Ворвавшихся в бар было четверо. Шляпы их были надвинуты на глаза, воротники пальто подняты. Они сразу открыли огонь по Жаку. Тот на секунду замер, и, медленно повернувшись, сполз на пол.
Альбан одной рукой столкнул Цыганку с табурета, а другой схватил пистолет и несколько раз выстрелил в нападавших, прежде чем исчезнуть за стойкой. Убийцы убежали, поддерживая одного из своих, который прижимал руку к животу. Одному из клиентов, сидевших в глубине зала показалось, что у самого низкого из четырех нападавших задето плечо.
Обеденный зал опустел, как по волшебству. Люди пронеслись мимо Цыганки, склонившейся над телом Жака. Наконец она встала, опираясь на руку Альбана.
– За что? – прошептала она. – За что же?
Альбан посмотрел на Жака. Зрелище было малопривлекательным. Он получил несколько пуль прямо в лицо. Бармен развернул большой платок, похожий скорее на полотенце, и накрыл им голову убитого, после чего довел Цыганку до ближайшего кресла. В зале не осталось ни одного клиента. Персонал заведения столпился на пороге кованой металлической двери. Метрдотель был недавно взят на замену.
– Что же это такое? Что же это такое? – без конца повторял он.
– Ты что-нибудь видел? – спросил Альбан.
– Нет, – пробормотал тот. – Нет, ничего…
– Тогда закрой пасть! Мы все в одинаковом положении.
Он подошел к электрическому грузовому лифту.
– Эй, внизу!
Альбан знал, что все сгрудились возле шахты.
– Все здесь, – ответили ему.
– До завтра, – сказал бармен.
– С мадам все в порядке?
Альбан узнал голос шеф-повара. Старик отмотал в молодости срок.
– Жак убит. Сделай так, чтоб через пять минут там никого не было.
– Понял. Чао.
И захлопнул люк, опускавшийся как нож гильотины.
Швейцар вбежал внутрь. Цыганка сидела неподвижно, закрыв лицо руками. Людей и предметы окутывала полнейшая тишина. Альбан зашел за стойку, нагнулся. Снаружи послышались хлопки автомобильных дверей и звук неторопливых шагов по асфальту.
Вошедшие в бар полицейские стали шнырять по всем углам. Альбан никого не знал из этой бригады. Самый старший грозил всех забрать.
– Этого не трогайте! – вопил он, указывая на тело Жака. – Кто стрелял? Она?
Он показал на Цыганку, по-прежнему сидевшую в полной прострации.
– Нет. Она хозяйка, – ответил Альбан, не сдвинувшись с места.
– А вас не спрашивают. Будете говорить, когда я разрешу, – отрезал полицейский.
Альбан слегка улыбнулся.
– Не думаю, что он тебе многое скажет, – раздался голос сзади.
Все посмотрели на изысканно одетого мужчину лет сорока, который стоял, прислонившись к дверному косяку.
– А, здравствуйте, – сказал полицейский. – Мы как раз…
– Здравствуй, Цыганка, – сказал «барин», подходя.
– Здравствуйте, комиссар, – прошептала Цыганка. – Видели?
Она показала пальцем на Жака.
Комиссар Бло в свое время занимался бандой Пьеро Чокнутого[2] и теперь с интересом следил за новой вспышкой разборок. Он поднял платок, закрывавший лицо убитого.
– Жак Рибальди по кличке Нотариус, – объявил комиссар окружавшим его людям, посмотрев на тело. – Всего изрешетили.
Он вытащил «кольт» Жака и осмотрел его. Магазин был полон, патрон в стволе. Бло протянул пистолет своему помощнику.
– Он не успел им воспользоваться. Их было минимум четверо.
Бло поднял взгляд на Альбана.
– Может, ты стоял на удобном месте.
– Все шутите, комиссар, – укоризненно сказал Альбан. – Вы же знаете, я человек мирный…
– …а все, кто имел на тебя зуб, мертвы, – договорил Бло тем же тоном.
– Как вы можете говорить такие вещи, комиссар! – вздохнул Альбан.
– Только не хлопнись в обморок, – сказал Бло. – К тому же, раз с Цыганкой ничего не случилось, на остальное тебе наплевать, так? Заседание продолжается. Подойдите. (Он жестом подозвал персонал обеденного зала.) Встаньте вокруг. Я не зову клиентов. Полагаю, сегодня вечером их не было.
Он улыбнулся Цыганке.
– Господа, – обратился комиссар к своим людям, – остатки еды, которые мы видим на столиках, свидетельствуют о поспешном бегстве. Одни покинули помещение, отведав лишь закуски, другие – не доев основное блюдо. Все совершенно естественно. Предположим, на авеню Монтень ловила тачку английская королева – зрелище, на которое стоит взглянуть. В остальном, господа, вот Альбан, который абсолютно ничего не видел. Когда произошел инцидент, он нагнулся за стойкой и ловил мух, а когда поднялся, нападавшие, эти негодяи, непонятно почему забредшие сюда, уже исчезли. Альбан даже не мог бы сказать, был ли это один человек или племя туарегов. Правда, Альбан?
