– Если точнее, то пять.
– Ну да, за мной еще из-за Белова приходили, – предположил я.
– Откуда ты знаешь? – с интересом спросила следователь.
– Кеша сказал. Он говорил, что вы на меня все спихнули…
– Да, была такая мысль…
– Это все Кеша. Анжела здесь ни при чем. Она со мной в это время была.
– Я так понимаю, Иннокентий Туманов мстил за дочь некой Тамары Петровой…
– Алевтина ее зовут. Глотова Алевтина.
Я был почти уверен в том, что Добронравова неспроста назвала другие имя и фамилию, чтобы сбить меня с толку. Прелюдия закончилась, начинался допрос. Ей нужно было сравнить показания Анжелы с тем, что знаю я…
Глупо Анжела поступила. Очень глупо. Надо было со мной сначала посоветоваться, перед тем как сдаваться. Мы бы обсудили с ней, что можно говорить следователю, а о чем нужно молчать. Хотя о чем это я? Если бы она сказала мне, что хочет сдаться ментам, я бы связал ее по рукам и ногам, чтобы она не добралась до телефона. А если бы она призналась мне уже после звонка, я бы сгреб ее в охапку и увез бы куда-нибудь, от греха подальше…
– Да, правильно, Глотова Алевтина, – кивнула она. – Туманова утверждает, что Марину Глотову изнасиловали и убили. И сделали это знакомые вам Воротников, Светозаров, Бурунов и Белов.
– Да, было такое.
– Откуда ты знаешь? Со следователем Брюшняковым разговаривал?
– Разговаривал.
– А ты знаешь, что Брюшнякова нашли мертвым в квартире?
– Да, Кеша мне говорил. Только я не при делах.
– Да, Туманова об этом сказала. Кто убил Брюшнякова?
– Кеша.
– Как он это сделал?
– Чего не знаю, того не знаю…
– За что его убили?
– И этого я не знаю.
– А что ты знаешь?
– То, что Кеша мне рассказал, то и знаю…
– А Туманова что тебе рассказывала?
– А что она мне рассказывала?
– Ну, если судить по ее показаниям, она призналась тебе в том, что работала вместе с Тумановым, а потом вызвала милицию. Но так это или нет?
– Ну да, призналась. В общих фразах… Что ее ждет?
– В смысле, какой срок ей грозит? А сам ты как думаешь?
– Она же мстила за Марину Глотову.
Я не знал, рассказала ли Анжела про убийство своего брата, который ее изнасиловал. Я не знал, рассказала ли она о тех людях, которых убивала за деньги. Поэтому боялся сболтнуть лишнее.
– Это ее не оправдывает.
– Она же сама позвонила в милицию. И своего брата сдала.
– Да, но на ней столько трупов…
– Сколько?
Добронравова въедливо посмотрела на меня и усмехнулась так, будто поняла, чего я от нее хочу.
– А ты что, ждать ее собираешься?
– А что, есть возможность дождаться?
– Ну я не уверена…
Может, и не стала Анжела рассказывать про все свои «подвиги». Может, спохватилась в последний момент, чтобы не уйти на пожизненное…
– Ну, а вдруг?
– А если двадцать лет дадут, ждать ее будешь? – удивленно смотрела на меня Добронравова.
– Буду.
– Ты это серьезно?
– Давайте не усугублять, – вздохнул я.
– Что не усугублять? – не поняла она.
– Мою болезнь… Любовь – это болезнь, теперь я точно это знаю.
– Смертельная? – вроде как пошутила Добронравова.
Но я воспринял ее всерьез и так же серьезно ответил:
– Очень даже может быть.
Я еще не знал, какие показания дала Анжела, но надо будет это как-то выяснить. И тогда я пойму, есть ли смысл бороться за свою любимую. Если Анжеле грозит не более двадцати лет, я пойду на все, чтобы найти и уничтожить Кешу. Нет, я не стану мстить ему за то, что он втянул ее в свои дела. Просто избавлю правосудие от его показаний. Ведь он может наговорить столько, что Анжелу отправят на пожизненный срок. А если он не сможет дать показания, то ее, возможно, закроют всего на двадцать лет.
Всего на двадцать лет… Да, я готов ждать сколько угодно. И вряд ли это мое желание остынет. Да и не желание это, а потребность…
Взрывная музыка, фонтанирующая радуга цветов, диджеи рулят, гоу-гоу зажигает, танцующие организмы прутся под выхлопами веселящего газа… Я снова в привычной для меня среде обитания. В привычной, но чужой…
Из Челябинска меня отконвоировали в Москву, промурыжили пару недель в изоляторе, а потом все-таки выпустили. За это время я узнал, что Анжела может избежать пожизненного срока. А мысли отречься от нее у меня так и не возникло, напротив, потребность быть с ней только окрепла – и все потому, что я прочувствовал всю тяжесть своей вины перед ней. Да, она оказалась чудовищем, но ведь я любил ее. Любил, а значит, должен был простить или хотя бы поддержать. А я повел себя, как дешевый интеллигент. Вот она и сломалась…
В Москве я уже гость. Мой дом там, в Нагаровском, в рабочем поселке под Челябинском, там, где я был счастлив с Анжелой. А здесь я всего лишь снимаю квартиру. И занимаюсь частным сыском. Заказчик у меня малость безумный, но строгий. Мой заказчик – это я сам. Я ищу Кешу, поэтому и пропадаю в ночных клубах.
