Он удивленно посмотрел на меня, когда я побежал мо сходням на палубу, но прореагировал удивительно быстро: сунул мне в руки длинный багор, и с этим оружием я и повернулся, когда Кусок Мяса взбегал на сходни. Позади него ковылял Пальцы, у которого был такой вид, будто он потерял лошадь.
В долю секунды я взвесил мои шансы и то, как поступит лейтенант Хардинг, если я превышу пределы необходимой обороны, и решил скрепя сердце употребить тупой конец багра.
Испустив воинственный индейский клич, я схватил багор, как копье, и перешел в атаку. Тупой конец багра заехал Мэрфи как раз в солнечное сплетение.
Послышался какой-то шипящий звук, словно у него из легких выдавили весь воздух, и лицо его посерело. Медленно и величественно он отступил в сторону.
На его место с героической улыбкой на губах ступил Пальцы. Когда его рука исчезла во внутреннем кармане куртки, я сунул ему багор между кривых ног и начал массировать сразу обе ноги. Он полетел в воду, увлекая за собой своего напарника.
Я опустил багор и стал наблюдать за ними. Они плыли к берегу. Когда они достигли его, я подумал, что на какое-то время, наверное, остудил их пыл.
— Чудесно! — похвалил меня Вальдес. — Но что все это значит, мистер Бойд?
Я решил, что самое меньшее, что я должен для него сделать, это удовлетворить его любопытство. Правда, я тогда еще не знал, насколько любопытен этот юноша, так как прошли добрые полчаса, прежде чем он перестал задавать мне вопросы.
— Я заинтригован, — сказал он с чувством. — Меня всегда увлекало таинственное, а убийство — это самое таинственное из всего. Спустимся вниз и выпьем по рюмочке, мистер Бойд. И при этом вы мне сможете подробнее рассказать о вашей замечательной профессии.
— Мир Денни Бойда — это сплошная тайна, — ответил я.
Покинул я галеру только ранним вечером. По дороге к домикам еще раз мысленно повторил все вопросы, которые относились к Грегу Бейли, но задать их мне не удалось, так как его не оказалось дома. Тогда я прошел к следующему домику и тихо постучал к Эприл Мауэр.
— Кто там? — крикнула она. И голос ее показался мне получше, чем утром.
— Денни Бойд, — отозвался я. — Могу я войти?
— Думаю, что да, — ответила она безо всякого воодушевления.
Эприл сидела на стуле. Лицо ее было бледным, но уже с осмысленным выражением. На ней был черный пуловер из орлона и такого же цвета брюки, которые носят на ранчо — пронизанные серебристыми нитями, которые поблескивали при ее движениях.
— Вам приготовить чего-нибудь выпить? — спросил я.
Но ее при этом передернуло.
— Вы не должны больше употреблять это слово. И еще вашего любимого выражения: «Реконструировать преступление». Вы что, хотите реконструировать Эприл Мауэр? Сегодня мне это особенно нужно.
— Все это пустяки, — сказал я и внимательно посмотрел на нее. — Это скоро пройдет.
— Я утром думала, что умру, — ответила она глухим голосом. — А позднее даже желала смерти.
— А сейчас вы чувствуете себя настолько бодро, что хотите перекусить? — спросил я. — Мы смогли бы пойти в ресторан.
— Да, я голодна, — созналась она.
Официантка проводила нас к угловому столику, и в это мгновение я понял, что это будет дорогое удовольствие. После того как я сделал заказ, Эприл оперлась локтями на стол, положила подбородок на руки и взглянула на меня.
— Ну, расскажите мне, что сделал этот великий лейтенант за прошедшую ночь? — спросила она.
Я быстро пересказал ей все события, особенно те, которые произошли утром, а также подробно рассказал ей об охоте, которую учинили на меня Кусок Мяса и его маленький партнер, что, видимо, доставило ей большую радость. Но потом мы опять вернулись к убийству.
— Насколько я понимаю, Глорию можно скинуть со счета, — сказал я. — Она думала, что Вулрих напичкан долларами, а некоторая сумма ей бы здорово пригодилась. Она также не знала, что он женат, так как наш мальчик Эдди и его женушка всеми силами старались это утаить. Вулрих, со своей стороны, тоже хотел выкачать из нее кое-что.
— Так утверждает Вулрих, — недоверчиво заметила она.
— Что вы имеете в виду? — спросил я.
— Судя по всему, такое мог сказать только он, — резко ответила она. — Кто же еще?
Подошла официантка. Она убрала посуду и сервировала столик для кофе.
— Хотите рюмочку виски, сэр? — вежливо сказала она.
— Конечно, — ответил я. — Но лучше принесите двойную порцию коньяку в бокале, а для леди пустой бокал.
