- А что у тебя на площадке? - поинтересовался в свою очередь муж.
Наталья принялась подробно и с удовольствием рассказывать ему о том, как прошел съемочный день, и о том, что снова приезжал оперативник с Петровки и задавал какие-то новые, очень странные вопросы про Яну.
- Ты знаешь, Андрюша, у нас из-за всех этих печальных событий получается перерасход средств, - осторожно сказала она. - Мы выбились из графика, и вполне вероятно, придется потом платить за дополнительное время аренды павильона. Рабочий день удлиняется, приходится людям доплачивать, и все такое. Наш директор производства просто с ума сходит, он же каждую копейку считает, а они теперь утекают как сквозь пальцы. Мне даже страшно тебя спрашивать...
- Наташенька, ты сначала потрать то, что есть, а там посмотрим.
- Но может так случиться, что мы потратим твои деньги, а картину не доделаем. И что тогда? Ты уверен, что сможешь найти дополнительные средства, чтобы мы закончили сериал?
- Честно? - Андрей очень серьезно посмотрел на жену. - Нет, не уверен. Я человек, испорченный Булгаковым, и никогда не загадываю на несколько месяцев вперед. А то вдруг Аннушка уже разлила масло, а мы тут с тобой планы строим.
- Так что же мне делать, Андрюша? - растерянно спросила Наталья.- Я выпросила у тебя деньги, мы все подсчитали, и я была уверена, что смогу на них снять сериал. А теперь у меня есть основания опасаться, что этих денег не хватит. Я могу пойти на удешевление проекта, сделать его на несколько серий короче. Руслан все время здесь, мы и так работаем "с колес", мы переделаем сценарий таким образом, чтобы гарантированно уложиться в те сроки, на которые у нас арендован и оплачен павильон, и в ту сумму, которую ты нам выделил. Но я должна понимать, нужно мне это делать или нет. Я должна знать уже сейчас, могу ли я рассчитывать на то, что ты дашь нам еще денег сверх оговоренных, или не могу.
Андрей обнял ее за плечи, привлек к себе, поцеловал в висок.
- Ну что я тебе могу сказать, Наташенька? Бизнес есть бизнес, он никогда не идет ровно и гладко, всегда бывают периоды взлета и жуткие провалы. Сейчас, вот именно в эти недели, у нас провал. Сколько времени он продлится? Не знаю. Иногда провальные периоды заканчиваются через два-три месяца, иногда тянутся год и дольше. Достаточно, чтобы контейнеры с грузом застряли на таможне, и мы в простое. Товар оплачен, деньги за него переведены за рубеж, а мы не можем его продать и вернуть затраты, не говоря уже о получении прибыли. Деньги вовремя не получены - не проплачиваются следующие контракты. Кроме того, если мы не продаем товар и не получаем деньги, нам нечего положить в банк, и мы теряем банковский процент. На таможне сейчас творится черт знает что, мы закупили в Германии и Австрии медицинское оборудование и уже два месяца не можем выцарапать его у таможенников. Деньги вложены огромные, а сколько мы на этом потеряем - сегодня пока трудно сказать. Я понимаю, я тебя не успокоил, но ничего более внятного я пока сказать не могу, ты уж извини.
Сердце у Натальи упало. Ну вот, у Андрея проблемы на фирме, а тут она со своим сериалом... Ничего не случилось бы, если бы она начала снимать его через год, когда телеканал выделит деньги. Так нет же, как шлея под хвост попала: буду снимать немедленно! Андрей - добрая душа, пошел ей навстречу, хотя ведь нет никаких гарантий, что телеканал потом даст свою часть денег. Да, они дали согласие, но устное, никаких бумаг не подписывали. А что может быть менее надежным, чем слово чиновника? Только слово мошенника. Андрей тогда говорил, что не нужно об этом думать, что если телеканал от своих намерений откажется, то в следующем году он найдет еще деньги, чтобы довести сериал до товарного вида. А теперь оказывается, все так зыбко, так ненадежно.
