Егор погладил вновь подобревшего пса по голове и пошел по узкой улице с крапивой и лопухами вдоль заборов. Топал к городу и прокручивал мысленно недавний разговор об ореховском бизнесе. И как ни старался, как ни ворошил прошлое, ничего такого, даже отдаленно близкого припомнить не мог. Прошлое открывалось с другой стороны, жуткой и грязной, и ничего, кроме отвращения, у нормального человека вызвать не могло. Отец все знал, понятное дело, но держал в тайне от семьи, как и Павлов, и подробности об ореховских делишках Егор узнал лишь сегодня. Криминальные трупы, одинокие старики, подзахоронения в чужих могилах – только от одной мысли становилось не по себе. Все сказанное Филатовым смахивало на небылицу, городскую легенду, коими стращают друг дружку трепетные барышни нежного возраста да выжившие из ума старухи, и Егор не знал, как быть: верить в это ну никак не хотелось, однако отец и Павлов доверяли Филатову, не оставив Егору выбора. «Влад знал, интересно?» – и тут аж дыхание перехватило: знал не знал – какая разница? Если слова насчет кладбища не бабьи сказки и если Волков помнит что-то с тех времен, то Владу крышка. Все, что сказал Филатов, – это ж компромат, убойный, качественный, это как граната без чеки, это верняк.
– «Корона», значит. – Егор вышел на обочину пригородного шоссе и топал по песку. – Чудны дела твои… – Он невольно усмехнулся: в этой самой «Короне» он купил Вике кольцо. Тесен мир, господа, ну что тут еще можно сказать. И подумал, что ювелирный магазин – довольно неплохой для их города – по умолчанию предполагает наличие охраны, сигнализации, бронированных стекол и прочих подобных наворотов. Не Форт-Нокс, конечно, но все же с налета Волкова не взять… И тут вдруг осенило – с налета и не придется, есть другой путь. Егор махнул попутке и побежал к тормозившей «Газели», запрыгнул в кабину. Пока ехали, перебрал мысленно еще раз все сказанное Филатовым и обрывки собственных воспоминаний из тех дней, свел воедино и окончательно уверился – его отец тут ни при чем и не слукавил, сказав: «Это не мой грех». Не его, точно, а вот чей – пока вопрос.
В «Корону» Егор заявился ближе к вечеру, на выходе из подземного перехода привычно осмотрелся, потом придал себе суровый и сосредоточенный вид и двинул к салону. Рамки металлодетектора на входе не оказалось, и «стечкин» под курткой остался незамеченным. Егор решительно прошел через разъехавшиеся перед ним створки дверей и оказался в просторном светлом зале. Кроме десятка покупателей, с которыми занимались две девушки-продавщицы, напротив двери помещались два охранника, мордатые мужики в сине-черной форме.
Было тихо, как в музее, сходство усиливали разложенные под стеклами витрин кольца, цепочки, браслеты и прочая ювелирка. Но у входа, как он помнил, в основном лежала дешевая штамповка, вещи дорогие и в разы превосходящие по стоимости копеечные крестики и колечки ждали состоятельных покупателей в торце зала, в комнатке, отгороженной прозрачной дверью. Там в прошлом месяце и просидел почти час, пока не удостоверился, что он не прогадал и что Вике кольцо точно понравится. За мутноватым стеклом Егор заметил девушку в белой блузке и деловито двинул через зал. Прошел мимо охранников, они проводили его взглядами, и в отражении на стекле Егор заметил, что один лениво топает следом. Это было очень даже кстати – чем больше народу, тем лучше. Егор открыл дверь и оказался в небольшом помещении.
Тихо, прохладно, свет приглушенный, и в нем особенно выгодно смотрелись вещицы с бриллиантами и прочими дорогими камнями. Они таинственно поблескивали, переливались, на стены и потолок падали разноцветные отблески, мелкие, точно брызги.
– Добрый день, – приветливо улыбнулась Егору высокая тощая девица, – вам помочь?
Егор сделал вид, что ничего не слышит, принялся копаться в папке, что купил с полчаса назад, деловито перебирал бумажки в ней и поглядывал по сторонам. Кроме него и продавщицы, поблизости никого, охранник в вип-зал не пошел, отирается у двери с той стороны, но далеко не уходит. Слышатся еще голоса, но люди прошли мимо, потом раздался звонок мобильника, потом поблизости прозвучало:
– Что вас интересует?
Девица – судя по бирке на груди, звали ее Анжела – старательно улыбалась Егору, и он узнал ее: эта Анжела как раз и подсовывала ему каталоги и футляры с кольцами и ловко развела на покупку. Впрочем, тогда это было легко – он пришел весь расслабленный, в благодушном настроении с желанием потратить деньги, и тут ему профессионально помогли расстаться с нехилой суммой. Эта Анжела лишь выглядит простушкой, а на деле та еще прожженная стерва, с другой натурой тут не выжить. Еще и процент, поди, нехилый урвала тогда, денег он тут будь здрав сколько оставил.
