Увидев окровавленный топор, Ракитин брезгливо поморщился, отодвинувшись вместе со стулом. С годами Алексей Викторович сделался чересчур сентиментальным и даже был не в состоянии отрубить голову курице.
– Что это? – задал бизнесмен, на взгляд Рябцева, глупейший вопрос.
– Я же вам сказал: этим топором убийца отделил голову, – провел ребром ладони майор по горлу, – девушке и парню-таксисту. Слышали об этих убийствах?
Ракитин сидел с бледным лицом, бросая короткие взгляды то на майора, то на лежащий на столе топор.
– А за что он… ту девушку? – робко спросил он Рябцева.
Заворачивая топор в пакет, а потом бумагу, майор ответил:
– Опасался, что она опознала его и сообщит нам. Это ведь она продала ему топор.
– А парня?..
У майора и на этот вопрос был заготовлен ответ:
– Нужна была машина. Вот таксист и пострадал. Ну вот и готово. – Майор подвинул Ракитину бумажный сверток. – Передайте тот сверточек дочери и скажите, чтоб положила его под ванну в квартире Комкова. А как будет готово, дайте мне знать. И я вышлю группу с обыском.
– А если он убьет мою дочь? – обеспокоенно спросил Ракитин.
Надо было успокоить бизнесмена, и Рябцев соврал:
– Не бойтесь. У нас все под контролем. Гарантирую.
Ракитин встал.
– Хорошо, – сказал он. Взяв со стола бумажный сверток, не прощаясь, направился к выходу.
– Только сразу же мне позвоните, как Алена Алексеевна даст согласие. Мы немедленно выедем, – сказал Рябцев уже в спину бизнесмену. Майор верил в удачу. Лишь бы строптивая дочка бизнесмена согласилась.
Весь последующий день майор Рябцев был как на иголках, ожидая звонка от бизнесмена Ракитина. Но сотовый предательски молчал.
Отложив все текущие дела, опера сидели в кабинете капитана Василенко и резались в карты. Майор Рябцев приказал без его разрешения никуда не отлучаться.
Наконец, около шести вечера приятная трель сотового заставила Рябцева взволноваться, как при первом свидании.
– Я слушаю, – выпалил Рябцев и узнал голос бизнесмена Ракитина.
– Она согласилась, – сказал Ракитин замученным голосом. Рябцев сразу догадался, что перед этим у бизнесмена состоялся непростой разговор с дочерью, но все-таки ему удалось ее убедить. А это уже хорошо – считай, половина дела сделана.
– Где ваша дочь сейчас? – как можно мягче спросил майор.
– Минут сорок назад взяла такси и уехала к этому ублюдку. Я очень боюсь, – признался Ракитин плаксивым голосом. Но на этот раз майору некогда было его успокаивать.
– Мы сейчас выезжаем туда.
– А мне что делать? – В голосе Ракитина звучала некоторая растерянность. Не хотелось ощущать себя уже ненужным в этом деле.
– Вам, я думаю, тоже есть смысл подъехать туда. А впрочем, решайте сами. Можете остаться дома.
– Нет-нет. Я приеду. Обязательно, – поспешил заверить бизнесмен.
Уже в следующую минуту Рябцев появился в кабинете Василенко:
– Так, мужики, все на выход. Есть работенка.
Николаю Алена показалась какой-то странной. Заплаканные глаза она всячески от него прятала, опуская голову.
– Что-то случилось? – попытался он разузнать. Хотя догадаться было нетрудно. Скорее всего, очередная семейная разборка с родителями. После того случая, когда их застукали менты, они встречаться стали реже. А сегодня Алена вдруг позвонила сама и настояла на встрече.
– Все в порядке, – грустно улыбнулась девушка и попросила: – Приготовь, пожалуйста, кофе. Голова что-то раскалывается. Наверное, к дождю.
– А может, из-за того, что мы с тобой уже четыре дня не занимались любовью? – произнес Николай.
О сексе сейчас Алена не хотела и думать, и пусть Николай на это не рассчитывает. Не за этим пришла Алена.
С утра папаша стоял над душой, уговаривая ее подбросить этот злосчастный топор под ванну. Приводил кучу всяких доводов, что Николай не питает к ней ничего, кроме единственного желания через дочку подобраться к самому Ракитину. Говорил, что Комков хочет убить его за прошлые дела.
Отца Алена любила и жалела. Если разобраться, ну кто в ее жизни Николай? Так, всего лишь прохожий, с которым ее на время свела судьба.
Когда Николай ушел на кухню, Алена под предлогом, что ей необходимо помыть руки, зашла в ванную и сунула принесенный в сумке бумажный сверток.
