После свадьбы у нее начнется такая же спокойная и размеренная жизнь, как у тети Вали, но тетя Валя любила и уважала своего мужа, была благодарна ему за то, что он создал для нее эту жизнь. Кроме того, их связывали годы совместной жизни, а что будет связывать Лену и Вовчика, кроме общего ребенка, да и каким Вовчик будет отцом?
Дома ненависть Ангелины набирала обороты, ее изобретательность и деловитость не знали пределов. Как-то в выходной, когда Лена решила побыть дома и заняться хозяйством, Ангелина умудрилась зажечь полный газ под кастрюлей с тушившейся капустой, хотя Лена точно помнила, что поставила ручку на минимальное деление. Капуста сгорела в уголья, вдобавок еще жутко воняла, а Ангелина еще имела наглость устроить скандал из-за испорченной кастрюли! И пока она отвлекала Лену криками о неумехах, которые даже простого дела не могут сделать, а только портят чужие вещи, хотя кастрюля была еще мамина, племянник, этот отвратительный мальчишка, успел тайком поставить деление термометра в стиральной машине вместо тридцати градусов на девяносто, а в машине находилась белая шелковая пижама, подаренная ей матерью в Париже.
Папа не одобрял их с мамой походов по магазинам, говорил, что Лена приехала на две недели и жалко тратить на это время — надо смотреть Париж. Вот в следующий раз, когда Лена будет отдыхать подольше, да и денег будет побольше, тогда пожалуйста, бегайте по магазинам, покупайте себе тряпки…
Следующего раза не получилось.
Мама смеялась и отмахивалась от отца. "Что ты понимаешь в тряпках и вообще в женщинах!
Быть в Париже и не купить одежды! Да ее подруги засмеют".
Они ходили в недорогие магазины — «Тати», С&А.
«Это ничего, что тут самообслуживание, — говорила мама, — и к нам не бросается десяток продавщиц. Мы люди не гордые. Зато тут подешевле».
Но в последний день мама повела Лену в дорогой приличный магазин «Макс и Спенсер».
"Выбирай, что хочешь, в подарок, — сказала мама и добавила, смеясь:
— Разумеется, в разумных пределах".
Лена выбрала белую шелковую пижаму, как у Ким Бессинджер в фильме «9 1/2 недель». Абсолютно бесполезная вещь, но подарок есть подарок.
Она редко надевала пижаму, берегла как память.
И вот сегодня черт дернул ее положить пижаму в стиральную машину! Но она ведь поставила щадящий режим и всего тридцать градусов.
Вытащив из машины разползшуюся пижаму, Лена почувствовала, что терпение ее лопнуло. Она вышла в коридор, где племянник гонял французскую инерционную машинку. Увидев ее лицо, он заорал, хотя Лена даже не сделала попытки к нему подойти. Тут же выскочила Ангелина и стала причитать над ним фальшивым голосом. Лена молча смотрела на них и внушала себе, что это сын ее родного брата и внук родителей, что в них есть общая кровь. Ничего не помогало.
Наверное, Медея сварила своих детей за что-либо подобное, а не потому, что хотела отомстить Язону!
Ребенок замолчал, Ангелина тоже. Лена выбросила в мусоропровод остатки пижамы, отправила туда же капусту вместе с кастрюлей, не слушая протестов Ангелины, потом ушла в свою комнату и стала собирать вещи, глотая слезы.
Что-то сегодня ей было совсем плохо. Может быть, потому что пресловутые критические дни все не наступали, уже была задержка на полторы недели? Лена чувствовала себя плохо и уже почти уверилась, что беременна. Она знала, что стоит ей только сказать об этом Вовчику, как жизнь ее волшебно изменится. Тетя Валя будет ходить с ней по врачам, закармливать фруктами и витаминами, устроят пышную свадьбу, все девять месяцев будут сдувать с нее пылинки…
Лена набрала номер телефона Вовчика, там было занято. Его мобильник был отключен. Лена прислушалась. Вернулся брат, все семейство ужинало на кухне. Она тихонько проскользнула в ванную, привела себя в порядок и вышла подышать свежим воздухом. Нужно было заниматься, но болела голова, да и настроение хуже некуда.
Если она выйдет за Вовчика, то зачем ей вообще институт? Она купила в ларьке два банана и съела их прямо на улице. На сегодня вопрос с питанием решен, можно не появляться на кухне. Поздно вечером она опять позвонила Вовчику. Тетя Валя извиняющимся тоном сказала, что не приходил.
