— Вот и хорошо, а то, знаешь, насчет Козлова соседи могут быть и не в курсе… Глядишь, все еще и обойдется…
Похоже, Сбитнев ему звонил, и капитан разделяет позицию полковника, отметил Курский.
— А что вы можете сказать о Козлове?
Рогов запер двери офиса.
— Пал Семеныч — конечно, ни какой не убийца, — без тени сомнения произнес участковый. — Он за всю свою жизнь, наверно, и не подрался-то ни разу.
— Кто-то приходит или приезжает к нему в гости?
— Дочка раньше часто навещала, но сейчас она где-то за границей живет. Другие родственники здесь не появлялись.
— А друзья у него есть?
— В приятелях у Семеныча когда-то был весь квартал. Он любил в хорошей компании пузырек раздавить, но сейчас не пьет совсем, и к нему мужики почти перестали захаживать.
— Ну, а вообще чем он занимается? На что живет? Пенсии-то одной маловато, а, скажем, за гараж платить надо…
— Это известно, чем занимается… В Москву бомбить ездит. Сейчас многих извоз кормит.
— Неужели ничего подозрительного за ним не замечали?
Капитан пожал плечами:
— Да я особо пристально за Козловым не следил — поводов к тому не было.
Они вышли во двор. Тихое местечко с парой скамеек вокруг песочницы без песка и разбитых качелей. Ни детей, ни, соответственно, присматривающих за ними бабушек. Только у подъезда, из которого вышли офицеры милиции, сидели на лавочке две старушки, которые уважительно поздоровались с капитаном.
— Мне говорили, Козлов что-то будто бы по ночам развозит, — вспомнил лейтенант слова Фомичева. — Можете что-нибудь по этому поводу сказать?
— Уж и не знаю, Сергей… Вообще-то я по ночам сплю.
— А какие-нибудь изменения в его жизни вы, Федор Мироныч, не отмечали? Вот, к примеру, года три назад он стал снимать гараж в «Вымпеле». С чем это может быть связано?
Участковый сморщил лоб, видимо, все-таки стараясь помочь лейтенанту, но явно не уверенный, что тот копает в нужном направлении.
— Я могу только сказать, что примерно в то же время он попал в аварию. Да… А после этого стал гараж снимать. Но лично я связи тут никакой не вижу.
— Серьезная авария-то? — вдруг оживился опер.
— Я машину Козлова в разбитом состоянии не видел. Пал Семеныч мне сказал, что сразу же в сервис ее отправил. Здорово там машину отделали — лучше новой стала. — Он указал рукой на место возле раскидистой липы: — Вот здесь его «Жигули» стояли.
Курский оглянулся. Вокруг находилось с десяток старых, но вместительных гаражей, а также четыре «ракушки».
— А давно Козлов машину купил?
— Ну… лет семь-восемь назад.
— А что же гараж во дворе сразу же не поставил? Денег не хватило?
— Наверно…
— Часто он во дворе машину оставлял?
— Часто. Особенно когда на извоз собирался. Он рано на это дело выезжал, с утра много народу в Москву направляется.
Курский, помолчав, тихо, как бы про себя, произнес:
— Так или иначе, труп обнаружен именно в машине Козлова… — И уже громче спросил капитана: — Кому такое могло понадобиться: подложить мертвеца в автомобильный багажник бедному пенсионеру?
Рогов в недоумении развел руками:
— Просто ума не приложу. Все-таки здесь случайность какая-то…
— А владельцы всех этих гаражей… Кто они?
— Все — люди солидные, — с готовностью ответил участковый. — Двое в городской управе работают, один — важный чин в местном отделении сбербанка… Ну, в общем, все они — на виду, ни в каком криминале не замешены.
— А свои машины они в гаражах держат? — Заметив недоуменное выражение на лице капитана, Курский пояснил: — Я имею в виду, по назначению ли используются гаражи? Не складируется ли в них что-нибудь?
— Нет, — уверенно ответил Рогов. — Хозяева автомобилей часто с ними в своих гаражах возятся. Особенно по выходным. Если что, я бы заметил… Вот только…
— Что? — вскинулся помрачневший было лейтенант.
— Вон тот кирпичный гараж… Его хозяин уже года два как в отъезде — дипломатом он работает, и помещение никак не используется.
— А машина в нем стоит?
— Нет, хозяин продал ее перед отъездом, а вот гараж пристроить не успел.
Курский подошел к кирпичному строению. Конструкция его выглядела не вполне обычно: въездные ворота не имели наружного замка, а запирались, видимо, изнутри на задвижку, войти же в гараж можно было через массивную железную боковую дверь с внутренним замком.
