— Джентльмены! — негромко прозвучало с порога. — Вы не считаете, что в городе уже достаточно убийств и что вам следует воздержаться? — Доктор Мэрфи вошел в комнату с сатанинской улыбкой. — Вам, — продолжал он, морща нос, — нужно по крайней мере пять лет посещать психоаналитика, прежде чем оказаться вместе в одном помещении.
— Вот-вот, — язвительно проворчал я. — Наш лучший друг — гробовщик. Хорошо ли плясать на свежих трупах последних жертв?
— Занимайтесь своим делом, Мэрфи, — накинулся на него Лейверс. — Я еще только начал информировать Уилера о том, что его ждет! Когда я закончу, он пожалеет, что вообще родился на этот свет. Он…
Доктор Мэрфи внимательно посмотрел на него, потом медленно покачал головой с выражением искренней печали.
— Как бы я хотел взять с собой ваше лицо, шериф, — именно в этом состоянии, — чтобы представить его на предстоящем медицинском конгрессе. Но, разумеется, сохранить это состояние нет ни единого шанса. До конгресса еще целых три недели, а к тому времени от вас останется только крест на кладбище, где похоронены почетные жители города.
— Прекратите вашу дурацкую болтовню! — Лейверс неожиданно остановился и плюхнулся обратно в кресло. — А что особенного в моем лице? — спросил он упавшим голосом.
— Великолепная апоплексическая окраска, просто замечательная! — с энтузиазмом воскликнул Мэрфи. — В моей обширной, практике я наблюдал такое только один раз — тот тип умер за пять минут до моего прихода.
— Шуточки! — пробормотал шериф и попробовал улыбнуться, но лицо его приняло почти нормальный цвет. — Вам меня не одурачить!
Больше он ничего не сказал, делая вид, что растирает запястье, а вовсе не щупает себе пульс.
Мэрфи подмигнул мне:
— Я доставил молодую леди к тете, как вы и просили, Эл.
— Спасибо, — сказал я, радуясь, что хоть здесь обошлось без неприятностей и что Ева Тайсон дома, жива и невредима после болезненного шока на доброй старой ферме.
— Она действительно очаровательна, — продолжал доктор, — но обременена некоторыми характерными комплексами. Как ее поразила эта увеселительная прогулка с трупом в финале! Я предложил посмотреть на него поближе, но она отказалась. Вы что-нибудь понимаете, а?
— Это ясно как божий день, — воскликнул я. — У вас из-за ваших трупов настолько извращенное мышление, что это заметно издали. Любая нормальная женщина видит, кто вы есть.
— Девяносто три, девяносто четыре, — считал пульс шериф. — Ну и что тут плохого?
— Он не считает и тридцати секунд, — прошептал мне Мэрфи, а затем продолжал громче: — Я не собираюсь читать вам лекцию и напоминать, что нормальный пульс человека в добром здоровье — семьдесят два удара в минуту… Вы интересуетесь этим новым трупом, Эл? Или вы больше не работаете здесь?
— Я весь внимание.
— Ему пустили две пули в затылок, они застряли в мозгу, — отрывисто сказал док. — Ожоги свидетельствуют, что стреляли с очень близкого расстояния и что смерть наступила мгновенно.
— Вы мне что-нибудь новенькое скажите, — проворчал я. — Это я и сам знаю.
Мэрфи с сомнением покачал головой:
— Это убийство рядовое, скучное. По моему мнению, когда вы его нашли, он был мертв уже семь часов. Вероятнее всего, смерть наступила между часом тридцатью и двумя тридцатью.
— Разве могла кровь так быстро высохнуть?
— День был очень теплый, — ответил он, — в спальне закрыты все окна…
— Вы всегда так наблюдательны, док, — съязвил я.
— Я еще исследую пули при вскрытии, — продолжал он весело, — но уверен, что речь идет, по крайней мере, о тридцать восьмом калибре.
— Спасибо, док!
— Я думаю, он не сознавал, что его убивают, — задумчиво продолжал он.
— Как это, док? — спросил Полник, широко раскрывая глаза.
— Он лежал на кровати, когда в него выстрелили, — терпеливо объяснил доктор Мэрфи. — Вся кровь впиталась в подушку, на которой он лежал. Мне кажется маловероятным, что его попросили поднять голову, чтобы было удобнее выстрелить в затылок.
— Вы хотели сказать, док, что он был без сознания, когда его положили на кровать, а потом подняли голову и выстрелили в затылок?
Мэрфи кивнул.
— Потрясающе! — Полник разинул рот и восхищенно покрутил головой. — Ну вы сработали сегодня вечером, лейтенант!
— А что, трупы не призывают вас в этот час, док? — Я решил остановить поток информации.