Кеша в розыске, менты его ищут, но пока безуспешно. Возможно, он уже за границей, и я напрягаюсь напрасно. Но мой заказчик, повторюсь, немного не в себе, поэтому я буду искать его в Москве. Возможно, он даже не знает, что его ищут. Может, он по-прежнему знакомит застенчивых «мажоров» с клубными красотками, попутно раскручивая их на более серьезные заказы. Если так, то рано или поздно мы пересечемся. А если он затаился где-то на дне, то, возможно, я смогу выйти на него через девушек, с которыми он когда-то был знаком. Их у него много, и кое-кого я запомнил. И сдается мне, что худосочная длинноногая шатенка, о чем-то лениво переговаривающаяся с барменом, однажды была у нас дома. Платье на ней короткое, с глубоким узким декольте, серебристое, переливающееся, волосы распущены, нога за ногу, дамская сигарета в пальцах, затуманенный взгляд, блуждающая улыбка.
– Привет! – Я подошел к ней и, едва касаясь, провел рукой по ее спине.
– Хай, Славик!
Не было у меня уверенности, знаком я с ней или нет, зато она моментально узнала меня. И хмельная замутненность в глазах не стала для нее помехой.
Я убрал руку с ее спины, но она сама подалась в мою сторону, боком прижалась ко мне… Если бы вернулось прошлое, в котором Анжелы еще не было, я бы обязательно закрутил с этой крошкой. Но сейчас у меня не было никакого желания связываться с ней.
– Скучаешь? – спросил я у нее. И, мельком глянув на бармена, с самоуверенным видом завсегдатая кивнул на ее бокал, после чего на пальцах показал цифру «два». Дескать, мне нужно то же, что и у нее, но в двух экземплярах.
– Уже не скучаю, – улыбнулась она.
– Кешу давно видела?
– Фу! – поморщилась шатенка.
– Что, мимо прошел и якорь не бросил?
– Да пошел он!
– Когда его видела?
– Ну, с месяц назад… А что?
– Да он память, говорят, потерял.
– Память потерял? – удивленно протянула она в предвкушении сенсации.
Я не помнил, как зовут эту красотку, но меня это мало смущало. Я ведь не собираюсь бросать якорь в ее гавани.
– Ну, по голове, говорят, стукнули. Амнезия у него. Шатается по Москве как неприкаянный, а мне найти его надо.
– Амнезия? А я думаю, почему он меня не узнал? Скользнул по мне взглядом и дальше пошел.
– Мимо тебя трудно пройти. Ты, Юля, очень красивая…
– Инна.
– А я как сказал?
– Неважно.
Мой комплимент сделал свое дело, если ошибка в имени показалась ей неважной.
– С кем Кеша был?
– Ну, была с ним одна… Ты говоришь, я красивая, – с завистью вздохнула Инна. – Ты бы видел, какая фифа с ним была. «Мисс мира» отдыхает…
Именно так я подумал, когда впервые увидел Машу, красавицу из института иностранных языков.
– И как она выглядела?
– Ну, светло-русые волосы… – задумалась Инна. – Прямая челка… Глаза большие. Голубые глаза… Слушай, зачем это тебе?
– А разве Кеша не говорил, кем я работаю?
– Ну да, ну да, ты же у нас детектив. Родинка у нее над верхней губой. Справа… Не будь ты детективом, я бы ни за что не вспомнила, – засмеялась Инна.
Судя по приметам, с Кешей действительно была Маша. И родинка у нее над верхней губой была. Родинка, которая совершенно ее не портила.
– А еще кто с ним был?
– Да нет, вдвоем они были. За столиком сидели, он ее обнимал, что-то на ухо шептал. Представляешь, он даже по сторонам не смотрел!
– Не представляю! – округлил я глаза.
– Она его охмурила.
– Околдовала. Сначала по голове настучала, а когда он память потерял, околдовала, – пошутил я.
– Думаешь?
– Ну, ты же до этого не догадалась…
– Да нужен он мне больно! Ой!..
Кто-то вдруг резко схватил меня за плечо и с силой рванул на себя. Неужели Кеша?
Но нет, на меня злобно смотрел чернобровый парень. Голова небольшая, но шея мощная, борцовская, и плечи хоть куда.
– Тебе чего здесь надо?
Не испугал он меня, хотя и пытался. Но и в драку мне лезть не хотелось. Не для того я здесь.
– Артур, ну, чего ты? – вступилась за меня Инна. – Это Слава, мой старый друг!
Взгляд у Артура слегка притух. Все-таки старый друг – это хоть какое-то для меня оправдание. Но все-таки он собирался меня предупредить, чтобы я держался подальше от его девушки. Только я не стал ждать, когда мне сделают выговор.