Кажется, Николай не обратил на него внимания. Так, по крайней мере, казалось Алене. Он никогда не заглядывал в ее сумку. Но когда они сидели за столом, запивая кофе принесенные Аленой пирожные, он как бы между делом спросил:
– А что у тебя в бумаге? Мой пистолет?
Алена поперхнулась. Казалось, пирожное застряло у нее в горле. Надрывно закашляла.
– Ну ты даешь, – обеспокоенно произнес Николай и несильно ладонью постучал ей между лопаток. – Наверное, кто-то торопится к нам.
Ответить Алена ничего не успела. Резкий звонок в дверь заставил ее вздрогнуть.
– Ну вот, кажется, к нам гости. – Он посмотрел на девушку.
Алена старательно мешала в чашке ложечкой. И Николай на этот раз не торопился открывать. Допил свой кофе и, обтерев салфеткой рот, встал, выглянул в окно.
Возле подъезда стояли три знакомые машины оперативников. И иномарка бизнесмена Ракитина.
– Менты и твой папаша. Интересно, зачем на этот раз они пожаловали? – Он подозрительно взглянул на Алену. Но та хмыкнула, скроив удивленную мордашку.
А звонки в дверь не прекращались.
– Придется открыть, а то эти друзья дверь высадят, – произнес Николай.
Алена тоже выглянула в окно. Заметила отцовский автомобиль. Ведь просила его не приезжать. Вот какова цена его обещаниям. Не разучился папашка с годами врать.
Майор Рябцев на этот раз показался Николаю менее любезным, чем в первую их встречу. На вопрос, чем обязан на этот раз, Рябцев ледяным тоном произнес:
– Пройди в комнату и сядь. – Для большей убедительности майор кивнул на диван, куда уже успела переместиться из кухни Алена. С ней он не поздоровался, чтобы у Комкова не вызывать подозрений.
А девушка словно и не замечала ни самого майора, ни его оперов. Сидела с опущенной головой, грустным лицом, уставившись печальными глазами в какую-то точку на ковре.
Самым последним вошел Ракитин, но не сказал дочери ни слова. А на самого Комкова даже не взглянул, словно и не было его здесь.
Рябцев деловито потер руки и плюхнулся в кресло. На губах появилась едва заметная улыбка. Колючий взгляд майора вцепился в Николая. А по квартире уже шныряли опера. Николаю это не понравилось. Приходят, вмешиваются в частную жизнь.
– Майор, не помешало бы ордерок на обыск предъявить, – напомнил Николай о соблюдении законности при подобной процедуре.
Теперь улыбка майора сделалась ехидной.
– Да не суетись ты. Будет ордерок, – пообещал Рябцев и покосился на дверь ванной. Туда уже вошел лейтенант Огольцов. Не поленился встать на карачки, тщательно обследуя пространство под ванной. Пошарив в пыли, он извлек бумажный сверток. Недоуменно ощупывая его, вошел в комнату и, показав сверток Николаю, спросил:
– Это ваше?
Николаю достаточно было взглянуть мельком, чтобы узнать этот сверток. Его он видел в сумке у Алены. Поглядел на нее. Но девушка по-прежнему сидела и не отводила взгляда от ковра. Николай протяжно вздохнул, сообразив, каким образом этот сверток перекочевал из сумки Алены под ванну.
– Да, это мое, – ответил он несколько обреченным голосом и уже больше не глядел на Алену. Ссучилась девчонка. Обработали ее майор Рябцев с папашей. Ну да бог ей судья. Мало, что ли, он терпел подлянок от женщин?
Николай не видел, как загорелись глаза у майора Рябцева. А назойливый молодой оперок прицепился, как репейник.
– Значит, не отрицаете? – настойчиво спросил он.
Николай махнул рукой.
Алена уставилась на него, но ничего не сказала. Майор Рябцев чуть не зашипел на нее. И вздохнул облегченно, видя, что девушка не собирается разевать рот. А молчание майор ценил. Лихо подмигнул Алене и уже отдавал распоряжение лейтенанту Огольцову:
– Составляй протокол обнаружения и изъятия. Скажите нам, гражданин Комков, что в этом свертке?
– Вам интересно, возьмите и загляните.
– Сейчас заглянем. Обязательно, гражданин Комков. – Рябцев взял сверток в руки, помял его, пошуршав бумагой, и на майорском лице появилось откровенное недоумение, которое тут же перешло в растерянность, едва он разорвал бумагу. Он развернул сверток и извлек… книгу. Хлопая на нее глазами, повертел в руках. Прочитал:
– Ф. М. Достоевский. Преступление и наказание. Да. – Казалось, все это майор проговорил на последнем вздохе. Все происшедшее он воспринял как заговор против него, майора Рябцева. Потом с лютой ненавистью посмотрел на Николая. Хотя тот и сам не находил объяснения всему этому.