Лена поняла — Вовчик опять загулял. Рано утром она поняла, что критические дни все же наступили. Лена приободрилась, задвинула подальше недособранную сумку и побежала в институт, с облегчением выбросив из головы мысли о замужестве. Она не любит Вовчика и никогда не полюбит. Жаль тетю Валю, была бы у Лены изумительная свекровь! Но не судьба. Сам виноват, злорадно подумала Лена про Вовчика, если бы он был вчера дома, я бы вышла за него замуж.
А через месяц в институт приехал Александр Васильевич Строганов.
* * *
Заведующий их профильной кафедрой был моложавый профессор Георгий Валентинович. Хотя лет ему было прилично за сорок, но, как он сам про себя говорил, для мужчины это не возраст, тем более что выглядел он очень молодо. Он был деловит, уважал сам себя за то, что в свое время выбрал специальность, которая теперь приносит немалый доход, а то преподавал бы какую-нибудь техническую науку и прозябал бы сейчас на нищенскую зарплату. Институт процветал, его кафедра тем более. Все среднеобеспеченные люди хотели дать своим детям экономическое образование, хотя, положа руку на сердце, Георгий Валентинович мог сказать, что оно поможет богатым деткам как мертвому припарки. И дело даже не в том, что детки совершенно не хотели постигать азы науки, а в том, что банковское дело в нашей стране совершенно неразвито, и о какой науке может идти речь, если вообще еще неясно, по какому пути страна пойдет — может, через несколько лет при следующем президенте пошлют весь этот псевдокапитализм подальше и выдумают совершенно новый строй в одной отдельно взятой стране, как утверждал давнишний вождь и учитель. Но мысли эти Георгий Валентинович держал пока что при себе. Хотят люди обучать детей экономике и финансам — да пожалуйста, хотя, видит Бог, для какого беса нужно столько специалистов, никто не знает. Но люди хотят и ничего для своих детей не жалеют. Не может чадо учиться как следует — папа окажет институту спонсорскую помощь, и ничего в этом плохого нет. А уж на платном отделении деньги текут рекой совершенно официально. Словом, Георгий Валентинович жил хорошо. Он был всегда весел, приветлив, в хорошо сидящем дорогом костюме.
Кроме того, Георгий Валентинович любил бывать в окружении молодежи, особенно хорошеньких студенток. Этого в институте было много — девочки из обеспеченных семей, одеты, ухожены, посмотреть приятно.
Георгий Валентинович был человеком общительным, при его работе иначе и нельзя, имел множество знакомых и старых друзей тоже не забывал, мало ли кто пригодится! Среди бывших одноклассников и сокурсников были разные люди, кто-то устроился в жизни хорошо, кто-то — не очень. Георгий Валентинович очень обрадовался, когда позвонил ему старый приятель, бывший одноклассник Сашка Строганов и попросил встретиться. Александр Строганов стал большим человеком, заместителем управляющего крупным банком, это была хорошая карьера, поэтому Георгий Валентинович назначил встречу как можно скорее. Очень полезно оказать хоть маленькую услугу такому человеку, мало ли как потом жизнь сложится, придется, может быть, и к нему обратиться.
Они посидели немного в кабинете Георгия Валентиновича одни, выпили коньячку, вспомнили молодость.
— Вот что, Георгий, — сказал Александр, — подбери мне девчушку какую-нибудь скромненькую, хочу ее в банк взять.
— С чего это ты благотворительностью решил заняться? — неподдельно удивился Георгий Валентинович.
— Да так. Понимаешь, и те давят, и эти, все хотят своих племянниц да любовниц устраивать, а мне это надо? А так возьму кого-то со стороны и скажу, что место уже занято, чтобы никому не обидно было.
Георгий Валентинович удивился, с чего это заместителю управляющего заниматься такими пустяками, дел у него больше нет, что ли? Но потом он решил, что действительно, там, в банке, свои интриги, а ему ведь не трудно подобрать девочку.
— Тебе какую — блондинку, брюнетку? — рассмеялся он.
— Да все равно! — с досадой махнул рукой Строганов. — Не в этом же дело! Только чтобы поскромнее была, не из этих крутых.
— У нас ты поскромнее не очень-то найдешь, хотя.., есть тут одна, Леночка Барташова, такая бедненькая-бледненькая, у нее вообще родителей нет, ни крутых, вообще никаких.
— Как она к вам попала?
— Как все, а потом, два года назад, родители у нее погибли, оба. В Париже, от взрыва террористической бомбы.
— Не повезло девочке.
— Да уж. А слушай, — оживился Георгий Валентинович, — сделай доброе дело, устрой девчонку на приличное место. Она вообще-то с головой и старательная, учится хорошо.
— Разве в вашем институте это имеет значение? — удивился Строганов.
