Завтрак в одиночестве в огромном обеденном зале несколько напряг её – хотя Майра и весьма приветливо обслуживала её, чувствовать себя под готическим сводом пятиярдового потолка длиннющего помещения хозяйкой всего этого… Было как-то непривычно и странно. Однако она продолжала мужественно игнорировать монументальные готические своды над головой, и мило улыбаться.
Не столько для Майры, сколько для самой себя.
А чего ей нервничать? Она – Хозяйка!
Начать работу над поместьем, придётся, наверное, всё же с оранжереи. Туда она и проследовала – да, теперь ей по рангу полагается не ходить, как прочим смертным, а «следовать», или «почтить своим присутствием»: она же – мать их! – Аристократка!..
Оранжерея, пристроенная к торцу одного из боковых крыльев дома, сохранила остеклённую крышу. Но кое-где были видны потёки от явно протекающей дождевой воды. Хм. Значит – придётся установить новые прокладки взамен сгнивших. Это дешевле, чем ставить новую алюминиевую раму и стеклопакеты… Уж в этом-то она разбирается.
Так, теперь грунт. Поковыряв его стоящей тут же, в углу, лопатой, она убедилась, что грунт слежался, и истощён. Ну, заменить его тоже не столь дорого. А вот растения…
Четыре агонизирующих фикуса, все в перьях засохших веток, явно подъёму настроения не способствовали. Засохший куст. Жасмин! Так, а это что было?.. А, ирисы. Нет уж. Пусть лучше будут тюльпаны. А если не тюльпаны – так хотя бы гвоздики.
Но в целом помещение размером десять на шесть ярдов ей понравилось – оно точно придаст уюта и аристократичности их Поместью. Что ж, с этим понятно. Теперь посетим парк.
Парком Кэролайн осталась довольна куда меньше. Он нуждался в подсадке молодых деревьев вместо засохших и сгнивших, а так же в хорошей дорожке, мощёной плиткой… Или хотя бы асфальтированной – иначе «прогуливаться» после дождей придётся по колено в грязи.
Ещё час ушёл на осмотр внутренних помещений. Посетила она даже кухню – чем насупившийся шеф-повар уж точно обрадован не был. На её вопрос, он, впрочем, вежливо ответил, что «ничего в интерьере он изменить не желал бы, и его отца и деда вся планировка, и даже старинные печи, вполне устраивали, значит – и его устраивают!» Предложение помыть окна без энтузиазма восприняла уже Майра, тоже находившаяся на кухне.
Вернувшись к себе в кабинет, после обхода всех цокольных и подвальных помещений, часть из которых, впрочем, оказалась заперта, Кэролайн облегчённо вздохнула.
Сняла костюмчик, действительно сильно пропылившийся. Одела роскошный восточный халат, в котором ещё не красовалась здесь ни перед кем. Зеркало, хоть и было тускловатым, её юной прелести и статности не скрывало. Конечно, стиль не Коро*, а скорее, Рубенса*… Но – она хороша. Даром, что ли – такой аристократ «клюнул»!..
*Коро, Рубенс – художники.
Повертевшись, она прошла в спальню – к картине.
Она давно хотела рассмотреть её получше, но всё не получалось – ночью она была занята. В другом месте. И другими делами. А днём отсветы солнца делали поверхность просто белёсым отсвечивающим пятном. И вот теперь, слегка занавесив ближайшее окно, она оценила древний шедевр по достоинству.
На заднем плане густой лес. Было легко понять, что это лес, хотя всё давно превратилось в сплошную тёмную массу неопределенных очертаний.
На переднем же стояла женщина в нижнем бельё – догадаться, что это ночная рубашка легко можно по отсутствию сборок на талии, и по отделке ворота…
Лицо женщины опущено книзу. Так, что длинные волосы пышной копной падали почти до колен. Однако лицо отражалось в воде пруда, или озера, на самом краю которого женщина стояла.
Выражения, которое художник придал отражению в воде, рассмотреть почти невозможно.
Но почему-то Кэролайн казалось, что на нём написан дикий ужас – глаза расширены, рот сведён судорогой… Или это – причуды померкших и растрескавшихся красок?.. Или – искажает чуть морщимая ветерком поверхность пруда? И почему женщина стоит, опустив голову, раз уж её переполняют столь сильные эмоции?..
Хотя – не придумала ли она сама себе всего этого?! Как можно судить о чувствах по искажённым рябью чертам? Да и лицо было расположено наоборот – вверх ногами! И с чего бы это она домыслила… Или придумала такое?!..
Словом, странная картина. Написанная явно с отступлением от традиций ХV11-XV111 веков…
Проведя по поверхности рукой, она убедилась, что пыли нет, и вся поверхность покрыта тонкой сеткой патины. Похоже, подлинник.
