Долгие три минуты Урания ожидала ответа. Металлическое чрево домофона молчало. Успокоение не приходило. Наоборот, она не чувствовала, чтобы в доме произошло ожидаемое. Когда звонки прекратились, Урания зло, по-мужски, сплюнула и отправилась обратно. Предстояло еще подготовиться к ночи, а времени оставалось все меньше. Разговор с Аньеттой в целом удался. Теперь необходим эффект неожиданности. Пока та не готова нанести ответный удар, нужно добить и окончательно унизить завуча. Сейчас Урания спешила в колледж, чтобы встретиться с директором. Пусть Кузякин, полностью захваченный предвыборной гонкой, и дальше не обращает внимания на то, что происходит прямо под носом. Для этого много и не нужно. Лилечка делает только то, что ей скажут. Даже толком ноги раздвинуть не умеет. Ее жалкие потуги ничего, кроме смеха, не могут вызывать. Пусть, наивная, считает, что директор не только время от времени с ней спит, но и прислушивается к ее советам. Откуда глупышке знать, что именно она, Урания, загодя и подготавливает удобные для нее самой решения, и фактически подкла-дывает ее под директора. Он сам вообще мало на что способен. Потому и приходится изредка подсыпать ему то в чай, то в кофе нужные зелья. Пусть думает, что он еще о-го-го!
Уранию немного беспокоило, что никакой информации о том, что произошло с соперницей, нет. Но с другой стороны, тот отморозок со своими дружками не должен был сплоховать. Помощи Ольге ждать неоткуда. Даже если и заявился Игорь чуть раньше времени, то что он мог? Простой программер, не умеющий ни драться, ни защищаться. Это даже лучше, если его хорошенько избили прямо в присутствии распятой и окровавленной Ольги. От одной только мысли, как это все могло происходить, Урания едва не застонала. Последнее время она стала замечать за собой определенные странности. Ей стало безумно нравиться наблюдать за страданиями и унижением других. Не важно, парней или девушек, в любом случае такое зрелище приводило ее в состояние некой эйфории. Вот и сейчас она размечталась, как во время шабаша лично принесет в жертву глупую телку с весьма подходящим именем – Маша. То, что она прошла через посвящение, только усугубляло, на взгляд Урании, ее вину. Никто не тянул ее за язык, а то, что она наверняка рассказала многое, не вызывало сомнений. Урания поговорила после с психологом, и та очень уж высоко отзывалась о способностях Алены Жовнеровской. Ходили слухи, что ее муж занимается частным сыском, но это обстоятельство совершенно не пугало. Подумаешь, Шерлок Холмс доморощенный! Вон, ее любовник вроде тоже бывший сыщик! Так он не то что какое-то серьезное дело не может распутать, так даже с обычными хулиганами со всей своей командой справиться не может. Делает только то, что ему скажут. Приказали посадить в каталажку Ольгу, чтобы не мешала, – посадил. Сказали уничтожить все документы по дутому делу – выполнил. Что тут сделает какой-то частный сыщик? А компьютеры на всякий случай нужно из святилища убрать, причем завтра же. И нужно, чтобы завуч об этом ничего не узнала! Вот это будет фокус! То-то обрадуется, когда узнает! Главное, и перетаскивать недалеко. Всего-то в общежитие. Там и место подходящее есть. Все же жаль, что ничего не известно об Ольге! Знать бы наверняка, что лежит сейчас в больнице в глубоком шоке, а рядом с ней этот недоумок Игорь.
Урания добралась до колледжа как-то незаметно быстро. Погруженная в свои мысли, она даже не обратила внимания, что возле общежития загорожена зеленым сетчатым заборчиком достаточно большая территория.
Прокуратура не стала скромничать. Целый взвод ОМОНа замер на исходных позициях. Глеб, во избежание неприятностей, сидел вместе с Аленой у мониторов, наблюдая за происходящим в подземелье. Вот понемногу в сатанинском святилище начали собираться дьяволисты. Картинка, достаточно четкая, несмотря на слабое освещение, в деталях передавала атмосферу собрания. Длинные черные балахоны. Закрывающие лица капюшоны. Перевернутое распятие. Прямо перед ним – обнаженная женщина в причудливой маске. У ее ног, в окованном блестящими бляхами ошейнике, прямо на бетонном полу, – вторая. Тоже голая. Застывшая в неприличной позе. Фигур в балахонах становилось все больше. Они уже почти заполнили зал. Навскидку – не меньше полусотни, отметил Глеб.
– Думаешь, сейчас начнется? – спросил он у жены.
– Ровно в двенадцать, если верить источникам! – негромко ответила Алена, не сводя глаз с центрального монитора, куда передавалась картинка из зала.
– Вы меня хоть в известность поставьте, чего ожидать? – спросил следователь из прокуратуры, сердито посапывающий на откидном сиденье.
