И теперь я обязан был сделать все, чтобы спасти Женю и постараться получить деньги, которые мне пообещал Палехов. Только в этом случае я мог считать себя истинным победителем. Хотя, конечно, мой поступок далеко не праведный, но еще раз отправляться на Дальний Восток и снова три с лишним года копать промерзшую землю или промывать ледяную воду с камнями я больше не мог и не хотел. Мне уже сорок восемь лет, и тяжесть этого возраста довольно весомо ощущается.
Прежде всего я позвонил Фазилю, о котором не знает никто. Это тот самый бывший студент, который поступил в Политехнический еще четыре года назад и стал призером российского чемпионата по боксу. Тот самый мальчик, племянник Расима, которого он тогда спас. Сейчас Фазиль ждет моего сигнала и находится совсем недалеко от больницы, чтобы, в случае необходимости, прийти на помощь.
Теперь я старался сохранять спокойствие и ждал, когда здесь появится телевизионная группа из службы новостей. Когда до назначенного времени оставалось около тридцати минут, я набрал номер Арвида и спросил у этого подлеца:
– Когда приедет ваша группа?
– Через полчаса, – удивился он моему звонку, – мы же обо всем договорились.
– Не обо всем. Послушай мое самое главное требование, чтобы я был в тебе уверен. Мне тоже нужны гарантии, иначе я просто ничего не скажу.
– Какие еще гарантии? – не понял Арвид.
– Я вернулся в больницу, хотя ты мне и не верил, – с большим удовольствием обратился к нему на «ты», пусть привыкает, – и еще вспомни, как ты не верил, что врач, работающий на Хейфица, может оказаться в больнице…
– Не нужно перечислять, – перебил он меня, – я все прекрасно помню. Скажи, что ты хочешь?
– Ты прямо сейчас отпустишь женщину и передашь ей сто тысяч долларов. Мои деньги. Иначе я не захочу разговаривать ни с твоей группой, ни на твоей пресс-конференции.
– Не доверяешь? Думаешь, можем кинуть?
– Конечно, можете. И никто вам не помешает. Поэтому передай ей деньги и отпусти ее. У тебя мало времени, Арвид, очень мало. Если не успеешь, я просто промолчу, а ты сам понимаешь, как это может не понравиться Глебу Мартыновичу.
– Ты мне угрожаешь? – не поверил своим ушам Арвид.
– Просто предупреждаю. У тебя ровно полчаса. И женщина должна мне позвонить. Если она не подтвердит, что ты дал деньги и освободил ее, можешь считать нашу сделку расторгнутой. У тебя уже осталось двадцать восемь минут. Постарайся меня не разочаровывать.
Я не дал ему опомниться и сразу отключился. Представляю, как он сейчас злится. Кажется, мы поменялись местами, и он просто обязан принять мои условия. Или не принимать. Но тогда все будет очень плохо. Я лежал на кровати и считал секунды в ожидании его звонка, уверенный, что он поступит так, как я ему предложил.
Я прождал около двенадцати минут, пока наконец не раздался телефонный звонок. Я посмотрел на дисплей и усмехнулся, увидев номер Арвида. Этот молчаливый северянин все-таки принял мои условия.
– Мы уже отпустили ее и вручили ей деньги, – сообщил он, – можешь не беспокоиться. Хотя, признаюсь, ты меня очень удивил. Таких наглых людей я еще в жизни не встречал.
– Телефон ей вернули? – уточнил я.
– Конечно.
Ни сказав больше ни слова, я набрал номер Жени и, услышав ее голос, спросил:
– Где ты находишься?
– Не знаю. Здесь какие-то пустыри, строящийся дом. Я Москву знаю не так хорошо.
– Они дали тебе деньги?
– Дали. Большой плотный пакет, завернутый в целлофан. Я не понимаю, что происходит.
– Быстро уходи! Куда угодно, но только туда, где будет много людей, – в какой-нибудь магазин, универмаг, можно даже в полицию. Только быстрее! И позвони мне, как только увидишь название улицы или квартала. Только очень быстро! – повторил я, чтобы она прониклась важностью моих слов.
– Я все поняла, – задыхаясь от быстрого бега, ответила Женя.
Потом я позвонил Фазилю:
– Они ее отпустили. Твои ребята уже в машинах?
– Конечно. Мы сидим здесь в пяти машинах и ждем вашего сигнала.
– Ждите. – Я отключился и перезвонил Арвиду.
– Убедился? – иронично спросил он.
– Нет, не убедился. Ее отпустили на каком-то пустыре, где рядом никого нет. Пока она не выйдет к людям, я не пущу сюда телевизионщиков.
– Не наглей, Салимов, – предупредил меня Арвид, – здесь тебе не детский сад.
– Не наглей, Арвид, – в тон ему ответил я, – здесь больница, и я могу неожиданно подняться и сплясать чечетку за здоровье твоего шефа.