– Кольцо, – сказал Егор, – с бриллиантами.
Девица понимающе кивнула, потянулась к изделиям с витрины и тут застыла: Егор выложил на стекло Викино кольцо. Анжела непонимающе глянула на покупателя, на кольцо, протянула к нему руку, но Егор накрыл его ладонью.
– Я его у вас купил полтора месяца назад, – сказал он, – заплатил прорву денег, а получил туфту. Это не бриллианты и не сапфиры, а стекляшки и еще какая-то дребедень. Деньги назад гоните, или я в суд подам.
Анжелино замешательство длилось недолго, она выпрямилась и снова улыбнулась, но уже снисходительно, даже, как показалось Егору, с насмешкой.
– Пожалуйста, – проговорила она, – ваше право. Для начала вам придется отдать изделие на экспертизу – за свой счет, разумеется. Месяца через три вы получите заключение, что это, – она показала на кольцо, – подделка. Потом вам придется доказать, что вы купили это кольцо у нас, мы сами проведем экспертизу, и если результаты совпадут, то вы получите свои деньги, но за вычетом наших комиссионных.
Стерва – это еще мягко сказано, перед Егором стояла отлично натасканная дрянь, приученная стелиться перед состоятельными покупателями и отшивать таких вот, недовольных. И, надо сказать, была права, ну, почти права, однако обычного человека ее слова заставили бы плюнуть и уйти, но Егор ее почти и не слушал. Дал ей выговориться, чтоб выдохлась и заявил:
– Уже. Готово, в смысле, – не давая девице открыть рот, сказал Егор и легонько щелкнул по кольцу. Оно отлетело вбок, Анжела потянулась к нему, но Егор перехватил вещицу у края витрины и брезгливо поморщился.
– Дешевку впариваете людям. Нехорошо. – Он не сводил с Анжелы глаз, а та продолжала улыбаться, «держала» лицо из последних сил. Похоже, этим цирком он в точку попал, водится за Волковым такой грешок, приторговывает стекляшками, поганец. Все по старинке работает, хотя какой с гробовщика спрос…
– Это фианиты, – Егор провел пальцем по блестящему ободку кольца, – искусственные бриллианты в смысле, им грош цена. И остальное тоже подделка, я забыл, как это фуфло правильно называется, но в акте все в лучшем виде эксперт за мой счет обрисовал. Что ж вы, гады, делаете, а? – Он все пытался перехватить взгляд Анжелы, но та ловко ускользала, то глядела по сторонам, то пялилась через стекло на разложенные в витрине бархатные футляры с дорогущей ювелиркой.
– Это ж свадебный подарок… – Егор осекся: слишком далеко он зашел, заигрался. От тоски и безысходности аж дыхание перехватило. Понятно, что притащился сюда чисто для очистки совести, потому что больше некуда. Волков – единственный шанс разобраться с прошлым и аргументированно, с гарантией, что не вернется, послать Влада на три всем известных буквы. Слабый шанс, дохлый, но единственный, надо лишь дожать эту дрянь за прилавком.
– Позвольте. – Анжела ухватилась за край папки, Егор дернул ее на себя, сделал зверское лицо:
– Перебьешься. Ты тут никто, чтобы я перед тобой распинался. Хозяина зови, ему все покажу.
Анжела перестала улыбаться, выпрямилась и постучала ногтями по стеклу:
– Его нет, он в отъезде. Когда вернется, я не знаю, – выдала она, – но вы можете оставить заявление на его имя.
– Хорошо. – Егор чего-то подобного и ждал, аккуратно убрал кольцо на место, застегнул «молнию» на папке. Постоял еще немного, разглядывая блестящий товар, и сказал, глядя на отражение Анжелы в отполированном стекле витрины: – Оставлю, всенепременно. Заявление в прокуратуру, в смысле, оставлю, на тебя заявление, голуба. Ты мне кольцо продала? Ты, дорогуша, не отпирайся. У меня и запись того разговора имеется, и сегодняшнего тоже. Вот. – Егор выудил из кармана мобильник, показал его Анжеле и моментально спрятал: торгашка подалась вперед и не сводила с телефона глаз. Косо глянула на Егора, побледнела и прикусила губу.
– Вот ты и будешь за Волкова отдуваться, милка моя, пока он на морях пузо греет. Фамилию я твою знаю – Медведева. – Он ткнул пальцем в сторону бейджа на блузке девицы и повернулся к двери: – А я пока свидетеля найду. Мужчина! Да, да, вы! – Егор помахал сунувшемуся на крик охраннику, плотному загорелому мужику средних лет. Тот скромно топтался в дверях и глядел то на бледную Анжелу, жавшую кнопки на своем мобильнике, то на Егора.
