Земцов выпил.
– Что произошло?
– Инсульт. Больше ничего не знаю. – Пряча под стол бутылку, прокурор добавил: – А какая теперь разница, что именно случилось? Костин умер, вот и все.
«Ирония судьбы, – подумал Земцов. – Костин тут начинал работать. Здесь же его и отпевают. В суде не до этого. У них президиум на носу».
– Где тело?
– В морге. Только не тело, а урна с прахом.
– Он тебе ничего о Пасторе не говорил? В смысле – перед смертью? – Угасала последняя надежда.
– Слушай, Саша, иди на хер, пожалуйста.
Земцов и сам уже понял, что прокурору сейчас не до расспросов и ответов. Он встал и попрощался. Все рушилось на глазах. Нет Костина – нет общака. Он медленно вышел из прокуратуры и направился к себе. Надо было прекращать оперативное дело, заодно попытаться чем-нибудь отвлечься.
А что тут еще может помочь кроме работы?
– В управление, Макс.
До здания ОРЧ они не доехали около сотни метров. Земцов вдруг резко хлопнул себя по колену и хмыкнул. Макс нисколько не сомневался в непредсказуемости характера своего шефа, сбросил скорость до минимума и подумал: «Кажется, придется разворачиваться».
– В городской морг.
Да, придется. На сто восемьдесят градусов. Макс привычно вывернул руль до отказа и бросил его, когда машина встала в нужном направлении. Баранка крутнулась обратно, он поймал ее и продолжил движение.
– Я тебе сколько раз говорил – не бросай руль?! – рявкнул недовольный Земцов. – Руками его выворачивать нужно, а не бросать! Вы и в работе все точно так же через известно что кидаете!
Ого!.. Макс незаметно вздохнул. Если у шефа такое настроение, то работать придется до упора. Может, и на ночь доведется остаться. Лишь бы пообедать время дал. В такие минуты Земцов забывал и о еде, и о сне.
А вот и морг.
– Сиди, я скоро, – остановил движение Макса Земцов. – Я на пару минут.
С налета ничего выяснить не удалось.
– Если вас интересует урна, то она в крематорской, – сказал санитар. – Только не пойму, она-то вам зачем?
Между тем подробности выяснить было необходимо, и Земцов задержался, чтобы задать этому всезнайке еще несколько вопросов. Тот стоял над телом какого-то мужчины и равнодушно ел беляш.
Сглатывая слюну, Земцов глядел на труп, вместо лица у которого зияла кровавая яма.
– Несчастный случай на охоте, – пояснил молодой санитар.
– Опознание тела Костина было проведено?
– Да, – ответил санитар. – Приезжала бывшая жена покойного со следователем. Пришлось ее полчаса откачивать.
Он жевал беляш, старательно поглядывая на то место, где под тестом должно быть мясо. Другой рукой парень опирался на каталку.
– Что, она бывшего мужа так сильно любила? – поинтересовался опер, чувствуя отвращение к санитару.
Как можно жрать, когда перед тобой труп?
– Нет… – Парень в синем халате помялся. – Но все-таки они жили вместе. Вы же понимаете?
– Сразу опознала? – Земцов понимал, что задает бестолковые вопросы, но остановиться не мог.
Санитар усмехнулся.
– Все очень просто. Она так и сказала. Мол, это тело моего бывшего мужа, Костина… Как его дальше?.. Забыл. Простите. – Он смущенно взял труп за запястье и поправил кисть.
После этого парень той же рукой уцепил беляш и продолжил трапезу.
Земцова передернуло. Он попрощался и вышел из этого заведения, не самого приятного в городе.
Опер сам не знал, чего хочет. Очевидно, по своей привычке все и всегда доводить до конца он и сейчас пытался сделать то, что, по его мнению, нужно было. Какой-то червячок точил его изнутри. Как Александр Владимирович ни старался, но раздавить его не мог. Что-то не сливалось в его понимании в единую картину. Это как если бы в полотно «Похищение сабинянок» кто-то вписал бы фрагмент из «Похищения Европы». Ему очень хотелось плюнуть на все и забыть. Но не получалось.
В подобных случаях всегда доставалось Максу. Земцов потом извинялся, но тот никогда и не обижался на него. Они вдвоем, начальник и подчиненный, представляли некий симбиоз, и работу один без другого уже не мыслили. Земцов возвращался в ОРЧ.
Едва за окном заколосились солнечные лучи, Пащенко вошел в кабинет. Милы, секретаря, еще не было. Молодой девичий организм, не отягощенный проблемами завтрашнего дня, не привык начинать работу в семь утра. А по лицу ее начальника было очень хорошо видно, какой ценой ему досталась бессонная ночь.
