– А как же мошенники вообще получили у вас кредиты? По-моему, без участия работников банка подобное невозможно, – заявила молодая журналистка с телевидения.
– Службой безопасности банка в данный момент проводится расследование этого факта. Обещаю вам, что его результаты немедленно станут достоянием общественности, – заверил Камаев.
Ему в этот момент только нимба не хватало. Сомов подумал, что если директор банка попытается сейчас перевести на него стрелки, то он просто пошлет босса куда подальше.
После пресс-конференции Илья Петрович имел удовольствие пообщаться со своим шефом тет-а-тет. Камаев был само радушие, предложил кофе, секретарша принесла свежие круассаны. Однако откровенности Сомов от него не дождался.
Директор юлил, пытался уйти от прямых ответов. В частности, он пообещал, что расследование действительно будет проведено, но немного позднее. В данный момент это, дескать, не первоочередная задача. Илья Петрович не понимал, в чем же тогда заключается первоочередная, но смолчал. За всей этой аферой якобы стояли их конкуренты, но кто конкретно, Камаев, естественно, не сказал.
Сомов спросил о договоре с коллекторским агентством. Его интересовала сумма, за которую банк уступил долги.
Камаев встал в позу и заявил:
– Зачем оно тебе? Мы потеряли приличные деньги. Вот и все, что тебе нужно знать. Это вообще не твое дело. Занимайся своей работой.
– На меня совершили покушение, – напомнил Сомов на всякий случай. – Поэтому я хотел бы выяснить все обстоятельства дела и понять, кто за этим стоит. Мне не нравится, когда ко мне врываются ночью и суют под нос ствол.
– Оставь это милиции, – посоветовал Камаев, допивая кофе. – Пусть они выясняют. Им за это деньги платят. Я поднял кое-какие связи, и мне обещали ускорить дело.
– Ладно, оставлю, – легко согласился Сомов, сообразив, что препирательства бесполезны.
Илья Петрович твердо решил провести собственное расследование. Плевать, что думает шеф. Он явно что-то скрывает, поэтому просто так правды ему не узнать. К Стелле точно теперь не подобраться. Камаев будет оберегать ее от него, а вот с Пашей, шофером директора, поговорить, возможно, еще удастся.
Сомов прикинул, как провернуть это поаккуратнее, и спросил:
– Альберт Джабраилович, а можно вашего Пашку дернуть на пару часов? Я бы у него по машине проконсультировался. Не хочу, чтобы в мастерской напарили. Ребята уж больно ушлые, а Пашка у вас спец.
– Пашку?… – Камаев задумался на секунду. – Так он же к родственникам уехал! Вернется через неделю, тогда и поговорите. Если дело горит, то могу посоветовать хорошего мастера. Что у тебя за проблемы?
– Нет, не горит, – махнул рукой Сомов.
Что ж, значит, ему придется самому найти Пашку и задушевно потолковать с ним.
– Почему-то мне кажется, что здесь нам ничего не обломится, – сильно шепелявя, произнес Горелый и с прищуром посмотрел на шефа.
Живцов вел джип и не отвечал. Он так стиснул руль, что побелели костяшки пальцев, лицо багровое, губы плотно сжаты.
– Что, сворачиваемся? – подал голос с заднего сиденья Калиша.
– Нет, мать твою, ни хрена мы не сворачиваемся! – взорвался Живцов. – Вот только переждем, пока милиция уедет, и побеседуем.
– А участковый? – пробасил Торпеда, тоже включившись в беседу.
– Да плевать на него, – зло рявкнул Живцов и резко притормозил перед козой, перебегающей дорогу.
Тут неожиданно зазвонил его сотовый.
Живцов механически ответил:
– Да, слушаю.
– Здорово!.. Как дела? – с мрачным весельем спросил владелец агентства.
Услышав его голос, Живцов сразу выпрямился, судорожно соображая, что отвечать. Сказать ему, по сути, было нечего. Все плохо, куда ни кинь. Чем можно смягчить полный провал? Да ничем! Любые его доводы и уловки лишь вызвали бы гнев хозяина. Живцов плюнул и решил рассказать все как есть. Что будет, то будет.
– Хреново, – резюмировал собеседник. – Что собираешься делать?
– Не знаю, – честно ответил Живцов.
Он чувствовал полное опустошение и упадок сил.
– Надо же, не знает он! – восхитился владелец «Пилигрима». – Мне даже нечего на это сказать. Одни эмоции остались. Чего слюни пускаешь? Решать вопросы надо! Короче, так!.. С этим адвокатом я сам разберусь, а ты займись девкой-журналисткой. Похоже, она пошла в отрыв. Видно, миром вопрос тут не уладишь.
– Что значит «займись»? – сухо спросил Живцов.
На какое-то время разговор прервался, повисло тяжелое молчание.
Владелец агентства не выдержал первым:
– Ладно, делаешь так!.. Ты привозишь ее ко мне на дачу, а я с ней поговорю. Надеюсь, хотя бы с этим у тебя проблем не будет.
