Кухня была набита продуктами.
И никакой овсянки, слава тебе господи.
Выпил немного апельсинового сока, съел противный подгоревший тост. На кухне была микроволновка, и я заварил кофейку в чашке. На вкус он был абсолютное дерьмо, точь-в-точь к такому я привык Принял душ, бриться не стал. Пусть будет трехдневная щетина.
Что может быть хуже?
Буду выглядеть как папа Джорджа Майкла.
Намазался дезодорантом «Кельвин Кляйн». На этикетке написано: «Не содержит спирта». Так что пить это ни к чему.
Немного посидел, скрутил сигаретку. Просто стал мастером в этом деле. Могу скрутить одной рукой. А если еще и спичку научусь о зубы зажигать — полный успех мне обеспечен.
Совершил небольшую ревизию музыкальной коллекции. Удивительно, квартира — просто произведение искусства, а к великой цифровой революции парень не приобщился. В основном винил и кассеты. Мне подходит.
Включил Тришу Йервуд,[6] «Любовь не обманет».
Прослушал два раза.
Я сам с юго-востока Лондона. Мы говорим «красота» только о машинах и футболе. Но и тогда нужно очень хорошо понимать, с кем имеешь дело.
Песня была великолепная.
Она пробудила во мне
тоску
чувство утраты
сожаление.
Черт, в следующий раз начну жалеть женщин, которых никогда не встречал. Наверное, это называется «когда тебе перевалило за сорок» и всё такое.
Я встряхнулся, наступило время рок-н-ролла. Надел гэповские брюки-хаки — узковаты в поясе, ну да ладно, если не дышать, то все в порядке. Белую футболку и блейзер.
Выгляжу клёво.
Настоящая приманка для начинающего грабителя.
Альбом все еще играл, и Триша волшебно пела дуэтом с Гартом Бруксом.
Нужно выключить.
Да, музыка реально сносит башку, это как пить дать.
ТО, ЧТО ТЫ СЧИТАЕШЬ мелким, ни с чем не связанным происшествием, влечет за собой цепь событий, которые невозможно предвидеть. Ты думаешь, что делаешь выбор, а на самом деле просто собираешь пазл своего предопределения.
Во закрутил!
К Овалу я приехал на метро. Северная линия была в своем наилучшем взвинченном виде. Два замызганных уличных музыканта кромсали ножами стенд «Улицы Лондона». Я бросил им пару монет в надежде, что они прекратят это занятие.
Они не прекратили. А как только закончили, сразу принялись за другой стенд. Выходя на Овале, я наткнулся на Джои с «Биг Ишью». Говорю ему:
— Хочешь на вечеринку, Джои?
— Тут моя вечеринка, Митч.
И не возразишь.
Через дорогу, у собора Святого Марка, припарковался «астон мартин». Из машины вышла молодая женщина. От деревьев около церкви отделились три хищника. Нет, не бездомные. Это были, как их называет Эндрю Вокс, шкеты. Подонки. Начали приставать к ней. Я раздумывал, вмешиваться или нет. Пиджак пачкать не хотелось. Джои говорит:
— Давай, Митч.
Я перешел через дорогу. Всё, допрыгались. Один, поближе, что-то базарил, другой, сзади, приготовился ударить.
Я крикнул:
— Эй, парни!
Все трое обернулись.
Хищникам лет по двадцать с небольшим. Белые и мерзкие.
Один сказал:
— Чё надо, урод?
Другой прибавил:
— Вали, придурок!
Подойдя поближе, увидел, что один из них женщина. Сказал:
— Оставьте леди в покое.
Парень глянул на мой пиджак и сделал неправильные выводы. Он придвинулся и сказал:
— И чё ты сделаешь, пиз...к?
Я ответил:
— Вот что.
И ткнул ему указательным пальцем в правый глаз. Обычный прием на тюремном дворе. Если сделать по-серьезному, можно глаза лишить.
Но я так не сделал. Хотя боль все равно ужасная. Повернулся к девке, говорю:
— А тебе я нос сломаю.
Она убежала.
Женщина, несостоявшаяся жертва, тупо смотрела на меня. Я сказал:
— Не самое удачное место для парковки.
Перешел обратно через дорогу и услышал музыку, которая доносилась из «Грейхаунда».
Слава богу, это не «Улицы Лондона».
Паб был забит до отказа. Над стойкой висел плакат:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, МИТЧ
Нортон, в костюме от Армани, радостно здоровается и говорит:
— Держи «револьвер».
— Что?
— Это коктейль.
— И что там?
— Что там может быть? «Блэк Буш», две дозы куантро и имбирное пиво.
— Спасибо, Билли, я возьму пинту горького.