Когда человеку между тридцатью и сороковником, он начинает всерьез задумываться о том, что будет дальше. С высоты мудрости и опыта достаточно хорошо различимы все плюсы и минусы запланированных дел. Он реже ошибается, рассуждает куда более резонно. Если ему совершенно очевидно, что никаких перспектив, обещающих удачу, утро не намечает, то такой человек уже воспринимает это не как фиаско, а как логичное подтверждение рассуждений сегодняшней ночи.
Вадим был вял в движениях, но его блестящий взгляд под едва припухшими веками говорил: «Я готов. Ввяжемся в драку, а там посмотрим. Поглядим, черт побери!»
Он не сомневался в том, что Земцов в отделе. Более того, зная опера, Вадим готов был поклясться, что тот даже не уезжал домой. В этой схватке со смертью, затеянной ради спасения, Земцов играл роль не защитника, а нападающего. Было бы слишком нелепо полагать, что оперативник просто так, с ходу, забудет о печалях вчерашнего дня и оставит все так, как оно есть сейчас.
Вадим вполне мог допустить какой-то промах. В игре с Земцовым нельзя позволять себе не только незначительных ошибок, но и даже косого взгляда в сторону той части поля, где сейчас находится мяч. Хватка Александра Земцова и понимание им сути дела развиты в нем на уровне подсознания.
Вадим чуть-чуть недотянул с объяснениями, и лисий нюх уже повел Земцова в морг. Если бы не Витька Девятьяров, следак из прокуратуры соседней области, то быть бы беде. Но парень отыграл роль санитара морга как по нотам. Немного туповат, в меру забывчив и угодлив. Молодчина. Маленький волчонок обхитрил старого лиса.
Но это лишь короткий вздох облегчения, возможность проветрить легкие перед очередной волнительной задержкой. Попробуй переступи с ноги на ногу – Земцов тут же услышит шорох.
Вадим снял трубку и твердой рукой набрал номер. Он был прав. Начальник отдела ОРЧ оказался на месте. Вадим ошибся в другом. Звонить нужно было не сейчас, а после начала рабочего дня. Еще лучше – в обед. Он почувствовал, как оперативник нутром уцепился в этот факт, и понял свою ошибку. Однако отступать было поздно.
Их разговор длился пятнадцать минут. Вадим совершенно четко дал понять Земцову, что ровно через сутки в квартире начальника судебного департамента при Верховном суде РФ по Смоленской области появится то, что может заинтересовать сыск. А у Заруцкого… В общем, то же самое.
– Что именно? – последовал незамедлительный вопрос.
А пусть он, Земцов, поищет! Найдет очень быстро. Когда поймет, что это именно то, что ему нужно, с него мгновенно слетит этот пренебрежительный тон с нотками недоверия.
– Прости, Вадим, – извинился Земцов. – Зашился я уже совсем. Всю ночь не спал, не обращай внимания.
Да ладно. Оперское дело, оно такое. Вот он, прокурор, спит спокойно. Потому что не мучают его коллизии дня наступающего и не бередят память воспоминания дней минувших. Не терзают вопросы борьбы с организованной преступностью и поиска потерянного общака.
– Слушай, прокурор, но перед тем как поставить на прослушку Заруцкого, мне нужно взять разрешение у председателя областного суда! А это значит, что даже дворник дядя Петя будет знать, кто именно у нас под колпаком. Потом, если что выгорит, придется возбуждать уголовное дело. А на это, извини, нужно разрешение квалификационной коллегии судей. Тут до генпрокурора дойдет! Ты что, не в курсе отношений Заруцкого с коллегией судей? Он ведь ее член!
– Ты не пыли, – посоветовал Пащенко. – Делай свое дело. А генпрокурора я возьму на себя. Сделаю тебе санкцию на арест. Кстати, если ты не будешь отдыхать, то скоро совсем постареешь. Кто тебя просит ставить прослушку на Заруцкого, а? Я тебе назвал две фамилии. Второй товарищ не отягощен статусом неприкосновенности и уж совсем никак не попадает под закон о статусе судей. Послушаешь его, заодно и того, в чей кабинет и квартиру тебе доступ воспрещен. Саша, не тупи, ради бога.
– А где доказательства, Вадим? Ты рассказал очень занимательную историю. Но если я ввяжусь в нее и на старости лет попаду в жир ногами, то мне… Вадим, мне просто стыдно будет. Скажут, старый дурень решил порядок во власти навести. Заломать их всех, аки медведь странников, я смогу. Но как доказать? И потом, Вадим, я почему-то тебе не верю.
Пащенко наклонился и сплюнул в урну. Это очень хорошо слышал в трубке Земцов.
– Саша, дело Артемова, о котором я тебе только что говорил, в данный момент находится в производстве судьи Шмидт. Послезавтра утром его заберет себе Заруцкий. Откуда я, прокурор, могу об этом знать? Данный факт будет доказательством?
