Фрёлик задумался. Ему не очень понравилось развитие событий.
— А если ключ не подойдет? — спросил он.
— Тогда тебе будет чем заняться в следующие дни.
Фрёлик встал и протянул руку. Гунарстранна посмотрел на него снизу вверх:
— В чем дело?
— Отдавай ключ! Если хочешь официально, пусть все и будет официально. Верну тебе его завтра.
* * *
Выйдя от Гунарстранны, Фрёлик решил пройти от Бьёльсена до центра пешком. Он прошагал по тротуару мимо деревянных домов на Маридалвейен и повернул налево у старой мельницы на Акерсельва. В темное время суток мост над водопадом подсвечивался. Он миновал местную достопримечательность — так называемый Домик птичницы Ловисы — и пошел дальше по Грюнерлёкке. Нужно было подумать. Бесцеремонность Гунарстранны вызвала у него досаду. Зачем Гунарстранна выхватил у него ключ? Фрёлик думал о причинах своего раздражения. Может быть, у него просто врожденная аллергия на приказы? Ему велели отдать ключ и явиться на работу завтра, чисто выбритым и позавтракавшим, готовым с религиозным рвением подчиняться всем правилам и должностным инструкциям. Может быть, именно поэтому он так разозлился. А ведь раньше его отстранили отдела из-за того, что он близко знаком с фигуранткой. Возможно, он еще не готов возвращаться на работу. Ключ оттягивал брючный карман. Элизабет нарочно бросила его в миску на кухне. Теперь ключ принадлежит ему. И приказ Гунарстранны выходить на работу, играть в общем оркестре и безропотно повиноваться старшим вывел его из равновесия. Пожалуй, он еще не готов возвращаться. Еще нет. Пока нет.
Оглядевшись, Фрёлик заметил, что осень снова решила напомнить о своих правах. В сгустившемся тумане уличные фонари на Биркелунден окружала оранжевая аура. Какой-то местный житель в теплой куртке и пижамных штанах выгуливал собаку. Мимо медленно проехала темная машина. Фрёлик ускорил шаг, направляясь к станции метро «Грёнланн».
Без чего-то час он вскочил в последний поезд. Он по-прежнему толком не знал, выходить ему на работу или нет. Во-первых, если выходить, вставать придется совсем скоро, через несколько часов. А во-вторых, придется терпеть косые взгляды сослуживцев, перешептывание за спиной, невысказанные слова… Неужели он когда-нибудь сможет вернуться в привычную колею?
Фрёлик вышел на станции «Рюэн» и медленно зашагал по Хавревейен. Заметно потеплело. Моросил дождь. Он остановился — подставил ладонь под капли. Но ничего не ощутил.
Сзади взревел мотоцикл. Фрёлик не успел его увидеть, только почувствовал, как его подбросило в воздух. Ладони коснулись холодного и мокрого шершавого гудрона. Удара по голове он не осознал. Зато услышал ошеломляющий треск. Хватая ртом воздух, встал на четвереньки и успел разглядеть задний фонарь мотоцикла и крепкую фигуру в коже и в шлеме. Какой-то байкер! Фрёлик попробовал встать, но у него подогнулись колени. В голове мелькнула мысль: его сбили неслучайно. Дальше все происходило как в замедленной съемке. Мотоциклист стал разворачиваться. Внутренний голос приказал: «Вставай скорее! Беги!» Но ноги сделались ватными. Поравнявшись с ним, байкер замахнулся и снова ударил его по голове. Вокруг все почернело. Потом он почувствовал, как его обыскивают. Он лежал с закрытыми глазами, не в силах пошевелиться. Наступила тишина. Фрёлик поморгал, ощупал лицо. Мокро… Кровь! «Надо вызвать помощь!» — подумал он, с трудом поднимаясь на четвереньки, и, видимо, опять потерял сознание. Очнувшись, снова провел ладонью по лицу, увидел улицу и припаркованные машины. Взревел мотоцикл. Сверкнул задний фонарь, из выхлопной трубы вырвался черный дым. Он разглядел очертания удалявшегося мотоциклиста, пополз вперед и с трудом перекатился на тротуар. Рев мотоцикла стих. Мокрый, дрожащий, он с трудом сел и прислонился к припаркованной машине. Ощупал голову, нашел рану. Похлопал себя по карманам. Бумажник на месте. Что у него украли? Ответ он знал заранее, поэтому проверять не стал. Хорошо хоть мобильник не разбился. Здесь, на темной улице, никто ничего не видел. Ему самому придется вызвать скорую.
Еще не было и пяти утра. Гунарстранна не успел ни поесть, ни выпить кофе. Он клокотал от возмущения. Даже плачевный вид младшего коллеги не вызывал у него сочувствия. Фрёлика осмотрели и перевязали лучшие специалисты отделения скорой помощи Осло, но он по-прежнему находился в шоке. От него пахло пивом и рвотой.
— Значит, ты даже мельком не видел регистрационный номер? — уточнил Гунарстранна.