– Это называется похищением, – спокойно ответил Живцов.
– Нет, это не похищение! Вежливо пригласишь ее для разговора, – рокотал голос владельца агентства.
– А если не получится вежливо? – поинтересовался Живцов, понимая, что играет с огнем.
– Сделай, чтобы получилось, или же я буду разговаривать с тобой по-другому! Я вложил в это дело больше тридцати лимонов. Если что, достану тебя где угодно и порву на куски! – Владелец «Пилигрима» закончил изрыгать угрозы и отключился.
Любая инициатива наказуема, но Илья Конюхов решил, что это не про него. Иван давал ему четкие указания. Он велел установить прослушку в доме Стеллы Рогулиной, любовницы директора банка, затем пугнуть дамочку как следует и записать последующий разговор влюбленных голубков. В запале они наверняка наговорят много лишнего.
Радист дал ему компактный жучок. Оказавшись в доме Рогулиной, Илья обнаружил, что ухитрился раздавить эту мудреную штуковину, когда залазил в окно. На пластиковом корпусе ясно различалась трещина. Проклятый жучок не желал работать. Илья на всякий случай еще раз позвонил и уточнил у радиста алгоритм работы и настроек.
Тот терпеливо объяснил, а затем спросил подозрительно:
– Что, уже сломал? Ничего тебе нельзя доверить!
– Почему сразу сломал?.. – возмутился Илья, косясь на мертвый приборчик. – Просто страхуюсь, уточняю, чтобы наверняка. Сейчас все сделаю.
В этот момент к дому подкатила красная «Тойота».
– Все, до связи. – Илья отключил телефон и аккуратно выглянул в окно.
Из машины выбралась смуглая загорелая девица в больших солнцезащитных очках. Процокав по тротуарной плитке тонкими каблуками, она открыла входную дверь и вошла в холл. Илья хотел ретироваться через окно, а затем подумал, что негоже уходить, не выполнив задание. На что ему смекалка? Раз нет жучка, он воспользуется диктофоном в мобильнике, запишет хотя бы ее признание.
На лестнице послышались шаги. Илья бросился к столику рядом с кроватью, нашел красную помаду и размашистым почерком написал на овальном зеркале: «Тебе конец, сука!» После он прикрепил под столиком рядом с телефоном свой сотовый с включенным диктофоном, тихо отодвинул дверь огромного встроенного шкафа-купе и спрятался внутри за одеждой.
Девушка вошла в комнату, увидела надпись, уронила на пол черный клатч, в котором что-то искала на ходу, и тихо вскрикнула. Некоторое время в комнате было слышно лишь ее прерывистое дыхание. Илья не видел, что происходит, но догадывался, что хозяйка дома пребывает в шоке и не знает, что ей делать. Потом послышался какой-то шорох.
Что-то несколько раз звякнуло об пол, и послышался взволнованный голос Рогулиной:
– Альберт, у меня дома побывали! Я не знаю, кто это! На зеркале надпись, что мне конец! Что это значит?! Как такое может быть? – Она несколько секунд, всхлипывая, выслушивала ответ, а затем возмущенно затараторила: – Какая шутка! О чем ты говоришь?! Из-за тебя меня убьют. Я знаю, что это все тот кредит! Зачем мы это сделали? Денег слишком много. Надо было, как раньше, небольшими суммами, и никто бы не заметил. Какая же я дура, что тебе поверила! Скажи, что мне делать?! Я не хочу оставаться дома, ведь они могут вернуться! Нет, я не буду успокаиваться! Я пойду в милицию… – Пауза, и снова возмущенные крики.
В конце концов она со слезами в голосе согласилась:
– Да, я приеду к тебе на дачу. Сейчас сажусь и отправляюсь.
Слушая этот разговор, Илья подумал, что пользы от его записи будет ноль. Одно дело, когда фиксация разговора идет с линии и слышны оба собеседника. Совсем другое – непонятные отрывки фраз, записанные на диктофон. Об их смысле можно лишь догадываться. Что скажет Иван, когда услышит его отчет о проделанной работе? Стыдоба просто!
Выдохнув, Илья решительно достал пистолет с глушителем. Настало время напустить страху. Для пущей убедительности он натянул на лицо черную спецназовскую маску. Неожиданно Рогулина отодвинула дверь шкафа и увидела его.
– Молчать, – рявкнул Илья, вскинув оружие.
Но Стелла все-таки пронзительно закричала и захлопнула дверь, которая придавила ему руку. Пистолет выстрелил. Пуля пробила огромный аквариум, стоявший у стены. Стекло лопнуло, и вся масса воды с рыбками и водорослями обрушилась на пол. Громко вопя, девушка бросилась вниз по лестнице. Илья выругался, выскочил из шкафа и забрал из-под туалетного столика сотовый. Он одним прыжком перемахнул через перила, оказался в холле и сбил Стеллу с ног. Они оба покатились по полу.