В салоне микроавтобуса, где был оборудован на скорую руку командный пункт, в нетерпеливом ожидании застыли и сотрудники Глеба, и командир взвода ОМОНа в ночном камуфляже, даже здесь не снявший маски, и двое прокурорских.
– Сейчас они начнут обряд. Если отклонений не будет, то он будет проходить в соответствии с церковным, только наоборот. Прочтут «Отче наш» в обратном порядке. «Богородицу», тоже задом наперед. После должен появиться их главный, они его называют мессиром. Затем должны перейти к приветствию. То есть к пятикратному целованию мессира и главной жрицы. После – жертвоприношение и оргия, – пояснила Алена.
– Когда нам начинать? – уточнил омоновец.
– В тот момент, когда приведут жертву. Ваша задача – успеть остановить эту свору. Я не знаю, в каком виде должна приноситься жертва, но нельзя допустить крайностей! – заявил Глеб.
– Успеем! – коротко отозвался омоновец и тронул микрофон. – Внимание всем! Готовность один! Начинать по команде! Как поняли? Прием!
В этот миг из динамиков донесся нестройный хор. Собравшиеся в подземном зале затянули какой-то гимн. Слов разобрать невозможно, только и удавалось уловить то, что пели они на незнакомом языке. Да и то, по-видимому, толком текста никто и не знал. Так, выли, более или менее стараясь попадать в ритм. Из темноты выдвинулась фигура мужчины. Он, как и жрица, был обнажен, только на голове, закрывая лицо, высилась маска с рогами. Он остановился на фоне перевернутого распятия и, расставив ноги, воздел руки вверх. Пение прекратилось. Жрица повернулась к нему. Поцеловала сначала плечи, затем, став на четвереньки, повернувшись при этом к присутствующим спиной, приложилась к коленям, а после этого припала к низу живота. Поднявшись на ноги, она встала рядом с мессиром, приняв такую же позу. Теперь женщина в ошейнике повторила ее действия, только сначала со жрицей, а затем с мессиром. В это же время все сбросили с себя балахоны. Под ними не оказалось никакой одежды. Только маски, прикрывающие лица. Сатанисты потянулись приветствовать мессира и главную жрицу.
– Тьфу! Гадость какая! – пробормотал следователь, но не отвел глаз от монитора.
– Приготовьтесь! Думаю, сейчас начнется веселье! – сказал Глеб омоновцу. И добавил остальным: – Внимание на монитор! Как только Машу выведут и начнет работать ОМОН, следите, чтобы ни один гад не ушел. Каждому держать свой сектор!
Алена внимательно наблюдала за происходящим. Старалась не упустить главного, когда и откуда должны направиться за Машей сатанисты. Вот уже каждый приложился к мессиру и жрице. Оба они отошли за алтарный стол с горящими черными свечами. Женщина в ошейнике, опершись на него руками, раскорячилась спиной к остальным. Жрица, обернувшись, достала откуда-то длинный кинжал.
Командир ОМОНа не стал дожидаться, когда в зал введут Машу. Прижав микрофон к уголку рта, тихо сказал:
– Начали!
Пока на центральном мониторе ничего не происходило. Зал замер в ожидании. На остальных мониторах обозначилось некоторое движение. Неслышные тени в сферах, с автоматами в руках появились и пропали, словно призраки, в абсолютной тишине. На мониторе, стоящем возле двери, за которой находилась Маша, появились двое парней в рогатых масках. Повернулся в скважине ключ. Вспыхнул сильный фонарь. В его свете заметалась девичья фигурка. Ее быстро скрутили и, заломив руки за спину, потащили в зал.
В какой момент произошел сбой, сказать трудно. Но мессир неожиданно шагнул в темноту. Исчез, словно растворился в ней.
– О, черт! Почуял, гад! – прохрипел Глеб.
– Что? Что случилось? – встрепенулся следователь.
– Мессир куда-то исчез! Я его не вижу! Капитан! Передай своим, чтобы перекрыли выходы! – рычал Глеб.
– Все в центре. У меня людей мало. Общага заблокирована. Бомбоубежище тоже. Остальные уже в зале! – быстро ответил омоновец.
То, что происходило в зале, было понятно и так. Захват шел по всем правилам. В ход пошли и приклады, и дубинки. Вот только главная жрица успела метнуться в темноту, и один из омоновцев, не глядя, на что и на кого наступает на бегу, бросился за ней. Не прошло и двадцати секунд, как на бетонном полу, забросив руки за голову и раскинув ноги, лежали все сатанисты.
Глеб быстро переводил взгляд с одного монитора на другой. Неожиданно в одном из коридоров он заметил бегущего человека. Вроде ни при чем. В спортивном костюме, лысоватый и… босой! Думать и прикидывать времени уже не было. Кубарем выкатившись из микроавтобуса, Глеб что было сил припустил к хоздвору. Именно туда направлялся бегущий.