— К чему такие сложности? — задумчиво произнес он.
— Внутренний замок сложнее вскрыть. Ведь амбарный, навесной, можно просто сорвать фомкой, — охотно пояснил участковый.
Лейтенант, впрочем, уже и сам успел прийти к такому выводу. Он присел на корточки и принялся разглядывать почву перед воротами гаража. Курский знал, что ночью прошел дождь, хотя и небольшой, но на размягченной почве могли остаться следы, если она была чем-то примята.
К нему присоединился капитан и почти сразу же ахнул:
— Неужели следы протектора?
— Похоже на то. — Лейтенант встал. — Гараж надо бы смотреть.
— Сейчас? — замялся Рогов.
— А почему бы нет? Участковый открывает гараж уехавшего в многолетнюю командировку дипломата — не думаю, что это бросит какую-то тень на репутацию нашего многоуважаемого Павла Семеныча Козлова.
— Ну, хорошо… Тогда, однако, жэковского слесаря надо вызвать. Взломщик из меня никудышный…
— Очень жаль, Федор Мироныч. Но, возможно, нам все-таки удастся обойтись своими силами. — Лейтенант вынул из кармана связку козловских ключей, позаимствованных из изолятора временного содержания, и протянул ее Рогову. — Попробуйте подобрать.
— А почему я?
— Ваша территория, вы за нее отвечаете. А вдруг там склад гексогена, которым жилые дома по всей стране подрывают? Гараж-то, между прочим, не опечатан.
— Будет тебе, Сережа, — насупился капитан, но ключи взял.
Покрутив их в руках, он быстро выбрал один и сунул его в прорезь замка.
Ключ легко провернулся, и дужка замка выскочила из защелки.
Она познакомилась с ним на тусовке в найт-клубе «Падший ангел». Подруга Лина тронула ее за руку и кивком показала на мощного мэна у стойки бара, мирно посасывающего через соломинку какой-то коктейль.
— Ты знаешь, кто это? — интригующе спросила подруга.
— Кто же? — довольно равнодушно отреагировала она.
Але, в ее девятнадцать лет, мужчины, не то чтобы совсем приелись, но она, испытывая постоянное внимание с их стороны, теперь хотела заполучить в свои руки какой-то особенный экземпляр, однако в погоне за идеалом нарывалась на сплошные разочарования.
— Значит, не знаешь, — загадочно усмехнулась подруга. — Прессу надо хотя бы изредка просматривать.
Лина вытащила из сумочки новый, только поставленный на раскрутку, женский журнал «Даша». На его обложке оказался изображен чудовищной красоты мужчина в миниатюрных плавках. Каждый мускул на его теле будто был обработан резцом скульптора.
— И что? — Аля перевела взгляд с обложки на парня у стойки бара.
— Вот именно! — торжествующе воскликнула Лина. — Это он, Вадим Ваганов, — русский Мистер Олимпия! Чемпион страны по бодибилдингу, или, как раньше говорили, культуризму, — пояснила подкованная подруга. — Каков экземпляр, а!?
Але тогда показалось: то, что надо, и она принялась вываживать бодибилдера. Познакомившись, отказывалась от слишком близких отношений, ограничиваясь совместным проведением времени в ресторанах, ночных клубах и на дискотеках.
Парень постепенно раскалялся, безуспешно добиваясь ее, и это доставляло Але некое специфическое, не сравнимое с обыденным сексом удовольствие.
Но девушка, конечно, понимала, что долго такая игра продолжаться не может, их окончательное сближение неизбежно, но оно должно произойти как-то очень красиво, при соответствующем антураже.
И вот Вадим пригласил ее совершить «романтическое путешествие» на его спортивной «Феррари» по Подмосковью и другим окрестным регионам. Это последняя дань уходящему лету, уговаривал он, — Золотое кольцо, кемпинги, престижные загородные клубы. Вадим продемонстрировал ей красочный путеводитель по всяким развлекательным местам.
Выглядело очень заманчиво, и она согласилась.
Но не отъехали они и сотни километров от Москвы, как в довольно пристойной с виду шашлычной, где они захотели слегка перекусить, нарвались на настоящий скандал.
И здесь Вадим, к ее огромному разочарованию, не проявил себя как настоящий мэн. Допустил, чтобы ее, да и его тоже подвергли оскорблениям.
Дальше — больше. Труп в салоне машины, на которой она хотела добраться до Москвы… А после частичного примирения с Вадимом — украли его «Феррари»…
Потеря, конечно, ужасная, и Аля простила Вадиму все.
