Излишне громко за спиной Степана закрылась дверь, напрочь отсекая переживания и недавние страхи прошедшей ночи. Каждый из присутствующих понимал, что прежняя жизнь осталась где-то за порогом, теперь уже ничто не будет как раньше. Впереди с распростертыми объятиями их поджидала сказочная неизвестность, со всеми благами, что сулит жизнь состоятельного человека: отдых на морском побережье, прекрасные отели, дорогие машины и много чего такого, что не может себе позволить обыкновенный человек.
— Как вы себя чувствуете? — с улыбкой задал главный вопрос Степан, посмотрев на приятелей. Получилось несколько торжественно.
Коричневую сумку с черными вставками установили на стол, беспардонно потеснив пепельницу и вазу из красного хрусталя, в которой торчали наполовину усохшие лилии (теперь она стояла на самом краю, угрожая сорваться и разбиться об пол, но, кажется, на подобные мелочи никто не обращал внимания). Как-то не до того…
— Честно? — Удержать распирающую радость было трудно, и Назар Сумароков широко растянул тонкие губы, показав ровный ряд мелких зубов.
— Какие же между нами могут быть секреты?
— Королем!
— Хм… Знаешь, у меня похожее чувство.
— Мне кажется, что теперь мне доступно все!
— Наверное, так оно и есть, — сдержанно согласился Шабанов. — С такими-то деньгами!
— Даже не верится, что мы все-таки сумели провернуть такое дело!
— Провернули, можешь не сомневаться.
— Знаешь, что я сделаю, когда мы разделим наши доли? — мечтательно протянул Назар, посмотрев на Степана.
— Поделись, — охотно отозвался Шабанов. — Интересно послушать.
— Просто напьюсь! Так, чтобы неделю потом мучиться от похмелья.
— Может, оно и правильно. Только советую проделать все это дома, а то еще не хватало попасться на глаза ментам.
— А ты чем займешься? — спросил Степан у Константина.
Неопределенно пожав плечами, Скалолаз ответил:
— Неделю назад было много планов. А сейчас даже и не знаю. Наверное, буду просто смотреть на алмазы, любоваться ими. А ты?
Степан, выразительно посмотрев на Варвару, слегка раскрасневшуюся, заметно взволнованную, произнес со значением:
— Найду чем заняться… Во всяком случае, на ближайший вечер у меня есть кое-какие конкретные и очень земные планы.
— Понимаю… А с алмазами?
— Нужно переждать, чтобы вся эта шумиха с ограблением как-то улеглась, а потом уже выходить на нужных людей.
— Ты говорил, что у тебя есть связи.
— Кое-какие связи имеются, — скромно признал Степан. — Я вам ничего не навязываю, мы можем сразу разбегаться отсюда на все три стороны, как только разделим камни.
— Я не о том, ты нам поможешь посодействовать в сбыте?
— Помогу… Но в таком случае ты должен будешь придерживаться моих правил и алмазами нигде не светить.
— Это будет нетрудно, — легко согласился Сумароков.
— Я тоже хотел бы присоединиться, — попросил Константин.
— Договорились. Но хочу сразу вас предупредить, что все эти каналы недешевые, мы потеряем третью часть стоимости. Зато провернем все быстро. Вас устраивает такой расклад?
— Что ж делать… Придется поделиться, — призадумавшись, отозвался Назар. — Оставшегося нам вполне хватит…
— Я не настаиваю, если у вас есть какие-то свои каналы, так решайте сами! Но только весь рынок уже давно поделен, сразу станет понятно, откуда взялись эти камушки. Тогда их не только отнимут, но еще и голову отвернут.
— Мы тут подумали… у нас нет особого выбора.
— Значит, решили… Ну что, начнем, — произнес Степан, окинув взглядом небольшое собрание. Получилось несколько суховато, как если бы речь шла о предложении разложить нехитрый карточный пасьянс.
— Пожалуй, — столь же равнодушно отозвался Назар, внимательно наблюдая за широкими ладонями Степана.
Старательно размяв пальцы, как поступает пианист перед важным выступлением, Степан вжикнул металлической «молнией» на сумке, открыв для обозрения множество мешочков — холщовые с печатями банка; полиэтиленовые запаянные пакетики, заполнившие дно бесформенной кучей. Приподняв один из холщовых мешочков, Шабанов оторвал сургучовую печать, уверенно развязал горловину и осторожными движениями вытряхнул содержимое на подставленную ладонь.
— Что за дела?.. — перебрал он пальцами несколько прозрачных горошинок и брезгливо бросил их на белую скатерть.
Взяв полиэтиленовый пакет, он принялся тщательно изучать его на свет, потом достал несколько горошинок и принялся перебирать их пальцами.
— Это не алмазы, — произнес он в склонившиеся напряженные лица.