Всевозможные Злодеи Второго Уровня подходили ко мне и жали руку. Злодеи из Списка А сидели и ждали, когда я сам к ним подойду.
Я подошел.
Вечеринка была в стиле «кошачья свадьба», по определению Доминика Дана.[7] Со всех сторон сыпались обещания непыльной работенки, слышалось: «Позвони мне». Я заметил Томми Логана, подающего надежды наркобарона, обратился к нему:
— Томми, можно тебя на пару слов?
— Конечно, сынок.
Он моложе меня раза в два. Заметил:
— Ты выглядишь вполне готовым.
— Готовым к чему, а?
Вежливо посмеялись. Я сказал:
— Томми, сделай мне одолжение.
Он провел меня в конец бара. Чтобы слышно не было, но все как на ладони. Я сделал глубокий вдох и говорю:
— Мне нужна дурь.
У Томми бизнес такой — не показывать, что он чувствует или о чем он думает.
Он включил удивление, сказал:
— Я бы не хотел подсадить тебя на иглу.
— Всего разок, для друга.
— Господи, Митч, одного раза хватает.
И уже собрался прочитать мне лекцию. Я не стал слушать, спросил:
— Ну так как? Мне еще машинки нужны. Гипо… ну ты понимаешь.
— Ладно, к концу вечеринки я все приготовлю.
Он покачал головой, потом прибавил:
— Ты мне нравишься, Митч, поэтому я тебе говорю: относись ко всему легче.
— У Айрис Демент песенка такая есть — «Легче».
— У кого?
ПРИЕХАВШАЯ БРИОНИ ВЫГЛЯДЕЛА как сияющая бомжиха. Она была одета в нечто, напоминавшее дизайнерский мешок для мусора. Крепко меня обняла, говорит:
— Тебе нравится мое платье?
— Кхм…
— Я его украла из магазина Вивьен Вествуд.
Я не успел ответить, она спрашивает:
— Митч, тебе нужен «глок»?
— Я только что отказался от «револьвера».
Она с расстроенным видом проговорила:
— Девять миллиметров.
— Бри, господи, ты серьезно.
Она порылась в сумке, говорит:
— Сейчас покажу.
— Ради всего святого, не вытаскивай пистолет в этой толпе… Я возьму его позже, о'кей?
— О'кей, Митч.
Нортон заорал:
— Бри, что будешь пить?
— «Харви Волбенджер».[8]
В паб вошла женщина. Это была леди из «астон мартина». Я сказал Бри:
— Извини.
— Фрэнк опаздывает, но он не забудет, Митч.
Незабвенный Фрэнк. Я подошел к той женщине, говорю:
— Ещё раз здравствуйте.
Она чуть не подпрыгнула, потом успокоилась, говорит:
— Я вас не поблагодарила.
— Всегда рад помочь… Вы за мной сюда пришли?
— Что? О господи, нет… Я материал собираю.
Мое сердце упало.
— Вы журналист?
— Да, любое сборище бандитов юго-востока — это новость.
Она посмотрела в сторону бара. Группа угрюмых мужчин была погружена в разговор. От них веяло угрозой. Леди из «астон мартина» кивнула на них:
— Вон та мерзкая компания.
— Вы правы. Это полицейские.
Она со смехом сказала:
— Вы серьезно?
— Выпить хотите?
— Минеральной воды. Я Сара.
— Митч.
Я подумал: не подлить ли ей чего покрепче в минералку, расслабить ее маленько? Решил: пусть идет, как идет. Она сделала глоток, говорит:
— Кажется, эта вечеринка в честь бандита, который только что вышел из тюрьмы.
— Это я.
— О!
Я хлебнул пива, прибавил:
— Я не уголовник Обыкновенный безработный.
Она немного подумала, спрашивает:
— А чем еще вы зарабатываете на жизнь, кроме спасения женщин?
— Только скажите. Я все умею.
Она это взвесила и говорит:
— Мне нужно кое-что уточнить. С вами можно связаться по телефону?
Я продиктовал ей свой номер и спросил:
— Не боитесь рекомендовать бывшего зэка?
— Если вы получите эту работу, вам самому придется беспокоиться.
Я засмеялся, не отнесся к этому серьезно.
Первое из череды неверно принятых решений.
Сара отошла — наверное, проводить журналистское расследование. Чуть позже подошел Томми Логан, сунул мне пакет. Я сказал:
— Томми, я твой должник.
Бри меня облапила, говорит:
— Митч, я только что встретила божественного мальчика.
— Ну-ну.
Она держала за руку панка. Лет девятнадцати-двадцати. Выглядел он как больной Дэвид Бекхэм. Только с глупой ухмылкой образцового гангстера. Говорит мне:
— Йо, брателло.
Если ты не черный, то в самом деле не знаешь, как на это ответить.
