– Эй! – Он легонько ударил ее по щеке, но девушка не отреагировала. – Неужели перестарался, придушил суку? – Он потрогал пульс.
Девушка была мертва.
Конопатый пошел в другую комнату. Там среди хлама видел здоровенный целлофановый мешок. Взял его и вернулся к рыжей. Засунул девушку в него и, завалившись на матрас, крепко уснул.
Соседство с трупом не беспокоило его.
Потом эту рыжекудрую обнаружил участковый Грязнов, зашедший проверить старый дом.
После чудовищного случая с отрезанной головой продавщицы хозмага начальник управления пригрозил майору Рябцеву не просто снять его с должности, а выгнать по такой статье, что его больше никуда не возьмут на работу. И майор дня два ходил как оплеванный. Но на третий день Рябцев появился как всегда спокойный, уверенный в себе и первым делом позвонил бизнесмену Ракитину, попросив его немедленно приехать в управление.
Когда Ракитин вошел в его кабинет, Рябцев с приятной улыбкой на губах поинтересовался:
– Ну что, Алексей Викторович, как живы-здоровы?
– Что вы имеете в виду? – осторожно выдавил Ракитин. Голос его показался Рябцеву немного осипшим.
– Да, собственно, ничего такого, – пожал плечами майор. – Просто хотел поинтересоваться: Комков не беспокоит?
Физиономия бизнесмена сразу скривилась. Так ему было неприятно слышать фамилию этого человека.
– Да нет, – ответил он. О своем бывшем другане он теперь не забывал ни на минуту. Никогда он не простит Коляну смерть Вики. Он не должен был так поступать. Все прошлое – это их личное дело. Но теперь он не пожалеет никаких денег. Зато скоро Комкова просто не будет. И неважно, произойдет ли это от руки нанятого им киллера или стараниями майора Рябцева. Важен результат. А сейчас его не удивило бы любое предложение майора. Интуиция подсказывала, что Рябцев заинтересован в устранении Комкова не меньше, чем сам Ракитин. И пригласил он его сюда совсем не для того, чтобы вести пустые разговоры. Хитрит майор Рябцев.
– Вы меня, конечно, Алексей Викторович, извините, но я вынужден спросить…
Ракитин внутренне напрягся.
– Ваша дочь по-прежнему встречается с Комковым?
Ракитин медлил с ответом, соображая, к чему клонит майор.
– Я ей запретил, – ответил Ракитин, не готовый поручиться за действия дочери.
Лицо майора Рябцева сделалось скучным.
– Это вы зря, дорогой Алексей Викторович. Мы, конечно, за Комковым установили слежку. Но не худо бы получать информацию, так сказать, изнутри… – Майор изобразил рукой малопонятный для Ракитина жест.
– Так что, вы хотите, чтоб моя дочь спала с ним? – Подбородок Ракитина нервно дернулся.
– Успокойтесь. Вижу, вам эта тема неприятна. Но я вынужден затронуть ее. И надеюсь, разговор останется между нами.
Рябцев встал, прошелся по кабинету. Подошел к двери и поплотнее закрыл ее. Потом вернулся к столу.
– Я хорошо помню тот случай нападения на инкассаторов…
– Что?.. – Ракитин, наверное, вскочил бы со стула, если б майор усилием руки не удержал его за плечо.
– Да вы сидите. Я же сказал: разговор этот останется между нами.
– Ну да, конечно. – Ракитин глупо улыбнулся и вытер платочком со лба пот.
– Большая сумма денег тогда пропала, – язвительно продолжил майор, припечатывая к стулу бизнесмена своими подозрениями. – Комков тогда потянул все на себя. И адвокат у него был авторитетный. Судья с прокурором повели себя на процессе как-то не лучшим образом. Такое ощущение, что никого не интересовало, куда делись те деньги.
– Я не знаю… – Ракитин захотел отвести от себя подозрения, но не находилось убедительных слов.
– Да откуда ж вам, Алексей Викторович, знать? Вы ведь не при делах, – усмехнулся майор.
В угоду ему и на губах Ракитина появилась улыбка, только уж очень тоскливая.
– Нет, не при делах, – произнес он настолько неубедительно, что тут же в душе отругал себя.
А майор Рябцев кивнул головой и вдруг, резко обернувшись, ткнул Ракитину в грудь своим толстым указательным пальцем.
– Я знаю: это ты нанял для Комкова столичного адвоката. И судье с прокурором на лапу дал через него.
– Что? Я? Да я могу…
– Тихо. Не надо вздрагивать. Ничего ты не можешь. Понял? А вот я могу посадить тебя в говно. Так что лучше молчи. И не ссорься со мной. Я тогда не верил и сейчас не верю, что инкассаторские деньги сгорели на даче у Комкова, как записано в материалах уголовного дела. И не верю, что он в одиночку совершил разбойное нападение на инкассаторов. А еще я могу сказать Комкову, что это ты позвонил нам и сообщил, где спрятана инкассаторская машина с двумя трупами.
