Народ безмолвствовал. Дыхание затаили все, даже сотрудники коллекторского агентства.
Живцов налившимися кровью глазами посмотрел сначала на адвоката, потом на работающую видеокамеру, нецензурно выругался и потребовал у девушки:
– Ты, шалава, выключи камеру! Или я тебе ее сейчас запихну…
– Эй, молодой человек! – перебил его Григорьев-старший. – А вы не боитесь, что мы сейчас сами запихнем ваши бумажки вам же в задницу?!
Толпа одобрительно загудела.
Участковый многозначительно улыбнулся и добавил:
– А я не буду этому препятствовать. Даже, возможно, окажу посильную помощь.
Живцов поджал губы. В голове его промелькнула мысль, что дело попахивает самосудом. Конечно, оружие есть, но не устраивать же на виду у журналистов избиение пенсионеров. Потом точно не отмажешься, даже если жизнь действительно будет под вопросом.
Почувствовав, что сила на его стороне, адвокат продолжил разглагольствовать, важно раздувая щеки:
– Я вижу, что угрозы жителям этой деревни с вашей стороны продолжаются. Спешу напомнить вам положения сто шестьдесят третьей статьи УК РФ. Налицо вымогательство, то есть требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких. Мною будет подготовлена жалоба в правоохранительные органы, в которой будут изложены все фактические обстоятельства дела. Та информация, которой я располагаю на данный момент, позволяет прийти к выводу о том, что ваши действия на протяжении последних дней в случае их подтверждения являются уголовно наказуемыми, ответственность за которые предусмотрена сто шестьдесят третьей статьей УК РФ.
– Какие еще действия? – хрипло осведомился Живцов, стараясь скрыть свою растерянность и злость.
– Вы сами прекрасно знаете, какие именно, – живо ответил адвокат. – Вы представляете коллекторское агентство, значит, коммерческую организацию, которая ограничена в своих действиях исключительно рамками гражданского законодательства. Иными словами, вы не вправе осуществлять изъятие имущества, входить без согласия моих подопечных в помещения, совершать иные действия, направленные на ограничение их прав. Я уже не говорю об угрозах физического насилия и хамском поведении.
Чтобы оставить последнее слово за собой, Живцов дерзко бросил адвокату:
– Помяни мое слово, ты еще пожалеешь, что сюда приехал. – Он ткнул пальцем в съемочную группу и присовокупил: – Вы, козлы, тоже пожалеете. – Затем Живцов круто развернулся и пошел к джипу, не глядя по сторонам.
Настал момент для серьезного разговора. Сомов увидел в коридоре директора банка и рванул к нему. Вид у Камаева был озабоченный. Он быстро шел в сторону зала заседаний, с сосредоточенным видом перебирал бумаги в черной папке и разговаривал с кем-то по телефону. Сомов окликнул его.
Камаев резко остановился, вскинул голову, удивленно посмотрел на него и заявил:
– Илья, ты где пропадал?! У меня тут завал. Ты чего приходишь на работу к обеду? Предупреждать же надо!
– Да вот не получилось. – Сомов криво улыбнулся в ответ. – Что-то срочное?..
– Да тут такое началось!.. – отмахнулся Камаев. – У меня сейчас встреча с прессой. Это все по поводу тех деревенских кредитов. Смотрел новости? Какие-то журналюги протащили на ТВ материал о нас. Да и в Интернете полно всякой хрени. Надо ответить на обвинения. По-моему, это заказ. Ты как начальник службы безопасности должен отслеживать такие моменты.
– Я предупреждал, что так и получится, – сурово ответил Сомов. – Отмыться теперь будет тяжело.
– Предупреждал он, – скривился Камаев. – Я что-то такого не припоминаю! Ты как узнал про проблемы, так сразу лапки поднял. Дескать, не буду этим заниматься, хочу остаться чистеньким! Что, разве не так было?! Мне пришлось продать долги коллекторскому агентству, и вот что из этого вышло. Налицо твоя недоработка!
– Моя? – Сомов начинал злиться. – А как эти колхозники вообще кредиты получили, вы выяснили? Вы ведь хотели сами заняться этой темой, не так ли?
– Я разобрался, – не моргнув глазом, заявил Камаев. – Там все законно. Бумаги в порядке.
– Сомневаюсь.
Сомов знал, что Стелла, начальник кредитного отдела, – любовница директора. Даже если бы Камаев обнаружил подлог, он не стал бы ничего предпринимать, а постарался замять дело. Однако Илья Петрович предполагал, что все намного хуже и инициатором всей аферы являлся сам Камаев.
