— А если они давно в курсе? А если здесь шпики? Ты меня слышишь вообще? — не сдавалась женщина.
— Слышу, любимая, — молвил биатлонист. — Но ты уж пойми и прости меня, пожалуйста. Нам с тобой нужны деньги, чтобы можно было взять и запросто уехать вместе куда-нибудь. Нам ведь необходимо скрыться, затаиться, не высовывать нос. А это трудно сделать, не имея «золотого запаса». Здесь-то нас точно в покое не оставят…
— Любимый, я прекрасно это понимаю, но все равно волнуюсь за тебя, — не сводя с него глаз, говорила Наташа. — Теперь, когда мы впервые за многие годы вместе, я не хочу тебя терять. Я хочу, чтобы мы были рядом всегда.
— Наташенька, я обещаю быть осторожным, — заверил мужчина. — Я сам настроен на то, чтобы мы были вместе. Я люблю тебя, моя милая. Не волнуйся и не грусти. Я все разведаю и скоро вернусь.
Молодая женщина крепко сжала руку мужчины, будто хотела удержать. Он нежно погладил ее ладонь, поцеловал в губы и быстро вышел из авто. Нужно было и торопиться, и быть осмотрительным одновременно. Засада могла находиться где угодно — от входа на вокзал до ячейки камеры хранения. Прудников надел темные очки. Он осознавал, что большого преимущества в случае чего это не даст. Но какую-то минутку все-таки можно было и выиграть.
На вокзале, как обычно, было полно народа. Человеческий рой суетился и гудел. Из громкоговорителей объявляли о прибытии и отбытии поездов. Все, как всегда. Илья постарался влиться в вокзальную суету и остаться в ней малозаметным.
У входа стояли и курили парень с девушкой. Парень что-то увлеченно рассказывал своей спутнице и живо жестикулировал. Та смотрела на него влюбленными глазами и время от времени восклицала: «Ну, пипец!» На этот повторяющийся «пипец» Прудников обратил внимание, так как само слово его очень раздражало. Проскользнув мимо дымящей парочки, он вошел в здание вокзала.
Раньше на Белорусском вокзале Илья бывал нередко. Все-таки отсюда доводилось уезжать на многие соревнования по биатлону. Правда, местонахождение камеры его никогда прежде не интересовало. Нынче от знания или незнания этого обстоятельства многое зависело. Он старался быть как можно более естественным, чтобы не привлекать к себе внимание. Хотя при этом понимал, что все на него не смотрят и смотреть не будут. Но сила предубеждений давала о себе знать.
Отыскав глазами нужный указатель, он последовал по стрелке к камере хранения. Недавно курившая у входа пара обогнала его. Чувствовалось, что оба были на взводе. За эти две-три минуты вполне могло что-то случиться. «Наверное, у девахи кошелек увели», — предположил он. Парочка же тем временем заглядывала в каждую урну, которая встречалась на пути. Молодые люди что-то искали и не находили. Девушка произносила свое любимое слово «пипец», и они двигались дальше.
Прудников вскоре понял, что отделаться от них пока не удастся. Они тоже держали путь к камере хранения. Что бы там ни было, но их излишняя суета с поисками и возгласами привлекала к себе внимание. А значит, у биатлониста появлялась дополнительная возможность для маневра. «Если в камере хранения засада, то благодаря этим ребятам она выдаст свое присутствие», — подумал Илья, стараясь держаться от них на расстоянии в несколько метров.
Когда он был на месте, то молодая парочка уже толковала с вокзальной служащей.
— У нас проблема, — проговорил парень. — Шли покурить, по дороге заболтались, я машинально смял и выбросил сигаретную пачку, на которой записали код и номер ячейки. Но вот куда пачку выбросили, вспомнить не можем. Все мусорки отсюда и до входа обшарили, но все без толку. Нету нашей пачки.
— Пипец, — без явной надобности вставила его подруга.
— Так, все ясно, — с пониманием ответила служащая. — Я смогу вам помочь лишь в том случае, если вы помните место ячейки. Вы помните?
Илья, косясь на действующих лиц этой сценки, старался незаметно пробраться к той самой ячейке, номер которой ему продиктовал Борис Аркадьевич. Ничего подозрительного не замечалось. На парочку глазело множество людей, но никто из этих зевак не походил на подосланных убийц. По крайней мере, чутье так подсказывало.
— Ну, зрительно мы помним. А так на цифры память слабая, — ответил молодой человек.
— Надо было память с детства тренировать, — шутливым тоном заметила служащая. — Вот в наше время…
Прудников, несмотря на чутье, замешкался и еще раз осмотрел толпу. Все было чисто. Он прикинул, где именно должна была находиться нужная ячейка, и стал продвигаться к соответствующему проходу. Рассчитывал быстро подойти к ячейке, сразу ее открыть, забрать деньги и тут же ретироваться из камеры хранения. На все про все он отводил не более тридцати секунд. Да и они казались ему непозволительной роскошью.
