Так что же тогда остается делать?! Шалимов все более раздражался, обдумывая весь комплекс его отношений с Шумским. Артур не может допустить, чтобы журналист обогащался за его счет – вон какую тачку себе спроворил! – выплачивая взамен какие-то жалкие подачки. Даже десять штук пожалел, сукин сын, для старого школьного друга!
И Артур решил: раз нельзя мерзавца расколоть на бабки, надо ему нагадить. Сообщить органам о подозрительной деятельности журналиста Шуйского. Пусть они и разбираются. Им за это зарплату платят, да и оперативных возможностей, а также времени у них больше. Тем более что убиты не бомжи какие-нибудь – один Олег Фролов чего стоит! За его спиной – правительство Москвы! Так что душу из журналюги вытрясут, но дело раскрутят.
Но кому конкретно стукнуть? Чтобы его анонимку – Артур, конечно же, не подпишется под информацией – не положили под сукно?
Он полез в компьютер, вытащил на экран файл на Олега Фролова. Вот фотография этого деятеля в кругу его близких друзей. Много, однако, известных физиономий. Предприниматели, знаменитые спортсмены, звезды эстрады. И еще одно знакомое лицо… Полковник Крутилин, начальник окружного УВД. Пожалуй, то, что надо.
Порывшись еще в своем досье, он нашел адрес электронной почты полковника. Со своего компьютера Артур отправлять компромат не собирался: на пего могут выйти, если займутся делом всерьез. А ему это совсем ни к чему.
Он быстренько оделся и двинулся в ближайшее интернет-кафе. Оттуда и отправил свое послание полковнику Крутилину.
Потом, подумав маленько, составил еще одно письмо для другого адресата. Чтобы уж получил его школьный дружок, как говорится, по полной программе.
Вернувшись домой из интернет-кафе, Шалимов остановился перед зеркалом и стал пристально разглядывать свою физиономию.
Его беспокоило, что она выглядела чересчур ухоженной, и даже пятидневная щетина не спасала положение.
«Пожалуй, синяк под глазом был бы сейчас весьма кстати», – подумалось детективу, и, будучи мастером маскировки, он принялся за работу. Буквально через каких-нибудь семь-восемь минут изящный, естественной расцветки фиолетовый фингал украсил его лицо.
Он еще раз внимательнейшим образом изучил свою внешность, потом решительным движением взял скальпель и сделал легкий надрез у себя на горле, обработал ранку йодом и заклеил вымазанным грязью лейкопластырем.
Шалимов снова прилип к зеркалу и остался в принципе доволен результатами своего труда. Хотя упитанная рожа все равно была тут совсем не к месту, да что уж с ней поделаешь…
Теперь надо было подобрать одежду: Хотя днем и стояла летняя жара, но, возможно, придется ночевать на открытом воздухе, а в самом начале июня – это совсем другие градусы. Кроме того, весь прикид должен был соответствовать статусу бомжа.
Главное здесь – верхняя одежда. Шалимов располагал замасленным ватником, весьма ветхим тулупом и шинелью – тоже не первой свежести. И сейчас его мучил нелегкий выбор – какому виду барахла отдать предпочтение. В конце концов он остановился на шинели – прежде всего потому, что в ней было больше карманов.
В глубокий наружный правый карман удобно уместился пистолет Макарова, а во внутренний карман детектив запрятал шприц и двойную дозу сильнодействующего снотворного.
Хорошо поношенные гимнастерка, сапоги и спортивные штаны окончательно придали фигуре Шалимова антиобщественный вид. А еще он прихватил с собой нечто вроде торбы, куда вложил буханку черного хлеба, банку килек в томате и бутылку дешевой осетинской водки.
Все эти странные приготовления были вызваны особым заданием, которое он подрядился выполнить.
Не далее как нынешним утром офис детективного агентства «Ангел-хранитель», в котором трудился Шалимов, посетила довольно привлекательная девица. Ее препроводили к директору, а тот после короткого разговора с ней направил ее именно к Шалимову.
Женщина рассказала детективу очень странную, на его взгляд, историю.
У нее был горячо любимый супруг. Художник по профессии. Причем рисовал он не какие-нибудь художественные красоты, а всякие свалки, помойки и соответствующий людской контингент – в основном потерявших человеческий облик бомжей.
Иногда этот парень по неделе не появлялся дома, обитая, по мнению его жены, среди персонажей своих картин.