Нет, реставрировать её она не будет: скорей уж отправит в зал с оружием, а сюда повесит… хотя бы натюрморт. Ну, или свой портрет – с ребёнком на руках! Осталось только родить его. И заказать портрет. Профессионалу. А уж их тут, в Англии, предостаточно. Впрочем, как и там, откуда родом она.
Ужин-обед прошёл совсем не так весело, как ей хотелось бы. Вроде, она ничего не делала, но ощущала усталость. Хорошо, что дражайшему супругу можно хотя бы позвонить.
– …нет, моя радость, ещё не разобрался… Да, как-нибудь переночую у себя… Наверное, задержусь ещё на пару дней!..
Как же, «на пару!..» Знает она эти обещания ответственных работников!
Ещё одна ночь в одиночестве, пусть и на подлинно королевской кровати, вовсе не вдохновляла её. Посидев перед экраном настенного телевизора в гостиной, она решила, что кормить местных комаров больше не желает.
В постель, за занавеси, забралась с книгой.
Однако чтение почему-то не шло. Казалось ей, или странная картина немного… сместилась? Нет, висит, как всегда. Но что тогда – не так? Нет, точно – не так!
Дьявол задери, она всё равно выяснит!..
Включив весь верхний свет в дополнение к боковым светильникам, она встала прямо перед картиной. Ага, вот с этой точки изображение не отсвечивает…
Чёрт!..
Но разве такое возможно?! Ведь только сегодня днём она внимательно…
Странно. Она могла бы поклясться чем угодно, что днём, когда она разглядывала картину, лица фигуры видно не было – всё его закрывали волосы, и только в отражении в воде…
Но теперь часть лица оказалось видно и в верхней части картины: словно женщина медленно, преодолевая страшную тяжесть, пытается поднять голову, и взглянуть на неё… Вот, пожалуйста – стал заметен подбородок… нос и лоб.
Правда, пока сильно искажённые, но – однозначно: подбородок, нос и лоб!
Впрочем – почему «пока?» Она что же, в самом деле, думает, что женщина поднимет лицо полностью?!..
Чушь какая…
Подойдя ближе, она придирчиво ощупала раму. Хм… Нет – рама – та самая! Она отлично запомнила вот эти и эти завитушки, и трещинку – вот здесь. Никакой речи о подмене быть не может.
Да и кому это надо?! И… зачем?!
Ох уж эти старинные замки с их кровожадными и коварными владельцами…
И дурацкими легендами.
Она была точно уверена – попроси она Томаса, и он расскажет что-нибудь «родовитое», и трагически-мистическое про эту самую… Давнюю прародительницу! Типа, мол, несчастная любовь… Поруганная честь…
Пахнет суицидом…
Нет уж! Не будет она ничего спрашивать.
А если захочется страшилок – вон, есть Стивен Кинг, Лавкрафт, Дик, и прочие борзописцы… А ещё море фильмов – достаточно включить дивиди-проигрыватель.
Погасив верхний свет, она фыркнула, и забралась в кровать.
Вот чёрт, опять все икры искусали… Придётся взять крем – иначе будут болячки там, где она чесала.
Больше она не читала, но уснула вполне… быстро.
Утро не способствовало бодрости духа и подъёму настроения.
За окнами оказалось серо, и слышно было, как ветер завывает в высоченных каминных трубах на крыше. Подойдя к окну, она убедилась, что накрапывает дождь. Ладно, надо одеваться и завтракать.
Даже после завтрака она не почувствовала себя бодрее. Энергия, переполнявшая её вчера при взгляде на доставшееся фамильное чудо, которое надо преобразить на зависть соседям и друзьям, куда-то испарилась. Поэтому она побродила по гулким и тёмным коридорам первого и второго этажей в своём роскошном халате, пытаясь вернуть утерянный энтузиазм, однако поскольку тот растворился где-то в вое ветра и стуке дождевых капель о стекла, плюнула, и пошла смотреть телевизор.
Через полчаса, убедившись, что несмотря на триста каналов, ловимых немаленькой тарелкой, смотреть практически нечего, плюнула и на это «увлекательное» занятие.
Значит, придётся-таки заняться полезным делом.
Она прошла в гараж. Ганс, кажется, нисколько не удивлённый её появлением, оставил лежать на козлах что-то огромное и механическое, напоминавшее мотор автомобиля, которым до этого занимался, и перетащил сравнительно целый шезлонг в оранжерею.
Плед и подушки она принесла сама.
Порывшись в одном из своих чемоданов, Кэролайн нашла, что хотела.
Полусидя-полулёжа она где-то с час мужественно вязала пинетки для крошечных ножек – вот спасибо бабушке, что научила в своё время. Мерзкая погода за это время нисколько не улучшилась. Хорошо хоть, дождь не лил сплошным потоком, а налетал потоками мелких брызг с порывами ветра.
