил Сергей.
Искать комнату милиции теперь уже не было времени.
Ряды кончились. Открылась небольшая, тесно окруженная палатками площадь. Люди заполнили ее до краев. Шум и гомон плыли над толпой.
В стороне виднелась вывеска чайной. У входа в нее стояла группа парней. Глазами указав на нее, Валька шепнул:
— Вот он… Здоровый такой, с красной рожей. В ватнике…
В компании парней действительно выделялся высокий, широкоплечий парень с красным, угреватым лицом и наглыми, чуть навыкате, глазами. На нем был потертый ватник и кепка с коротким, еле видным козырьком, лихо сдвинутая назад с потного лба. Поблескивая глазами и сочно похохатывая, парень с увлечением, явно рисуясь, что-то рассказывал приятелям. Те слушали с интересом, уважительно, некоторые даже подобострастно.
Сергей, не поворачивая головы, тихо сказал Вальке:
— Ты отойди. Пусть не видят, что мы вместе. Сейчас чего-нибудь придумаем.
Он минуту стоял, размышляя, потом стал решительно протискиваться сквозь толпу к чайной.
Бесцеременно растолкав парней, Сергей подошел к Сеньке. Тот, оборвав свой рассказ, настороженно оглядел его с ног до головы…
— Слушай-ка, — деловито и строго обратился к нему Сергей, — ты куда интуристовскую машину вчера угнал? Давай сразу говори.
— Чего? — изумленно уставился на него Сенька.
— Машину куда дел, спрашиваю? — еще строже повторил Сергей. — Сразу говори.
— Да ты что?… Ты откуда свалился?… — Сенька все еще не мог прийти в себя от изумления.
Кругом насмешливо загалдели:
— Да он руль от тросточки не отличит…
— Он сроду в машине не сидел…
— Чего прицепился? Это я угнал…
Сергей нетерпеливо махнул рукой:
— Стой, ребята. Стой. Надо разобраться. Тут, братцы, шум на весь город. Международный скандал, в общем. Миллионер с супругой из ФРГ проездом у нас остановился. В гостинице. Утром выходит — черного «форда» и нет. У него сигара изо рта аж вывалилась. Супруга — во тетя, — он широко развел руки, — бац! В обморок. А сам…