— Очень остроумно, — свирепо прошипела Эприл, когда официантка ушла. — Типичный бойцовский юмор висельника.
— Вшивые манеры, — согласился я. — Создается такое впечатление, будто он заарканил всех женщин, начиная с восемнадцати и кончая восьмидесятилетними…
Она внезапно покраснела, вспомнив о чем-то, и быстро меня перебила:
— Давайте вернемся к Эдварду Вулриху, хорошо?
— О’кей! — сказал я, пожимая плечами. — Значит, вы не верите его версии, не так ли?
— Оставим это, — мягко сказала она. — Вы — великий детектив. Продолжайте.
— Ситуация не лишена известной доли грубого юмора, — продолжал я. — Возьмите хотя бы Глорию, которая заигрывает с нашим мальчиком Эдди, потому что нуждается в деньгах, и потом этого Эдварда, который делает то же самое, чтобы получить деньги от нее.
Общее у обоих только то, что они не имеют ничего — я имею в виду деньги.
— Если вы считаете, что это юмор, то вам нужно наведаться к психиатру, — ответила Эприл. — Значит, вы больны… Ну, хорошо, допустим, Вулрих и Глория исключаются. А что с остальными?
— Мускат Муллинс? — сказал я, покачав головой. — Но у него нет мотива. Даже если он и был старым почитателем Эллен Фицрой, я все равно не вижу причины, по которой он мог бы убить ее.
— Никогда нельзя знать точно, — сказала она с чисто женской нелогичностью.
Вернулась официантка. Она нервно поставила перед Эприл пустой бокал, передо мной — полный и исчезла так быстро, словно точечки на моем галстуке были оспинами проказы.
— Не знаю, право, запустить ли мне в вас бокалом прямо сейчас или подождать, пока вы отвернетесь, — громко сказала Эприл.
— Давайте не будем отвлекаться и поищем других подозреваемых, дорогая, — сказал я. — Кто у нас следующий? Луи Барон?
— Вы же с Хардингом подвергли его проверке сегодня утром. Так, во всяком случае, вы сказали.
— Верно, — согласился я. — Он приехал, чтобы получить 20 тысяч долларов, которые мальчик Эдди проиграл ему за игорным столом, но я не могу себе представить, что Барон так нуждается в деньгах, что не останавливается даже перед убийством.
— Кто же остается?
— Самый опасный, — сказал я торжествующе. — Великий мистический финансист, который до сих пор еще никому не сказал, почему он появился здесь так внезапно и, как ни странно, ровно за два часа до убийства Эллен Фицрой. Я имею в виду холеного мальчика Грега Бейли!
— А почему вы его об этом не спросите? — холодно отпарировала она. — Конечно, если вы его подозреваете.
— Я хотел это сделать, но усомнился: умно ли это будет, — правдиво ответил я.
— Боитесь? — спросила она и сладко улыбнулась.
— Бейли знает, по какой причине я здесь очутился. И если я сейчас начну задавать ему вопросы, то ему в голову может прийти, что я хочу свалить все на него, чтобы вытащить Глорию.
— Ну и что? Разве вы этого не делаете, Денни?
Я оставил ее слова без внимания, так как в моей голове родилась новая мысль.
— Эприл, дорогая! — сказал я. — Теперь я понял. Бывают минуты, когда я боюсь самого себя.
— Например, когда вы бреетесь и видите себя в зеркале? — пришла она мне на помощь.
— Будет нехорошо, если я пойду сейчас к Бейли и начну задавать ему вопросы. Он же знает, что я хочу вытянуть Глорию из беды, — повторил я. — Но хорошенькую куколку со светлыми волосами и голубыми глазами он ни в чем не заподозрит. Если вы ему скажете, что влюбились в него с первого взгляда, то он поверит этому и станет в ваших руках мягкий, как воск.
— Я знаю таких людей, — бросила она самодовольно.
— Вот и решение вопроса, — продолжал я. — И вы можете заставить его растаять от таких, примерно, слов: «О, вы сильный и умный мужчина, а я девушка слабая и беззащитная». Вы могли бы также попросить у него подтверждения относительного того, действительно ли Вулрих банкрот, и как скоро он получит страховку. Вы можете даже сделать вид, будто вы озабочены…
— Понимаю, — сказала она, — однако в такие игры я не играю.
— Но, дорогая, — начал уговаривать я. — Мы же сидим в одной лодке, не правда ли?
— Не буду я делать этого, — жестко сказала она. — И не настаивайте, Денни.
— О’кей! — сказал я и пожал плечами, как человек, потерпевший неудачу. Но на самом деле я не был таким. — Не хотите — как хотите. Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Например, о том, что произошло прошедшей ночью, с того момента, с которого вы можете вспомнить? — предложил я.
