Зинаида раскрыла на улице зонтик, и ее с ног до головы обсыпало горлодерной махоркой, так что она полчаса чихала, не переставая, и неделю отчищала от табачной пыли свое лучшее коверкотовое пальто.
Конечно, Ленька и Максим пошли в одну и ту же школу и дрались на школьном дворе с превосходящими силами противника, стоя спиной к спине. Максим учился лучше, учеба давалась ему легко, но Ленька очень ловко умел списать и совершенно замечательно слизывал оценки в дневнике, так что у его мамы, тети Лиды, никогда не было поводов для расстройства.
После школы их пути разошлись: Макс поступил в Политехнический, а Ленька — в Полиграфический техникум. Их семья получила новую квартиру и выехала в спальный район, оставив жить в комнате упрямую бабку. У каждого из друзей была теперь своя компания, и встречались они только в «Сайгоне» — поговорить о книгах и пластинках...
И вот сейчас Макс понял, что только на него, на Леньку Маркова, он и может положиться во всем этом огромном городе...
* * *
Надежда Николаевна с утра пораньше сбегала на работу, быстро решила там все насущные дела и отчалила — находиться в тесноте и духоте было невозможно, а работать в собственной квартире гораздо приятнее, да и для здоровья полезней.
Еще на лестнице она услышала, как разрывается от звонков телефон. Надеясь, что это звонит муж из Москвы, Надежда трясущимися руками вставила ключ в замок, рванула дверь и, споткнувшись, как обычно, о кота, выскочившего в прихожую, сняла трубку телефона.
— Надежда, — кричала мать, — ты не представляешь, что случилось!
Надежда подавила вздох разочарования — она так хотела поговорить с мужем — и холодно процедила:
— Что еще у вас стряслось? На полдня нельзя оставить.
Это было несправедливо, потому что мать-то как раз обладала здравым смыслом и не доставляла Надежде никогда никаких хлопот.
Наверняка тетя Вася опять что-то отмочила...
Но мать не обиделась на Надеждино замечание, она вообще его не расслышала — так была наполнена впечатлениями.
— Ты не представляешь! — От волнения мать проглатывала слова, чего раньше с ней никогда не случалось. — Нашу тетю Васю ограбили!
— Господи! Да что с нее взять-то, — недоверчиво заговорила Надежда, — небось и денег-то в кошельке почти не было... Я же ее предупредила, чтобы все деньги с собой не носила, она при мне их выложила.
— Да не деньги, при чем тут деньги! — сердито закричала мать. — У нее отняли дело всей жизни!
— Как это — отняли? — не поняла Надежда. — Что, профессор Зайценогов объявил ее теорию несостоятельной? И Академия наук согласилась с его мнением?
— Какой профессор Зайценогов? — удивилась в свою очередь мать. — Его что, тоже ограбили?
— Не знаю никакого Зайценогова, хоть бы его и ограбили! — заорала Надежда. — Но если ты мне сейчас же не скажешь, что случилось, я.., я не знаю, что сделаю!
— Ну что ты кричишь, — обиженно заговорила мать, — повежливее могла бы с матерью разговаривать. И какая-то ты, Надежда, все же у меня непонятливая. Я же тебе русским языком объясняю, что у тети Васи украли таблички, на которых написано клинописью что-то очень важное.
— Она что, куда-то их таскала? Вот уж не представляю, кто на них польстился — Или... мама, твою квартиру ограбили? — Теперь Надежда встревожилась по-настоящему.
Она решила, что мать нарочно так долго объясняет, чтобы подготовить ее к плохой вести.
— Мама, ты в порядке? Как себя чувствуешь? А дверь не сломали?
— Да я-то в порядке, если можно охарактеризовать этот сумасшедший дом таким словом, — проворчала мать.
— Милицию ты уже вызывала? — не успокаивалась Надежда.
— При чем тут милиция! — рассердилась мать. — То есть она-то, конечно, работает по этому делу, но говорю тебе с уверенностью: ничего эта милиция не найдет!
С тех пор, как милиция по ошибке либо же по злому навету арестовала внука ее лучшей подруги, мать была очень на милицию сердита. И хоть парня выпустили буквально на следующий день и вообще отстали от него, потому что нашли настоящего преступника — тут уж Надежда приложила руку, — все равно мать затаила плохое на представителей милиции и ни на грош не верила в их способности раскрывать преступления.
— Но, мама, — примирительно начала Надежда, — порядок есть порядок. Если взломали квартиру, то положено вызывать милицию. Замки все менять нужно! Я у Саши в хозяйстве посмотрю, вроде бы у него замок приличный лежал. Купил на всякий случай, вот и пригодится. Эх, жалко, что Саши нет!
