Он замолчал так же внезапно, как начал говорить.
– Ваши родители живы? – спросила Женя.
– Нет, – отрезал Оливье, самой резкостью тона давая понять: беседовать на эту тему не собирается.
Женя подошла к мойке сполоснуть руки, как вдруг ее словно жаром обдало: за шумом воды она не услышала, как Дескампс подошел к ней сзади и ткнулся носом в ее шею. Словно собака. Она замерла, боясь шевельнуться, чувствуя, как Оливье дышит ей в затылок.
– От тебя очень хорошо пахнет, – сказал он чуть слышно.
Женино сердце застучало… Она так и осталась стоять, боясь к нему повернуться, боясь встретиться с его глазами, боясь, что он прикоснется губами к ее лицу…
– Ты замужем? – сипло спросил он, продолжая дышать ей в затылок.
– Нет…
– В разводе?
– Нет, я никогда не была замужем.
– Я… я…
Женя почувствовала, что его губы касаются мочки ее уха и движутся к щеке. Этого она уже не выдержала: резко, даже возмущенно повернулась к Оливье лицом. И он сразу же смешался, отвел глаза.
– Извините, – прошептала Женя, – я… Мне нужно выйти. На минуточку.
Он молча отстранился, пропуская ее, и Женя побежала к себе в каюту.
Почти в беспамятстве она уселась на кровать и почувствовала, как от волнения у нее сводит живот. Она представила эту картину со стороны: вот бледный косящий Оливье дотрагивается до ее уха тонкими губами и пытается поцеловать в щеку… Женю передернуло.
Прошло не меньше получаса, прежде чем она справилась с собой и нашла в себе силы подняться. Женя четко понимала: отсидеться здесь, спрятавшись в каюте от всех проблем, не получится. Более того, ей НЕЛЬЗЯ убегать от Оливье всякий раз, как он позволит себе лишнее. Этим она усугубляет свое и без того незавидное положение. Мало ли чего он там удумает, сидя в одиночестве после неудавшегося поцелуя? Если она хочет хоть как-то контролировать положение, придется вернуться к Дескампсу.
Женя вышла из каюты и пошла на кухню. Оливье там уже не было. Тогда она отправилась прямиком в его кабинет.
Он сидел за ноутбуком.
– Не помешаю? – робко спросила она.
– Нет, проходи, – ответил он, не отрывая глаз от экрана, – я сейчас закончу.
– Я могу подождать там…
– Заходи, – повторил он.
Женя присела на диван и, делая вид, что любуется картиной на стене, украдкой наблюдала за Оливье.
Сейчас его лицо выглядело иначе. Сосредоточенность красила его невыразительные черты, профиль стал хищным, в нем появилось что-то птичье. Или драконье. Минут через пять Женя поняла: все время, пока она здесь находится, ей слышится какой-то легкий стук. Она вгляделась в тонкие, длинные пальцы Оливье, порхавшие по клавиатуре, и обнаружила источник странного звука: на указательном пальце его правой руки был надет наперсток…
– Ну вот и все, – произнес он, закрыл ноутбук, снял наперсток и положил его в карман. – Надо было немного поработать.
– Биржи, котировки, – понимающе кивнула Женя.
Он криво усмехнулся, а Женю вдруг осенило.
– Ой! – воскликнула она, стараясь придать лицу как можно более наивное выражение. – А вы мне не разрешите посмотреть свою почту?
– Нет, – равнодушно ответил Оливье, даже не взглянув в ее сторону.
– Ну, значит, в другой раз, – улыбнулась Женя.
– Хочу вас предупредить, – сказал он, – Заходить в мой ноутбук не просто бесполезно, но и опасно. Так устроена система паролей.
* * *
День тянулся невыносимо медленно. Маленький «Гриффин» уныло стоял на якоре под палящим солнцем. На палубе было очень жарко.
– Хочешь искупаться? – предложил ей Оливье.
Женя покачала головой. Ни за что. Даже если бы у нее был купальник.
Нервы ее снова были натянуты – только что не звенели. Женя старалась взвешивать каждое слово, продумывать каждый жест – все, что угодно, лишь бы не провоцировать Дескампса на новые проявления чувств. Она и в платье-то чувствует себя не слишком комфортно, а он ей купаться предлагает.
– Мне и переодеться не во что, – ответила она. И тут же пожалела, что сказала.
Оливье кивнул головой, встал с шезлонга и через минуту вернулся с небольшим чемоданчиком.
– Пойдем. – И направился в ее каюту.
Волнуясь, Женя последовала за ним. Ну что он еще придумал? Зачем надо идти к ней? В каюте Дескампс поставил чемодан прямо на кровать и раскрыл его. Женя подошла посмотреть и обомлела: чемодан был доверху набит женской одеждой. Платье, еще платье, шелковый брючный костюм, похожий на китайский, купальник, снова купальник и даже – нижнее белье… Женя взглянула на лицо Оливье и увидела на нем самую настоящую гордость.
