Большинство руководителей даже не догадывались о том, что именно с такой целью такие статейки и пишутся. А клинобородым — лафа! Вероятный претендент на более высокую должность отодвигается в сторону. Это содействует продвижению нужного им человека. И дешево, и сердито! Одна-две статейки, и дело сделано. Можно и в ресторан сходить. Чтобы удачу друга обмыть.
Николай Кузьмак, он же Ник, таки влез на работу в прокуратуру. Тут уже Гарикин папан протекцию составил. Иначе этого круглого троечника на работу в такую серьезную организацию не взяли бы. Разве что — за немалую взятку. Как ни прискорбно, но такое бывает. Но денег на взятку у Ника не было. Не то, что больших денег, а вообще никаких. Не держались у него в руках деньги. Исчезали так же быстро, как песок протекает сквозь пальцы. Потому и возможности у него не было никакой самостоятельно попасть на службу в прокуратуру. Но это было нужно младшей стае, и потому папан поднапрягся. Не так для самого Ника старался, как для собственного сына. Ведь знакомый, да еще и зависимый от него прокурор, может когда-то и пригодиться. Не дай Бог, конечно. Но береженого и сам Бог бережет…
Сначала, как уже повелось в таких случаях, Ник стал следователем. Хотя никаких важных дел ему не поручали, но и те, самые простые, он умудрился завалить настолько, что трое умных за ним тот завал целый месяц разгребали. Районный прокурор выругал его хорошенько и лишил премии. Кого-то другого просто уволили бы в связи с профнепригодностью. Но за этого Ника такие люди хлопотали… Никак их подводить нельзя.
Посокрушался тогда прокурор, сам себе на злую судьбинушку пожаловался… И назначил Кузьмака своим помощником.
— Будешь тут бумаги канцеляристам подавать, да подшивать их, как они скажут. Все ж меньше вреда от твоего присутствия в прокуратуре будет. Но премии, если они будут, будешь получать на уровне деловода. На большее не рассчитывай!
А Нику только того и надо было. Ему и оклада хватит. Ведь за одну зарплату он и так жить не собирается. А то, что работы почти никакой, даже лучше. Что бы ни делать, лишь бы ничего не делать! Такой уж у него жизненный девиз. Ему — лишь бы стаж прокурорский шел. Да чтобы зарплату своевременно платили. А высшие должности друзья со временем занять помогут.
Именно стараниями Ника Николя Скребков через пять месяцев откровенного ничегонеделания в своей конторе неожиданно для других сотрудников получил должность старшего инженера. А еще через восемь месяцев даже ведущим инженером стал.
Для достижения такого результата достаточно было одного телефонного звонка к начальнику конторы.
— Добрый день, Иван Иванович! Из прокуратуры беспокоят. Помощник прокурора Кузьмак Николай Яковлевич.
— Слушаю вас внимательно, Николай Яковлевич! — Иван Иванович растерянно поднялся на ноги и чуть ли не стал по стойке «смирно». Ведь кто из руководителей без волнения будет реагировать на звонок из такой серьезной инстанции?
— Будто бы никакой уголовщины за собой не чувствую… Неужели какой-то недоброжелатель кляузу на меня написал? Или, может, кто-то из моих лоботрясов чем-то особенным отличился?…
— Нет, нет, не беспокойтесь! Все у вас в порядке. И к работникам вашим мы никаких претензий не имеем. Можете не волноваться. А вот одного из ваших, как вы сказали, лоботрясов, мы имеем намерение к себе на работу взять. И еще одна контора, не будем уточнять, какая именно, тоже на него глаз положила…
— Это на кого же, если не секрет, конечно?
— Сами понимаете, Иван Иванович, что секрет. Большой секрет. Вот только с вами лично мы вынуждены этим секретом поделиться. Подписку о неразглашении брать не будем, потому что доверяем. Знакомились с вашим личным делом…
— Я все понял, Николай Яковлевич! Мне к вам, в прокуратуру, явиться, или вы как-то иначе дадите понять, о ком именно речь ведете?
— Ну-у, излишние контакты у нас никогда не приветствовались… А речь идет о Николае Скребкове.
— О Скребкове? — обескуражено прошептал в трубку начальник. — Да чем же он у вас заниматься будет, если даже два плюс два на пальцах считает?…
— А вы тому не удивляйтесь! Это у него легенда такая. Ведь он хорошо знает, что долго у вас не задержится. Потому и старательности в выполнении ваших заданий не проявляет. К тому же, он немножко другие задания выполняет… А там он — настоящий ас!
П-понял, — неожиданно даже для самого себя начал слегка заикаться Иван Иванович. — Но ч-что же м-мне с ним де-делать?