– А ты чего такой дерзкий? – раздраженно спросил тот.
– Просто ко мне вчера заходили люди по поводу этих кредитов. Их визит меня немного расстроил, – ответил Сомов ледяным тоном.
Он решил больше не играть в кошки-мышки.
Вид у директора резко переменился.
– Что за люди? О чем они спрашивали? Ты им что-нибудь сказал?
Сомов почувствовал некоторое удивление. Казалось, директор банка действительно не знал о ночных визитерах.
– Да они ничего не спрашивали, а сразу достали вот такие пистолеты с глушителями. – Он руками показал размер оружия, как обычно рыбаки хвалятся добрым уловом. – Одного я завалил, а второй успел слинять.
– Стой, погоди! Что ты говоришь? – ошарашенно произнес Камаев, опуская папку. – Тебя хотели убить?! А ты уверен, что именно из-за этих кредитов, а не за твои старые делишки?
– Свои старые делишки я давно закончил, – отрезал Сомов. – Видать, селяне на деньги, взятые у нас, наняли банду киллеров. Возможно, вы следующий. Кредитов-то на развитие бизнеса они получили немерено.
– Нет, этого не может быть. Откуда у них деньги? – проговорил Камаев и, спохватившись, поправился: – Мне все-таки кажется, что это не они.
– А кто? – вежливо поинтересовался Илья Петрович.
– Давай поговорим после пресс-конференции, – предложил Камаев, положив ладонь ему на плечо. – Меня там люди ждут.
– Договорились, – кивнул Сомов.
Они вместе прошли в зал заседаний и сразу попали под прицел видеокамер и фотоаппаратов. Защелкали затворы, зал осветили вспышки. К Камаеву потянулись микрофоны. Газетчики и сотрудники областного ТВ начали задавать вопросы. Директор банка обвинял во всех грехах коллекторское агентство «Пилигрим».
В зале оказался представитель федеральных СМИ.
Дождавшись своей очереди, он спросил:
– В Интернете появилось интервью с человеком, который занимался фальсификацией документов по кредитам для жителей деревень Николаевского района. Он утверждает, что заказчиком этой аферы выступал представитель руководства вашего банка. Как вы можете это прокомментировать?
– В Интернете вообще много чего появляется, но не всему нужно верить. – Камаев мягко улыбнулся, нисколько не смутившись.
Он был явно готов к подобному вопросу.
– Значит, это чистой воды ложь? – уточнил журналист.
– Да. – Камаев, заглянул в свою папку. – Я видел это интервью и еще много чего. Более того, я уточнил через соответствующие органы личность человека, фигурирующего на этой записи. Он уголовник, рецидивист, который провел большую часть жизни за решеткой. Освободившись месяц назад после пятнадцати лет отсидки за убийство из тюремной психбольницы, он первым делом нашел старого приятеля. Вместе они совершили убийство сельского почтальона в Голоштанном, завладели пенсиями жителей нескольких деревень и скрылись. По дороге машина, на которой ехали убийцы, попала в аварию, приятель погиб, а наш герой подался в город. Тут он нашел еще одного приятеля и убил его, сводя старые счеты. Прикончил не просто так, а взорвал посреди городского парка. При этом пострадали несколько случайных прохожих, а один человек погиб. Жену своего приятеля он жестоко пытал и издевался над ней, но женщине, к счастью, чудом удалось вырваться из лап маньяка. После всех этих художеств он, психически нездоровый человек, выступает с интервью и обвиняет руководство нашего банка в махинациях. Подумайте сами, можно ли верить словам такого субъекта? Скорее всего, он сам организовал эту аферу, похитил деньги и пытался свалить вину на наш банк. В виде кредитов жителям Николаевского района нашим банком было выдано более девяноста миллионов рублей. Мы продали проблемные активы коллекторскому агентству, когда поняли, что кредиты возвращать никто не собирается. Банк потерял на этой сделке значительную сумму. Если честно, мне жаль коллекторское агентство, которое понесет убытки неизмеримо большие, чем мы. Я понимаю, почему они теперь ведут себя с должниками не совсем корректно. Для них это вопрос выживания. Агентство просто разорится, если не сможет вернуть хотя бы часть этих долгов. Представьте себя на их месте. Вы одолжили человеку, попавшему в трудную ситуацию, все свои деньги. Потом он приходит к вам домой и заявляет, что ничего возвращать не собирается, потому как был выпивши, когда брал в долг. Что вы ему скажете? Культурно предложите выпить чаю, дружески похлопаете по плечу?!