– Как красиво… – быстро похвалила Женя. – Вы сами все это подбирали?
– Да, – улыбнулся он, довольный, – заказал по каталогу. Я же… – Он сбился от волнения, но справился с собой: – Я же не дал тебе времени собраться…
И он посмотрел на нее восторженно – первый раз в его взгляде появилось что-то мужское, что-то человеческое.
– Во всем этом ты будешь выглядеть как настоящая леди, – с легким придыханием произнес он.
Женя тут же просчитала, что произойдет в следующие несколько секунд. Оливье попросит ее примерить и…
– Выйди, пожалуйста, – строго произнесла она, – я должна переодеться.
Он тут же сник и послушно поплелся к двери.
* * *
Женя осталась одна. «Леди…» – горько вздохнула она, разглядывая весь этот ворох одежды. Такой красивой и такой… ненужной. Ей вспомнился приветливый дом Мартины Валенте. И своя радость, с которой она примеряла все, что подобрал ей Ян. И, конечно же, его сентенции насчет титула леди.
– Леди? – презрительно рассмеялся он после того, как Женя назвала имя знаменитой певицы, умеющей, по ее мнению, одеваться как истинная леди. – Дорогая моя! Чтобы заслужить обращение «леди», недостаточно хорошо одеваться. А вручать этот титул каждой даме, научившейся мало-мальски прилично выглядеть… – Ян махнул рукой, словно смахивая со своего пути недостойных претенденток. – Это просто некорректно. Уж поверь мне, я в Лондоне не один год прожил. «Леди» – звание ненамного ниже, чем «ваше величество».
– Точно! – согласилась Женя. – Ведь леди – жена лорда!
– Да, или баронета. В общем, титул, который женщина получает при замужестве с представителем знати. Высокой знати. Это очень, очень почетно. Кстати, замуж необязательно выходить. Дочь леди становится леди автоматически. А вообще палата лордов присваивает титулы от имени Елизаветы II. Кстати, Элтона Джона в рыцари посвящала тоже она.
– То есть получается, можно стать леди, минуя замужество? – улыбнулась Женя.
– Да! Но не за счет умения одеваться! Чтобы королева присвоила этот титул, нужно как минимум что-то сделать для страны! Сэром могут сделать, например, за выдающиеся заслуги в искусстве, как Элтона, или за благотворительную деятельность.
Женя сидела на кровати рядом с костюмами и платьями, купленными ей Оливье, и думала о том, как настойчиво возвращаются к ней странички из ее прошлого – далекого и недавнего, как они заново перечитываются, наполняясь неожиданным смыслом… Интересно, что ЭТОТ человек подразумевает под понятием «леди»? После разговора с Яном она задумалась: что же такое настоящая леди? И поняла, как только вспомнила принцессу Диану.
Леди Ди – женщина, которая в глазах англичан была леди не столько благодаря своему замужеству, сколько вопреки ему. Сдержанность и такт – вот что отличало принцессу Диану. И редкое для женщины умение значительно промолчать. Казалось бы, как это просто, и как на самом деле нелегко промолчать! Вовремя сдержаться, остановиться, не поддаться нахлынувшим эмоциям. Не давать с ходу отрицательных оценок, не сорваться в обвинения, перевести негатив в плоскость иронии. Молчать, даже если тебе что-то очень не нравится. Как это вежливое молчание все меняет…
– Да, – сказала она себе, – вот у меня и появился уникальный шанс проявить чудеса сдержанности. Придется промолчать. Правда, титул леди мне за это никто не присвоит.
* * *
Женя просидела в каюте часа два. После чего все-таки пришлось выйти: Оливье постучал в запертую дверь и недовольно сказал, что ждет ее к ужину через пять минут. Она быстро выбрала из своего нового гардероба максимально закрытое платье и прошла на камбуз, где ее снова ждал ужин при свечах…
Ели молча. Женя была не в состоянии выдавить хоть слово, а Оливье вел себя так, будто за столом он вообще один.
– Благодарю вас за прекрасный ужин, – наконец нарушила молчание Женя. – Все было очень вкусно.
Он кивнул головой, вытер губы салфеткой и встал из-за стола. Женя тоже поднялась.
– Пойдем, – скомандовал он.
Женя послушно пошла за ним.
Они прошли в главный салон. Дескампс включил мягкий свет, музыку.
– Давайте потанцуем? – обратился он к Жене, сиротливо стоящей посреди каюты, и, не дожидаясь ответа, подошел и положил руки на ее талию.
Жене не оставалось ничего другого, как положить руки ему на плечи. Оливье сделал пару неловких па, а точнее, просто немного потоптался на месте и вдруг крепко обхватил ее, прижался к ней всем телом. Женя еле сдерживалась, чтобы не начать вырываться. И он поцеловал ее в губы. Мокрый, детский поцелуй… Женя не смогла ответить на него. Она вообще ничего не могла – ни пошевелиться, ни сказать, ни даже заплакать. Она просто стояла…