— Нет.
— Не догадываешься, кто мог тебя сбить?
— Нет.
— Ты сказал, там был только один человек. Уверен, что не больше?
— Нет, не уверен, но, по-моему, там был только один человек.
— И он забрал ключ. Чертовски умно было с твоей стороны унести ключ с собой.
Фрёлик не ответил.
— Больше всего меня тревожит, что они точно знали, когда напасть на тебя.
— Ты о чем?
Гунарстранна открыл дверцу машины:
— Пошли!
Он с трудом выволок тяжелого Фрёлика из «шкоды» и, подставив ему плечо, повел к дому. Ранним утром прохожих на улице почти не было. Мимо проехал на велосипеде мальчишка, развозивший газеты. Сосед, спешащий на работу, увидев Фрёлика, изумленно вытаращил глаза.
Они с трудом втиснулись в кабину лифта. Дверь с громким хлопком закрылась, и лифт пришел в движение.
— Ты о чем? — повторил Фрёлик.
Гунарстранна раздраженно прищурился:
— Фрёлик, по-твоему, я тупой? На тебя напали именно сегодня! Злоумышленники украли только ключ. Они не взяли ни бумажник, ни мобильный телефон, ни часы. Откуда они знали, что ключ у тебя? До сегодняшней ночи они ничего не предпринимали. Я никому о ключе не говорил. Если хочешь, чтобы я тебе помог, говори, откуда злоумышленники узнали, что именно сегодня следует на тебя напасть.
— Не «злоумышленники», а «злоумышленник». Он был только один. Предлагаю тебе спросить у него.
— Черт побери, до чего же у тебя жалкий вид!
Фрёлик промолчал. Лифт остановился. Гунарстранна распахнул дверцу, пропуская Фрёлика вперед. Порывшись в карманах, Фрёлик нашел ключ от квартиры и отпер дверь.
— Значит, твои ключи в целости и сохранности?
Фрёлик посмотрел на шефа в упор и рухнул на диван.
— К сожалению, мне нечем тебя угостить, — сказал он.
Гунарстранна стоял в дверях. Глаза у него горели.
— Ты сам явился ко мне с ключом и попросил о помощи. Под совершенно идиотским предлогом унес ключ с собой. Из-за этого проклятого ключа тебя чуть не убили. Вместо того чтобы вызвать скорую помощь, ты разбудил меня среди ночи. Пришлось возиться с тобой. В общем, я тебе помог. И если ты по-прежнему тот Фрёлик, которого, как мне казалось, я знаю, и если тебе еще нужна моя помощь, я, черт побери, желаю знать, что ты задумал!
— Я не могу тебе этого сказать.
— Почему, позволь спросить?
Фрёлик закрыл глаза и подсунул себе под шею подушку.
— Отвечай! Почему?
Фрёлик закрыл глаза и тяжело вздохнул.
— Перед тем как ехать вчера к тебе, я пошел в клуб, где раньше работала Мерете Саннмо. Поговорил с ее бывшей сослуживицей… со стриптизершей.
— Так. Со стриптизершей, значит. — Гунарстранна поморщился, как будто съел лимон. — Со стриптизершей! — с отвращением повторил он. — Ну и что там с этой стриптизершей?
— Погоди минутку. Чуть раньше она подарила мне Ильяза Зупака. Я пошел туда несколько дней назад, чисто по наитию, и она, можно сказать, вынесла мне его имя на блюдечке. Мне хотелось еще раз поговорить с ней. Но вчера она была настороже. Видимо, ей велели держаться от меня подальше. Я решил рискнуть. Подумал, что сумею выманить их, если попрошу ее передать своим знакомым — понятия не имею, кто они, — что ключ у меня. Должно быть, она передала мои слова. Во всяком случае, прошло совсем немного времени, и меня сбил мотоцикл.
— Как ее зовут?
— Понятия не имею.
— Фрёлик!
— Да я правда не знаю. Волосы у нее рыжие, возможно, крашеные. Дурацкая прическа — такие африканские косички. Лет ей примерно двадцать восемь плюс-минус год. Но самое главное, скоро открываются банки!
— Так я и знал! — возмутился Гунарстранна. — Ты меня за идиота держишь!
Фрёлик шумно выдохнул. Гунарстранна повернулся в дверях и сказал:
— Фрёлик, сегодня я вспоминал, как много дел мы с тобой раскрыли вместе. Раньше у нас не было никаких разногласий. Мне казалось, что мы с тобой во многом дополняем друг друга. Но теперь… нехорошо, что ты что-то утаиваешь и ведешь себя как идиот. В деле, которым мне сейчас приходится заниматься, и без того многовато трупов: Арнфинн Хага, Юнни и Элизабет Фаремо. Если приплюсовать к ним университетскую преподавательницу, которая покончила с собой, трупов получается уже четыре. Ты полицейский. Я бы никогда не подумал, что ты окажешься одной ногой в могиле или будешь вешать мне лапшу на уши в ходе расследования.