– Я не звонил, – ударил себя в грудь Ракитин.
– Конечно. Звонок был от анонима. Но этот аноним откуда-то узнал, где спрятан «уазик»… кто застрелил инкассаторов… назвал фамилию убийцы…
– Хватит. – Вид у крутого бизнесмена теперь был просто жалкий. – Дело прошлое. Вы ничего не сумеете доказать.
– А я и не собираюсь ничего доказывать. И дело действительно прошлое. Только я думаю, Комков не в курсе про тот звонок.
– Я не звонил. У вас нет доказательств…
– Полноте, Алексей Викторович. Какие доказательства? Я на вас дело не шью. И Комков это знает. Но я думаю, он не прочь с вами поквитаться. А если узнает про звонок… – Майор аппетитно прищелкнул языком.
Сейчас Ракитин был похож на выжатый лимон.
«Хоть бы не обоссался с перепугу», – глядя на него, подумал Рябцев, понимая, что крутой бизнесмен сломлен. И теперь уж сделает все, что надо начальнику уголовного розыска.
– Не надо. Не говорите больше ничего. Я прошу вас, – взмолился Ракитин. – Я готов вам заплатить, сколько скажете. Только прошу: не ворошите Христа ради прошлое.
Ракитин схватился за сигарету, но от волнения руки тряслись и прикурить он не мог. Доконал его майор Рябцев.
Майор достал из шкафа бутылку коньяка. Рюмок у него не оказалось. Пришлось разлить содержимое бутылки в двухсотграммовые стаканы.
– Что я должен сделать? – спросил Ракитин после того, как осушил свой стакан. Коньяк помог успокоиться.
Впервые за все время беседы вопрос показался майору очень даже разумным. Рябцев сразу повеселел.
– Вот это другой разговор, Алексей Викторович.
– Да перестаньте юродствовать, – махнул рукой Ракитин. – Я же прекрасно понимаю, что вам от меня что-то надо.
Улыбка сошла с лица майора.
– Кривить душой не стану, Алексей Викторович. Надо. Но не от вас, а от вашей дочери. И не бросайте на меня такой гневный взгляд. Это в интересах нашего с вами общего дела. Вы ведь не хотите, чтобы Комков раскроил топором вам череп?
Ракитин опустил глаза. Он боялся смерти. Особенно сейчас, когда у него было все: деньги, машины, любовницы.
– А я не хочу из-за него потерять должность и очередное повышение в звании. Поэтому что?..
Ракитин решил быть с майором откровенным. Ведь Рябцев предупредил: весь этот разговор останется между ними. А он умеет держать слово.
– Надо убрать Комка, – предложил Ракитин, но больше ничего добавлять не стал, едва заглянул в лицо майору.
Показалось, вот-вот Рябцев расплачется.
– Это слишком просто, дорогой Алексей Викторович. И с этим бы мы справились сами, без вас. Но общественности убийца нужен живым, чтобы над ним состоялся справедливый суд. Ну и приговор…
– Я не понимаю, вы что, хотите, чтобы я ему под топор подставил голову своей дочери? И когда он тюкнет ее, вы его возьмете? – Ракитин от только что пережитого волнения был наивен, как дитя.
– Не то, Алексей Викторович. И как вы могли подумать, что мы допустим такое? – Майор подошел, положил обе руки бизнесмену на плечи, и чуть наклонившись, тихо сказал: – Нужно сделать так, чтобы Комкова прижать. Чтобы он уже не отвертелся под тяжестью неопровержимых улиц. Во время последнего убийства Комков потерял топор. За ним была погоня. Его топор оказался у нас. Вот он. – Майор достал из сейфа целлофановый пакет, аккуратно развернул его, показал бизнесмену небольшой кухонный топор с широким лезвием для рубки мяса.
Неожиданная мысль к начальнику уголовного розыска пришла после очередного зверского убийства, когда мать продавщицы хозмага обнаружила возле двери отрубленную голову дочери. В хозмаге был куплен точно такой же топор, каким, по заключению экспертов, орудовал убийца. С этим топором Рябцев приехал в морг под предлогом осмотра найденных трупов и, пользуясь моментом, когда никого из персонала рядом не оказалось, хорошенько вымазал топор кровью несчастной продавщицы и таксиста.
Теперь оставалось только обнаружить этот топор, ну, где-нибудь под ванной в квартире Комкова. Неразрешенным был всего лишь один вопрос: как сделать так, чтобы топор попал к Комкову? И тут майор вспомнил про дочь бизнесмена. Если ее уговорить, то Комков на другой день уже предстанет перед следователем. А с его судимостями, да под тяжестью главной улики – топора – ему не отвертеться. А майора Рябцева представят к званию подполковника, после чего он тут же подаст рапорт о переводе в ГАИ. Начальник автоинспекции уже неделю как ушел на пенсию и вакантное место пока пустовало.