– Примерно так, комиссар.
– Я же говорил, – продолжил Бло. – Вот Цыганка. Злые языки скажут, что Жак Нотариус был к ней неравнодушен. Но где тут связь, спрашиваю я вас? Давайте постараемся предположить, что Жак умер от смеха. Цыганка ничего не видела – сидела за кассой, уткнувшись носом в счета. Вот второй бармен, если мне не изменяет память – Марсель, по кличке Стефануа.[3] (Он посмотрел на Марселя. Тот утвердительно кивнул.) Он так испугался, увидев вошедшего неизвестного с отталкивающей физиономией, что не может его описать. Марсель – человек боязливый, он сразу же спрятался за стойкой, а потому ничего не видел. Правда, Марсель?
– Это… того…
– Не торопись, старина, – посоветовал Бло.
Марсель проглотил слюну.
– Вы великолепны, вот что я хотел сказать. Как будто присутствовали здесь.
– Оцените сами, господа, добрую волю свидетелей, – продолжал Бло. – Представляю вам швейцара, почтенного человека, чье имя я запамятовал. Он видел, как вошли клиенты, не более того. Но ничего не слышал из-за сильного шума отвратительных тяжелых грузовиков и поездов. Затем он увидел выходящих клиентов – опять-таки привычное зрелище – а потом ему сообщили о смерти человека, и он до сих пор не может прийти в себя. Вы в состоянии говорить, мой мальчик? – обратился Бло к швейцару.
– У меня, правда, был сильный шок! Если б я мог предположить… – пробормотал тот.
– Короче, – перебил Бло. – Я не мучитель. Присаживайтесь. (Он пригласил жестом сесть весь персонал ресторана.) Даже деревенскому юродивому понятно, что эти люди ничего не видели. А что касается исчезновения клиентов – им не платят за поиски мотива подобных действий. Не у каждого же воображение превышает средний уровень. Господа, я закончил.
Один из полицейских наклонился и что-то шепнул на ухо начальнику.
– Не имеет смысла, – громко ответил Бло. – Они наверняка уже ушли. Правда, Альбан? Повара разошлись по домам?
– А чего без толку держать людей? – ответил Альбан.
– Спасибо, – поблагодарил Бло, кланяясь, и обратился к Цыганке: – Не могли бы вы оказать мне ту же услугу, что два года назад?
Она подошла к кассе, открыла ящик и достала тетрадь в зеленой кожаной обложке.
– Вот, комиссар. Она всегда под рукой.
Бло передал тетрадь своему помощнику.
– Список персонала с адресами, – пояснил он. – Следователю вряд ли удастся что-нибудь узнать. Позвоните, чтобы прислали машину забрать тело.
Цыганка показала на телефон. Бло отодвинул стоявших у деревянной двери полицейских и осмотрел ее.
– Забавно, – сказал он через некоторое время. – Кажется, они ушли, стреляя в сторону улицы. Если только по ним не стреляли изнутри. Надеюсь, ты убил хотя бы одного, – обратился Бло к Альбану. – В любом случае, через несколько дней мы это узнаем.
Помощник позвонил.
– Мы забираем только труп, – сообщил Бло. – Для остальных можем произнести традиционную фразу.
– Оставайтесь в распоряжении полиции, – продекламировал его помощник. – Запрещается покидать Париж, не проинформировав нас о смене адреса.
– Великолепно, – прокомментировал Бло.
Он присел на ручку кресла Цыганки.
– У него есть в Париже родственники?
– Нет, – ответила Цыганка. – Во всяком случае, насколько мне известно. Все в Бастии: мать и два младших брата.
– Тем лучше, – заметил Бло.
– Вы страшный человек, – сказала Цыганка.
Комиссар мысленно представлял себе реакцию братьев убитого, а потому не расслышал.
– Вот ты и снова одна, – сказал он. – Жаль, что места так дорога.
Цыганка жила среди блатных почти двадцать пять лет и ни разу ей в голову не пришла мысль спросить совета у легавого, но в этот вечер она боролась с собой, чтобы не поддаться такому искушению.
Почему?… Кто убивает близких ей людей? И за что?
Два санитара положили тело на носилки. Цыганка попыталась приподняться, но Бло осторожно положил руку ей на плечо.
– Все кончено, малышка.
В глазах Цыганки блеснули слезы, и Бло отвернулся. Он приказал своим людям выйти и отпустил персонал.
В шикарном помещении остались только Цыганка, которая опять опустилась в кресло, Альбан и Бло. Атмосфера была унылой.
– Мы на крутом повороте, – заметил комиссар.