Вокзальная служащая согласилась вскрыть указанную парочкой ячейку и передать содержимое лишь при условии, если они предварительно опишут его.
— Да там сумка с вещами, — снова заговорил парень, направляясь вместе с подругой вслед за работницей вокзала.
— А конкретнее? Может, особенное что-то? — настаивала она.
— В сумке трусы красные с картинкой «хеллоу, Китти», котиком таким с бантиком… — встряла девушка.
Женщина ухмыльнулась и сказала:
— Ну, хоть так.
Илья был готов двинуться к ячейке и вдруг понял, что именно ту самую ячейку и вскрывает служащая. Он хотел крикнуть, что там находится его багаж, но до его ушей донеслись удивленные возгласы.
— Упс, а где наша сумка? — воскликнул молодой человек. — Что за сверток? Бандероль, что ли? А проводки здесь зачем?
— Пипец, — добавила свое любимое словечко девушка.
— Уходим быстро! — вскрикнула служащая, сообразив, что перед ними взрывное устройство. Было, однако, поздно бежать. Взрывной механизм сработал. Бабахнуло так, что ячейку разорвало, шкафы камеры хранения завалились в противоположные стороны. Все, кому не посчастливилось оказаться рядом, были иссечены то ли осколками, то ли кусками длинных гвоздей, шурупами, болтами и гайками. Кто находился подальше — получил ранения либо отделался легким испугом.
Прудникова не задело. В тот самый момент, когда парень сказал о свертке, Илья ушел в сторону. Правда, и его обсыпало пылью, обрушившейся с потолка и стен вследствие взрыва. Не отряхиваясь, он двинулся в терминал вокзала вместе с толпой охваченных паникой пассажиров.
Обухова, услышав взрыв, сразу же покинула машину и побежала на вокзал в надежде отыскать возлюбленного. Сердце ее бешено колотилось. Она боялась, что с мужчиной ее мечты случилось непоправимое. В то время, как люди стремились или покинуть вокзал, или хотя бы отойти подальше от камеры хранения, Наташа направлялась именно туда.
Взволнованную, ее и увидел Прудников среди толпы. Он двинулся к ней. Молодая женщина тут же прильнула к нему, оказавшись в объятиях, и со слезами промолвила:
— Уходим отсюда.
— Не плачь. Все обошлось, — стал успокаивать ее Илья. — Здесь была ловушка. Но дома у меня есть кое-какое количество денег. Надо туда срочно наведаться, пока распорядители этого бала не узнали, что от взрыва погиб не я…
— Перестань. Я тебя никуда не отпущу… — прошептала Наташа, не прекращая плакать.
Как Обухова ни настаивала, ее возлюбленный не изменил своего мнения. Он был уверен в необходимости вернуться в квартиру, где ему пришлось последнее время жить, чтобы забрать накопленные деньги. Ему снова и снова приходилось объяснять свою точку зрения. Да в любом случае Наталья сама прекрасно понимала, что лишними эти деньги не будут. Она была уверена в Илье. Знала, что в нормальных условиях, когда ему не будут мешать и угрожать, он сумеет заработать и для себя, и для их будущей семьи. С ним не страшно было укатить хоть на край света.
Пока же далеко катить не пришлось. Сразу же после вокзала они направились в район, где находилась недавняя квартира Ильи. То самое жилище, которое «любезно предоставил» Борис Аркадьевич. Представлялось, что убитый был не единственным, кто знал адрес этой квартиры. Наверняка неизвестный Прудникову заказчик и его верные люди знали о ней и вполне могли устроить засаду или ловушку в ее стенах. Именно этого и опасалась адвокат, до последнего цепляясь за соломинку надежды на то, что любимый все же не станет рисковать. Но тот убеждал ее в обратном. Он обещал предпринять все возможные в данной ситуации меры безопасности. Они-то даже к дому близко подъезжать не стали. Это на тот случай, если там действительно была бы засада.
Илья остановил машину на другом конце двора, практически по диагонали от окон «берлоги киллера», как иногда называл ту квартиру куратор. Недолго думая, биатлонист достал оптический прицел от снайперской винтовки и сфокусировал его на окнах квартиры. Оптика была очень мощной. Окна смотрелись так, будто находились буквально в двух шагах от машины. На первый взгляд ничего подозрительного не замечалось. Шторы были задернуты именно таким образом, как он оставлял, покидая квартиру в последний раз. Сомнений на этот счет у него не было. Впрочем, Наталья продолжала гнуть свою линию, убеждая, что там может быть западня. Илье пришлось в который уж раз привести свои аргументы в пользу необходимости попасть в квартиру.