— Зовут, — согласился док. — Мне нужно улетать. Мы, вампиры, должны регулярно тренироваться, чтобы оставаться в форме, чтобы наши крылья действовали как надо. Если вам захочется задать мне еще вопросы, Эл, окажите милость, отложите их до утра.
После его ухода сержант Полник продолжал сидеть с открытым ртом.
— Что это с вами? — поневоле спросил я, зная наперед, что лучше бы помолчать.
— Вот это да! — Он ошеломленно тряхнул головой. — Я бы никогда в это не поверил, лейтенант!
— Во что? — Я понял, что его уже не остановить.
— В крылья, про которые только что говорил док, — с трепетом проговорил он. — Я слыхал о летающих докторах, например в Неваде и в других местах. Но я думал, что они пользуются самолетом, как все прочие!
— Доктор Мэрфи редкой породы, — медленно объяснил я. — Врачи-вампиры — это особые люди: когда они устают в полете, то могут залететь практически в любой дом и сделать себе инъекцию свежей крови — вроде переливания от донора.
— Ну и ну! — пробормотал Полник, совершенно ошарашенный. — Как же они это делают?
— Девяносто один, — заявил Лейверс голосом, который звучал почти нормально. — Смотрите, уже меньше стало!
Я прекратил доказывать, что я здесь единственный нормальный человек среди идиотов, и посмотрел на Лейверса.
— Вы распорядились задержать Лукаса и Мандела, как я вас просил, шериф?
— А? — Он посмотрел на меня отсутствующим взглядом. — Не беспокойте умирающего дурацкими вопросами, Уилер! Спросите Полника.
— Лукаса не оказалось на месте, — огорченно сказал сержант. — А Мандел здесь. Вы хотите его видеть, лейтенант?
— Обязательно! Приведите его.
Несколько секунд спустя Герб Мандел был доставлен бдительным Полником. Я предложил Манделу сесть, и он осторожно опустился на стул с твердой спинкой. Верхний свет придавал его лицу благожелательное выражение, глаза за толстыми линзами очков казались непроницаемыми.
Я мягко спросил:
— Где вы были сегодня днем, Герб?
— У себя в номере, — спокойно ответил он. — Я устал и оставался там до вечера, приблизительно до семи тридцати. Потом я перекусил в ресторане отеля, и почти сразу этот недоносок гориллы поволок меня сюда. Я до сих пор не знаю зачем. Но мое терпение тоже имеет границы, лейтенант! Я ведь могу призвать своего адвоката, чтобы он защитил мои гражданские права…
— Речь идет о Сэме Флетчере, — перебил я его.
— Опять? — Он глубоко вздохнул. — Что вам сделал бедняга Сэм, почему вы подвергаете его…
— Он мертв! — Я подождал немного, чтобы произвести больший эффект. — Ему всадили две пули в голову, Герб! Это произошло сегодня около двух часов дня, на ферме в пятидесяти милях от города. Может, кто-нибудь случайно видел вас после полудня в вашей комнате? Или, может быть, вы говорили по телефону?
— Боюсь, что нет, — огорченно проговорил он. — Бедняжка Сэм! Кому понадобилось…
Я перебил его:
— Вам в первую очередь, Лукасу — во вторую!
— Это, конечно, абсурд, — пробормотал он. — Я знаю, вы зациклились на этой мысли, и не собираюсь тратить время на то, чтобы прочищать ваши мозги.
— Вы очень добры, Герб, — холодно улыбнулся я. — А где Марвин Лукас?
— Я ничего не знаю. — Он снял очки и начал старательно протирать платком стекла. — Мы втроем покинули квартиру Сэма утром, вскоре после вашего ухода. Неожиданно, когда я остановился на красный свет, Сэм сказал мне: «До скорого, Герб! Мне с Марвином тут кой-чего справить надо». — Он улыбнулся. — Сэм никогда не был особенно силен в грамматике. Они выскочили из машины так быстро, что я не успел ничего сказать. С тех пор я не видел ни того, ни другого.
— И вы думаете, что я поверю этой чепухе? — вежливо осведомился я.
— Лейтенант… — Он снова надел очки и терпеливо посмотрел на меня. — Чем я могу помочь, если вы отказываетесь верить правде?
— Вы отлично знали, что за вами следят, — сказал я. — Ваш номер с бегством в разные стороны был тщательно спланирован, чтобы Лукас и Флетчер могли ускользнуть от слежки. И вы хотите меня уверить, что ничего этого не знаете?!
— Обижаете, лейтенант, — возразил он. — Такое никогда не пришло бы мне в голову. Зачем же, по-вашему, они это сделали?
— Я не знаю, но что касается Лукаса, то его задачей было удалить Флетчера из города и привезти в тихое место, где можно было бы без помех шлепнуть его.