Клиентка не одобряла такой образ жизни своего супруга, и Шалимов ее очень хорошо понимал. Не понимал он только одного – зачем она живет с человеком, который скорее всего является просто-напросто шизофреником.
Тем более что сама клиентка была недурна собой, и Шалимов с самого начала разговора стал ломать голову, как бы наладить с ней максимально близкий контакт. Но она с таким восторгом говорила о своем чокнутом супруге, что детектив решил – по крайней мере временно – отказаться от этой затеи.
В агентство она обратилась потому, что ее муж не появлялся дома уже две недели, то есть вдвое дольше обычного. Женщина очень беспокоилась за своего «Мишаню» и обещала выложить три тонны баксов, если детектив Шалимов найдет его и возвратит домой. Причем пятьсот долларов она была готова заплатить немедленно, в качестве безвозвратного аванса и вне зависимости от конечного результата.
Клиентка предоставила и важные дополнительные сведения. Она не только принесла с собой несколько фотографий любимого супруга, но и указала район обычного местопребывания «Мишани» – Раменская пойма.
Шалимов относительно хорошо знал эти места – вокруг постоянно пересыхающей (можно сказать, фактически не существующей) речушки Раменки. Там размещалось огромное количество всяческих плохо охраняемых баз и гаражей. Существовал и целый подземный город, который подходил, в частности, под бывшую сталинскую дачу. В общем, идеальное место для бомжей, которые могли продержаться в тех местах даже в суровые зимние холода.
Но вот проблема – как найти на столь обширной площади отдельно взятого человека?
И тем не менее Шалимов сразу согласился взяться за это дело: три штуки баксов на дороге не валяются. И он аккуратно положил аванс в нагрудный карман.
5
Преобразившись в бомжа, Артур в три часа очи завел свой «Фольксваген», проехал Матвеевское и сквозь узкий тоннель под Киевской железной дорогой въехал на территорию Раменкой поймы. Машину он загнал в самую глубь этой довольно дикой местности. Детектив не собирался, найдя «Мишаню», особо долго уговаривать его вернуться домой, да и вообще церемониться с ним. Воткнет художнику пару кубов снотворного и загрузит в машину. Вот найти бы только этого парня.
Погодка благоприятствовала его ночной экспедиции. Было достаточно тепло и ясно: на небе высыпали звезды и светила почти полная луна.
Некоторую жутковатость этой местности скрашивала расположенная не слишком далеко, подсвеченная прожекторами университетская высотка, а в противоположной от нее, через пойму, стороне радовали глаз в лунную ночь цветные корпуса новой Олимпийской деревни.
То и дело вокруг мелькали тени молчаливых и вечно голодных бродячих собак, но приближаться к одинокому путнику пугливые животные не решались.
И тут Артур, обогнув угол кирпичного двухэтажного строения, не имевшего опознавательных знаков, увидел костер, вокруг которого расположились несколько человек. Они молча и сосредоточенно поглощали пищу.
Детектив двинулся к ним с подчеркнутой медлительностью: бомжи – народ не только крайне пугливый, но и истеричный, никогда не знаешь, чего от них ожидать.
– Привет, мужики. – Поздоровавшись, он мгновенно оглядел каждого из них. – Мишаню не видели?
Никто, однако, не ответил на его вопрос, хотя многие головы обернулись в сторону незнакомца.
– Тут где-то мой кореш должен быть, – осторожно продолжил Шалимов. – Худой такой, заросший. Мишаней кличут.
– Вали отсюда со своим Мишаней! – неожиданно грубо отреагировал один из бомжей, запустив в детектива большой обглоданной костью, подозрительно напоминавшей человеческую голень, и рука Шалимова сама собой потянулась за «Макаровым», но он вовремя сдержался и молча двинулся дальше.
Следующий костер находился метрах в двухстах, и детектив последовал к нему. Теперь он решил сменить тактику и уже по дороге открыл бутылку водки.
У костра грелось человек восемь, и детектив, подойдя поближе, фальшивым пьяненьким голоском, размахивая бутылкой, спросил:
– Мужики, кто хочет выпить?
Предложение Шалимова было встречено одобрительным гулом, и народ разом потянулся к нему.
И вдруг в одном из бомжей он узнал Мишаню!
Шалимов отдал бутылку самому главному – по виду – из бездомных, который принялся делить ее на всех, а сам бочком подобрался к художнику.
– Мишаня, – тихо сказал он, – домой не собираешься? Твоя красавица жена соскучилась.
– Мне самому с ней скучно, – лениво отмахнулся художник.