Он бы все сам сделал, а так мастера вызывать придется.
— Надежда! — Мать с трудом вклинилась в деловитый Надеждин монолог. — Ты вообще-то о чем говоришь? Какие замки, какая милиция? Ее-то зачем к нам в квартиру вызывать? Нам если кого и нужно будет вызвать, то «скорую помощь»! Из психушки!
— Кому? — тупо спросила Надежда. — Тебе?
— Ну знаешь, — мать просто задохнулась от возмущения, — ну знаешь!!!
Но решив, что сейчас не время ругаться, мать справилась с собой и заговорила нормальным тоном:
— Тетя Вася в невменяемом состоянии.
Она заперлась в комнате, сидит на диване, раскачивается из стороны в сторону и рвет на себе волосы. И еще подвывает на непонятном языке!
— По-ассирийски, наверное, — испуганно сказала Надежда.
— Я в замочную скважину подсмотрела, — призналась мать, — хоть и нехорошо, но очень беспокоилась. Она разложила вокруг свои таблички и то в одну посмотрит, то в другую, руки вздымает и что-то говорит...
— Какие таблички? — в который раз удивилась Надежда. — Их же украли!
— Да кто тебе сказал? — закричала мать — Ну что ты меня все время путаешь!
Надежда пошатнулась и, чтобы обрести твердую почву под ногами, схватилась за кота Бейсика, который примостился тут же, на телефонном столике. Кот извернулся и цапнул Надежду за палец. От боли она не" сколько пришла в себя. Все было как раньше, она в своей квартире, и кот такой же негодяй, как всегда. Неужели у матери начались склеротические изменения в мозгу?
Этого только не хватало!
— Мама, — начала она терпеливо, — еще раз подробно и не отвлекаясь объясни, что у вас произошло. Начни по порядку. И возьми себя в руки, — добавила она построже, почувствовав, что мать готова разразиться гневной тирадой.
— С тобой ничего другого и не остается, — проворчала мать и начала:
— Говорю тебе, украли коллекцию этого самого немецкого барона, чья будет выставка в Эрмитаже.
— Как — украли? — ахнула Надежда. — Ты уверена?
— Еще бы мне не быть уверенной, когда по телевизору только об этом и говорят!
Привезли полный комплект, а в Эрмитаже распаковали — а там не хватает статуэтки какой-то богини и целого ящика этих треклятых табличек. Тетя Вася как услышала, так чуть в обморок не упала. Специально, говорит, в такую даль ехала, чтобы именно с этими табличками ознакомиться, это, говорит, главное дело жизни — чего-то там расшифровать. Расшифрую, говорит, можно и помирать. И так она расстроилась, что, боюсь, как бы не померла без расшифровки!
— Так, значит, это коллекцию украли?
А квартира твоя цела? — обрадовалась Надежда.
— Ну разумеется, цела, с чего тебе вообще пришло в голову, что нас ограбили? — отмахнулась мать.
Надежда с облегчением перевела дух и почесала Бейсика за ухом. Она так обрадовалась, что решила не делать матери ехидного замечания о том, что если бы некоторые научились толково излагать информацию, то не было никакой неразберихи.
— И главное, я зачем-то телевизор с утра включила, погоду хотела узнать, — сокрушалась мать, — а там с утра пораньше такие новости. Даже позавтракать не успели... А теперь она заперлась, и я не знаю, что делать.
— Понаблюдай за ней потихоньку, а я приеду, — сказала Надежда и бросила трубку.
Мать открыла дверь сразу же, Надежда даже не успела донести руку до звонка — она высмотрела Надежду из окна.
— Ну, как там? — прошептала Надежда, кивая на дверь комнаты, отведенной тете Васе.
— Все так же, — вздохнула мать, — не знаю, что и думать. Но говорить сама с собой она перестала.
Надежда на цыпочках приблизилась к двери и заглянула в замочную скважину. Тетя Вася сидела на диване и внимательно читала какие-то свои записи, время от времени сверяясь с табличками.
— Тетя Вася! — Надежда решилась постучать в дверь. — Васса Иринарховна, откройте, пожалуйста.
Старуха удивленно вскинула голову и поднялась с дивана.
— В чем дело? — спокойно спросила она, возникнув на пороге.
— Как вы себя чувствуете? — пролепетала Надежда, оробев под суровым взглядом старухи.
— Абсолютно нормально, — отчеканила та, — я работаю. А вы думали, что я выжила из ума?
Надежда с матерью выразительно переглянулись и дружно пожали плечами.
— Вот, кстати, хорошо, что ты пришла, Надежда. Потому что твоя мать никуда не пускает меня одну, думает, что я заблужусь в городе, где я родилась и выросла!