На этот раз я услышал треск телефона. Кажется, он разбил свой аппарат. Впрочем, мне это все равно. Мне нужно одно – чтобы Женя вышла к людям как можно быстрее, о деньгах я сейчас не думал.
Я снова набрал ее номер:
– Где ты находишься?
– Я уже обошла строящийся дом и сейчас прохожу мимо площадки. Но здесь никого нет.
– Иди быстрее. Ты видишь другие дома?
– Конечно. Но мне кажется, что за мной следят.
– Кажется или следят?
– Следят. Двое парней идут на некотором расстоянии от меня.
Понятно, Арвид решил снова подстраховаться. Нельзя отпустить самого важного свидетеля с такой суммой денег. И дело даже не в деньгах. Дело в самой Жене. Это единственная ниточка, дергая за которую он может держать меня на привязи. И он очень не хочет, чтобы эта ниточка порвалась. До приезда телевизионной группы оставалось около восьми минут.
– Ты уже вышла к людям? – снова побеспокоился я.
– Пока нет, но вижу улицу. Осталось метров сто.
– Прочти название улицы, срочно прочти название улицы.
– Они идут за мной, уже не скрываясь! – взволнованно произнесла Женя.
– Ничего. Прочти название улицы.
– Пока не могу. Но там около дома собралось много людей. Человек десять или пятнадцать.
– Что они делают?
– Не понимаю. Разглядывают дом.
– Новый дом?
– Нет, старый.
– Пройди быстрее и назови номер дома и улицы.
– Сейчас, сейчас. – Я буквально чувствовал, как она задыхается, но сейчас не время ее жалеть. У нас в запасе всего несколько минут, она должна двигаться быстрее.
– Дошла, – наконец выдыхает Женя. – Здесь написано: «Улица Покровка, дом сорок». Я узнала у людей, оказывается, дом треснул, они его разглядывают.
– Теперь постарайся никуда не отходить от дома! – крикнул я и сразу перезвонил Фазилю: – Она на Покровке. Кто-нибудь есть рядом?
– Самвел рядом, через минуту будет там! – крикнул в ответ Фазиль. Видимо, мое волнение передалось и ему.
Мое сердце билось, как молот. Я считал удары и наконец, не выдержав, снова позвонил Жене:
– Как у тебя дела?
– Я стою на Покровке.
– Теперь слушай внимательно. Сейчас к тебе подъедет такси. В нем сидит молодой человек, который передаст привет от Фазиля. Сразу садись в машину, и уезжайте. Эти ребята еще ходят за тобой?
– Да. Они метрах в пятидесяти от меня.
– Очень хорошо. Постарайся сесть в машину как можно быстрее. Не перепутай, он передаст привет от Фазиля.
Я закрыл глаза. Виски стучали, как барабанные палочки. Оставалось две минуты, сейчас сюда придут телевизионщики. Вдруг дверь в палату открылась, и вошла та самая медсестра, которая дежурила ночью. Я чуть не выругался, увидев эту гадину.
– К вам приехали журналисты с телевидения, – сообщила она.
– Очень хорошо. Пусть подождут.
– Они уже здесь, – упрямо повторила медсестра.
– Пусть ждут! – закричал я на нее. – У меня сейчас судно наполнится, и я их впущу.
Она поморщилась и вышла, а я опять позвонил Жене:
– Ты где?
– Уже в такси. Твой Самвел меня буквально втолкнул в машину. А эти двое побежали за нами, но не смогли нас догнать.
Я наконец перевел дыхание.
– Быстрее оттуда уезжайте. Самвел знает куда. – Отключившись, тут же перезвонил Фазилю: – Самвел везет ее к тебе. Теперь ты за нее отвечаешь.
– Он привезет ее в нашу секцию бокса, – ответил Фазиль. – Там всегда есть наши ребята, по утрам у нас тренировки. Туда никто даже не сунется, побоятся.
– Хорошо. Спасибо тебе.
Теперь можно принимать гостей. Я поднялся на локте и нажал на кнопку вызова. Сразу вошла эта мегера, испытующе посмотрела на меня и злобно поинтересовалась:
– Вы закончили со своим судном?
– Почти. Позовите журналистов.
Их было трое. Один оператор, его помощник и молодая женщина лет двадцати восьми. Почему-то я сразу проникся к ней доверием, поэтому обратился именно к ней:
– Откуда вы приехали?
– Мы представляем канал «НТВ», – пояснила журналистка.
– Очень хорошо. Вы пока располагайтесь. Через несколько минут приедут ваши коллеги с других каналов.
– Кто им сообщил? – удивилась она.
– Наши друзья, – улыбнулся я.
Медсестра снова вошла в палату и недовольным тоном обратилась к телевизионщикам:
– У вас мало времени, начинайте вашу съемку.
– Подождите, – прохрипел я, – не нужно нас так торопить. Я себя плохо чувствую. Разве вы не понимаете, как я могу себя чувствовать после такой аварии?