— Что значит не алмазы?! — невольно ахнул Назар.
— Самое обыкновенное стекло. Бижутерия. Называй как хочешь!
— Может, ты плохо рассмотрел? — в недоумении уставился Константин на Степана. — Не может же такого быть! Все-таки они в ячейках лежали.
Степан невольно усмехнулся:
— Сам не знаю, что думать. По-твоему, я не сумею отличить стекло от алмаза? — Включив прибор для распознавания алмазов, он притронулся датчиком к рассыпанным горошинкам. — Видишь, индикатор даже не вспыхнул, он просто не реагирует на стекло. А если бы здесь были алмазы, то зажглись бы цифры «девять» или «десять».
— Может, это случайность? Давай посмотрим в других мешочках.
— Очень хочется верить.
Подняв следующий мешочек, Шабанов развязал горловину и высыпал на стол содержимое. На шуршащую газету скатилась цветная речная галька.
— Что за ерунда? — невольно ахнул Назар. — Это уж точно не алмазы, даже мне это понятно.
Степан поднял несколько цветных камушков, отполированных ветром и водой, подбросил их на ладони, как если бы пробовал на вес, а потом с силой швырнул в дальний угол. Галька трескуче и весело разлетелась по паркетному полу.
— Кажется, мы крепко влипли! — хмуро объявил Шабанов.
Ни на кого не глядя, Степан выгребал из сумки мешочки и, распарывая их, ссыпал в большую коробку, заботливо подставленную Варварой. Картонное дно, будто бы надсмехаясь, барабанило просыпанной галькой и дешевой грошовой бижутерией.
— Проклятье! Этого просто не может быть! — выдавил из себя Шабанов.
Мир, казалось, обрушился! В какой-то момент что-то пошло не так, вот только жаль, что он не сумел этого ни почувствовать, ни предвидеть. Стоило ли проникать в банк, преодолевая при этом десять степеней защиты, рискуя жизнью, чтобы в итоге украсть разноцветные камушки. А ведь он не однажды собственными глазами наблюдал, как в хранилище банка проходили курьеры, как выкладывали из своих блестящих кейсов мешочки с алмазами, как складывали пластиковые пакетики в ячейки, и этот манящий блеск, что пробивался через полупрозрачную синтетику, до сих пор слепил его глаза.
Сумка была пустой, лишь на самом дне лежали несколько холщовых мешочков. Вскрыв один из них, безо всякой надежды на успех, Степан даже не улыбнулся, когда в коробку, сверкая в потоке дневного света, посыпался тонкий ручеек из крошечных алмазов. Упавшие алмазы тотчас затерялись среди цветной гальки, как если бы их не было вовсе. Ткнув датчиком в прозрачные камушки, Шабанов увидел, как индикатор вспыхнул на цифре «десять».
Хоть что-то!
Следующий холщовый мешочек так же порадовал — в нем обнаружилось шесть алмазов величиной с горошинку. Конечно, это совсем не то, на что он рассчитывал, но все-таки!
— Давай следующую сумку, — потребовал Степан.
— Тяжелая, — с некоторой надеждой протянул Константин, устанавливая сумку на стол.
— Нам еще тут кирпичей не хватало, — невесело пошутил Шабанов, открывая «молнию».
Теперь при дневном свете он мог рассмотреть каждый из мешочков детальнейшим образом, еще какой-то час назад казавшихся чуть ли не мерилом счастья. В хранилище едва ли не каждый из них, во всяком случае на ощупь, выглядел набитый алмазами, и вот теперь, всмотревшись в потертую поверхность ткани, Шабанов понимал, что это не так.
Чего только не померещится в темноте! Взяв самый большой мешочек, Степан Шабанов разрезал крепкую ткань, и в коробку с шуршанием посыпались осколки кирпичей, окрасив красной пылью борта коробки.
— А вот вам и кирпичики, — невесело хмыкнул Шабанов. — Большему я уже не удивлюсь.
В следующих пяти мешочках находились золотые украшения: брошь с крупным изумрудом; старинное колье с двумя десятками рубинов, встроенных в ободок, — своей насыщенностью они напоминали капельки пролитой крови, — и два больших перстня с александритами. Если этими вещами распорядиться по-умному, то они могут уйти за приличную цену. Вряд ли эти драгоценности принесли курьеры, скорее всего, ячейка была арендована каким-то клиентом банка и случайно затесалась среди ячеек, принадлежащих компании «Российские алмазы». Третья сумка была почти пустой, если не считать трех мешочков наполненных алмазами, но вряд ли из-за этих двух горсточек стоило рисковать жизнями. Четвертая сумка с разноцветными холщовыми мешочками оказалась более богатой, она содержала шесть мешочков с алмазами средней величины.