— Когда придет время, мы его по официальному запросу у вас заберем. Мой сегодняшний звонок — только предварительная подготовка грунта. Нам нужно, чтобы вы его на одну-две ступени по служебной лестнице продвинули. Именно для этого меня и уполномочили вам позвонить.
— Да как же я его смогу продвинуть, если у меня другие, более толковые, работники, годами повышения ждут? Что мне им объяснять?
— Иван Иванович! А вы что, обязаны кому-то свои решения обосновывать? Мы на вас надеемся. Вы у нас на хорошем счету…
Иван Иванович долго еще тогда успокоиться не мог. Но все, о чем его просили, выполнил. Сначала Скребков стал старшим инженеров, а еще через несколько месяцев даже должность ведущего инженера получил. С соответственным повышением зарплаты. Вот только не вел он никого за собой. Тем не менее, несколько дней назад был подписан приказ о назначении Скребкова заместителем начальника одного из отделов.
Уже более трех лет Иван Иванович ждет, что такого «ценного» работника у него все-таки заберут. Тогда уж и он сам сможет вздохнуть с облегчением. Но что-то тем чудом и не пахнет…
А сам Ник тоже до сих пор помощником прокурора в своем «присутствии» штаны протирает. Правда, теперь уже в областной прокуратуре. Надо ведь и ему расти над собой! Не только ведь другим клинобородым содействовать…
Все другие члены Клуба тоже были пристроены на более-менее теплые места с помощью вышеупомянутых и не упомянутых вовсе способов. Где-то телефонное право сработало. Кого-то откровенным враньем, как помоями, облили. Кому-то ребра побить пришлось. А кое-кому и автоаварию подстроили…
О Гарике же папан особенно позаботился. Впрочем, в том нет ничего удивительного. Родной ведь ребенок. Профессиональный историк, практически с нулевым потенциалом знаний, через три года после окончания университета стал кандидатом исторических наук. Впрочем, в нашей стране и не такие чудеса случаются…
Дед Иосиф как в воду смотрел. В воду родной горной речки, чистой, как слеза. Вот что значит — вековой опыт! Тот, что на уровне генной памяти. Опыт, который, из века в век, от отца к сыну, от сына к внуку самой матушкой-Природой передается. Что не теряется никогда во тьме минувших веков, а лишь приумножается из года в год и дает возможность помогать людям.
Галя спокойно проспала всю ночь. Утром, только она успела привести себя в порядок и немного позавтракать, свекровь привела в палату маленького Василька. Невестка с благодарностью посмотрела на маму и обняла сына.
Мать, немного побыв с ними и вдоволь насмотревшись на сына, тихо вышла из палаты.
— Мама, о поцему папа спит? Солныско узе высоко…
— Тихонько, сыночек! — прошептала чуть слышно. — Папа заболел. Его нельзя сейчас будить.
— А он обесчал взять меня на лыбалку.
— Обязательно возьмет, Василечек! Вот вылечится, и сразу же поедете. А теперь посиди тихонько. Можешь папину руку погладить.
— А это ему помозет?
— Конечно, поможет! Ведь это ты, его сыночек, руку гладишь. Ему это понравится.
— Тогда я буду целый день папину луку гладить. Стобы он никогда не болел.
— Гладь, сыночек.
И сама погладила русую головку.
Вскоре и Василий глаза открыл. Хотя и ждала того давно, но случилось это, все же, неожиданно. Но тем приятнее это было.
Василий увидел рядом с собой самых близких и самых родных ему людей. Его глаза сразу же стали такими ласковыми и родными. Они лучились любовью. Его рука, будто сама собой, потянулась к жене и сыну.
— Галинка, Василек, лада мои… — чуть слышно прошептали пересохшие уста. — А Аленка с кем?
— Она дома. С нашими родителями.
— А где это я, Галя? Почему до сих пор в кровати? Будто и не утро уже. Василек… — и погладил сына по головке.
— А, сто, папа узе выздоловел?
— Он выздоравливает, сынок! Выздоравливает!
— Галя! Что это со мной? Почему так тяжело?
— Успокойся, милый! Вся беда уже позади. В тебя стреляли.
— Стреляли? — и сразу же будто полностью пришел в себя. — Так это же Колька!
— Я знаю. Ты еще вчера сказал, что Николай Скребков в тебя стрелял. Это так? Или мы что-то не совсем поняли?
— Да! Это Скребков стрелял. Тот, которого наши мальчишки Козлобородом зовут.
— Ты только не волнуйся, любимый! Тебе и Петр Федорович операцию отлично сделал, и дед Иосиф трав целебных привез.