Что ж, решено. Завтра прямо с утра она попросит Сеню Мусатова пересмотреть план производства картины и точно подсчитать, на сколько съемочных дней они будут отставать от графика, если предположить, что милиция продолжит активную работу еще хотя бы неделю. Дольше - вряд ли, активный поиск преступника обычно идет не больше двух недель, потом все затихает и пускается на волю случая, потому что нужно заниматься новыми преступлениями, которые совершаются каждый день. За один съемочный день, если все идет удачно, все пришли вовремя, актеры не напились и техника не отказала, получается материал, который впоследствии преобразуется в три-четыре минуты полезного экранного времени. В очень удачный день - пять минут, но это если работать без срывов четырнадцать часов подряд. Можно, конечно, и по тридцать полезных минут делать, но тогда качество окажется просто чудовищным. Придется ставить одну камеру, снимать один план и писать живой звук. Получаются какие-то говорящие головы, а не кино. В семидесятые годы, когда Наталья училась во ВГИКе, так иногда снимали, но только это называлось "телеспектакль", а не "многосерийный фильм". Она сядет вместе с Мусатовым и посмотрит, на сколько съемочных дней им придется сократить работу. Никакой дополнительной аренды павильона не будет, лучше они с Русланом переделают сценарий. Самые дорогие съемки-в метро и в центре Москвы, от них тоже придется отказаться, но ничего, они с Русланом что-нибудь придумают.
Наталья уже засыпала, прижавшись к плечу мужа, когда прямо над ухом разразился оглушительной трелью телефон.
- Натуля? - послышался в трубке взволнованный голос Иры Савенич. Разбудила?
- Что случилось? - перепугалась Наталья. Она знала, что Ира никогда не позвонит ей в столь позднее время просто так, чтобы поделиться любовными эмоциями или впечатлениями от прочитанной книги.
- Мне только что позвонил Руслан. Им с Яной кто-то подбросил в квартиру дохлых крыс. Они не хотят оставаться там на ночь. Можно, я их к тебе привезу? Мне их больше некуда девать... Ты же знаешь, у меня только один диван, даже раскладушки нет.
Сон как рукой сняло. Наталья резко села на постели.
- Конечно, вези их сюда.
Через час в большой квартире в переулке Каменной Слободы, рядом с Арбатом, никто не спал. Алеша, как и положено студенту, готовился к завтрашнему экзамену, а все остальные, включая Андрея Ганелина, сидели в гостиной и тревожными голосами обсуждали случившееся.
Руслан с Яной, измученные тяжелым днем, рано легли спать. Около полуночи их разбудил звонок в дверь. С трудом продравшись сквозь сон, Руслан натянул джинсы, влез в тапочки и пошел открывать. За дверью никого не было, зато на полу, на лестничной площадке, стояла коробка, перевязанная нарядной розовой ленточкой. Обычная коробка из тонкого картона, в таких пирожные продают. Руслан принес ее в квартиру.
- Кто пришел? - спросила проснувшаяся Яна.
- Никто, коробку принесли. Наверное, кто-то из съемочной группы решил поздравить тебя с благополучным возвращением, пришел с пирожными, а мы не открываем. Киношники - люди богемные, привыкли тусоваться до рассвета, а потом спать до полудня, для них прийти в гости в двенадцать ночи - самое обычное дело. Ну что, вскроем подарок?
- Как хочешь, - равнодушно ответила Яна. Но ее безразличие мгновенно растаяло, едва Руслан открыл коробку. В ней лежали два крысиных трупика, искромсанные, окровавленные, с отрезанными головами. Головы, впрочем, оказались в той же коробке. Яна визжала так громко, что Руслан испугался, как бы соседи не сбежались.
- Я не могу больше! - билась в истерике молодая женщина. - Я не останусь в этой квартире! Я не смогу здесь спать! Пойдем отсюда! Пойдем куда угодно, переночуем на улице!
Руслан помог ей одеться и вывел из дома. На их удачу, к остановке рядом с домом подошел автобус, на котором они за десять минут доехали до ближайшего метро, где купили телефонную карту и позвонили Ирине.
- Ну что ж, в сообразительности им не откажешь, - прокомментировал услышанное Ганелин. - Рискованно просто так, наугад звонить в дверь, квартира крошечная, все рядом, на расстоянии двух шагов, а вдруг дверь открыли бы сразу? Тот, кто принес коробку, на три метра не успел был отойти, и вы бы его увидели. А так они выждали, пока в окнах погаснет свет и пройдет достаточно времени, чтобы вы глубоко уснули и позвонили в дверь без всякого риска. Умно. И с медицинской точки зрения они поступили грамотно.
- С медицинской? - удивился Руслан. - Что вы имеете в виду?
- Пока человек бодрствует, он постоянно находится в тонусе. Как бы это объяснить... Пока сознание активно работает, оно невольно готово к любым изменениям окружающей действительности. Это необходимый механизм адаптации человека к существованию. Когда же мы спим, мы расслаблены, сознание забывает о том, что окружающий мир таит в себе всевозможные опасности. И если нас внезапно разбудить и показать что-нибудь страшное, то впечатление от этого будет куда сильнее, чем если бы вы увидели это страшное днем.
