Когда самолет, в котором находился Леопольд Казимирович, выруливал на старт, тетя Нюра, расцеловавшись с котом Тимошей, вышла из квартиры, провожаемая Алевтиной. Она решила поехать пораньше, чтобы отдыхать первый день полностью. Спускаясь по лестнице, они и не заглянули в почтовый ящик. Тетя Нюра газет не выписывала по бедности, а все новости узнавала по телевизору. Алевтина выписывала «Педагогическую газету» и журнал «Воспитание школьника», но они приходили не каждый день. К почтовому ящику ходил только Мурат, он получал много писем и повесток от бывших жен с требованием алиментов. Поэтому женщины спокойно прошли мимо почтового ящика, оставив письмо Гржемского невостребованным.
Зазвонил телефон. Я вспомнила, что забыла его отключить. Теперь надо будет болтать, а мне абсолютно некогда. Звонила Надежда.
– Милка, привет, ты как там?
Для Надежды у меня время всегда найдется, тем более, она по пустякам людей дергать не будет.
– Здравствуй, Надя, да я тут работаю. Боря работу принес на компьютере, сделать надо побыстрее.
– Да? А я тут в сомнении нахожусь, письмо странное получила.
– Давай, заходи.
Вскоре явилась Надежда, вид у нее был недоуменный.
– Вот посмотри, что тете Нюре по почте сегодня пришло.
Я прочитала письмо, а Надежда, не дожидаясь вопросов, ввела меня в курс дела, что тетя Нюра попросила ее навещать кота и велела все письма вскрывать, мало ли какие важные известия будут.
– Вот такое послание, сегодня ночью готовится ограбление тети-Нюриной комнаты, если верить неизвестному доброжелателю.
– Чушь какая-то! Кому нужно грабить бедную старуху? Ерунда все это, розыгрыш! Подростки начитались детективов и хулиганят!
Надежда внимательно рассматривала письмо.
– Ну, что ты, какие подростки. Где ты видела, чтобы подростки так выражались? Во всем письме ни одной ошибки и обороты грамотные. Нет, образованный человек это писал. А подростки уж наклеили бы тогда слова из газет, как в американских фильмах, или по телефону позвонили. В общем, так или иначе, а я сегодня там собираюсь ночевать, кота стеречь. Неудобно перед старушкой, она мне доверила свое животное, а вдруг злоумышленники на кота польстятся? Потому что я сильно подозреваю, что никаких других ценностей кроме Тимоши, у тети Нюры в комнате нету.
– А может, это сосед решил тете Нюре подгадить? Ты говорила, они не ладят.
– Ну, уж ему-то такое письмо точно никогда не составить. Да к тому же он в последнее время тихий. А мне вот что в голову пришло. Если и правда кто-то собрался к тете Нюре ночью в комнату забраться, то почему он соседей не боится? Значит, соседей должны под каким-либо предлогом удалить. Стало быть, надо покараулить, если соседей к ночи дома не будет, тогда точно что-то готовится.
– Тогда я с тобой, Надежда, ночевать буду, и Борьку моего тоже возьмем! Какой-никакой, а все-таки мужчина.
– Ну уж, какой-никакой! Для тебя-то он самый лучший, вон как сияешь. Все у вас хорошо?
– Да, одинокая жизнь не для меня оказалась, видно надо нам обратно сходиться, он-то прямо мечтает об этом.
– Значит, так договоримся. Вечером звоните мне на квартиру к тете Нюре, я там буду, а потом решим.
Я шла по подземному переходу, вокруг стояли лоточники, продавцы газет, котят, щенков и разной прочей мелочи. Их рекламные выкрики сливались в один ровный гул:
– А вот котеночек персидский, отдам недорого!
– Лотерея, лотерея!
– Дама, вытащите за меня билетик, у вас, я знаю, рука легкая!
– Щенки кавказской овчарки с родословной! Вот фотография матери!
Фотография была подлинной, только мать явно не та, и родословная фальшивая, но щеночки симпатичные.
– Граждане! Покупайте газету «На дне» – единственную газету городских бездомных!
Я проскочила было вперед, но что-то заставило меня затормозить, потому что голос, кричавший про газету, был мне хорошо знаком. Эти блеющие интонации… Я подошла поближе к продавцу и не поверила своим глазам: передо мной небритый, в рваной одежде, сидел на ящике Лерин муж, держа в руках стопку газет. Возле него сидела огромная немецкая овчарка, такая же неухоженная.
– Привет!
– Дама, купите газетку! – он делал вид, что не узнает меня.
– Я тебе так денег дам, собачке на пропитание, опять же, помыться, побриться ей не мешает.
Он понял, что я не отстану и поднял голову.
– Ну, чего тебе?
– Давай, что ли, побеседуем, интересно мне.
– Ну ладно, отойдем отсюда ненадолго.
Он повернулся к торговке семечками.
– Абрамовна, постереги тут газеты, да смотри, семечки свои в них не смей заворачивать, они подотчетные.
– Абрамовна – семечками торгует? – изумилась я.
– Это псевдоним, – важно ответила старуха.
Мы отошли в сторону, присели на гранитный парапет. Мой собеседник выплюнул окурок.
– Что ты куришь такую дрянь? Я тебе хороших дам!
– Я и сам тебе могу хороших дать, – обиделся он, – это я на работе только хабарики докуриваю.
– Ты где живешь-то теперь?
– Я – официальный бомж, нет у меня жилья.
– А ночуешь где?
– Так, по подвалам… Интересно, знаешь, такие подвалы под городом, оказывается есть, я раньше и не представлял себе.
– Не боишься, что кто-нибудь тебя узнает, вот как я сегодня?
– Не, не боюсь, устал я бояться. Да к тому же, это ты смелая, а другой побоится к бомжу подойти или побрезгует.
– Значит, совсем с прежней жизнью решил завязать?
– Не я так решил, судьба за меня распорядилась. Все бабы эти…
– Да, но их-то обеих уже на свете нет, а ты живешь – не тужишь.
– А я не виноват в их смерти, за что же мне в тюрьму садиться? А менты фиг мне поверят!
– Это точно, но ты не беспокойся, я тебя закладывать не буду, мне это ни к чему. А ты так все и бросил, как же квартира, имущество?
– Барахло все бросил, черт с ним, а квартиру я продал, чтобы Леркиным родственникам она не досталась. Продал и оформил задним числом, сама знаешь, все можно сделать. Квартира хорошая, на Петроградской. Те было сунулись, а им – хрен в томате!
– А деньги куда дел за квартиру? – неосторожно спросила я.
Он посмотрел подозрительно.
– А тебе что? Живу пока на них. Собаку вот завел, – он кивнул на свою овчарку, которая показалась на выходе из перехода. – Сейчас иду, Архимед! Видишь, волнуется, ждет меня. Хороший пес, мне раньше Лерка не разрешала. Ты, если чего надо тебе, приходи сюда, я тут почти каждый день, а если нет, то Абрамовна скажет, где меня найти. У меня к тебе претензий нету, я добро помню.
Я даже не нашлась, что ответить, надо же, как человек изменился!
Я направилась было по своим делам, а потом вернулась и окликнула его:
– Слушай, ты говорил, что выручишь, вот у меня к тебе одна просьба. Надо сегодня ночью в одном месте покараулить, чтобы жулики не сбежали. Если ты в парадной посидишь, на тебя никто не подумает, мало ли бомжей сейчас по парадным ошивается. А если соседи выгонят, то уж не обессудь. Собаку с собой возьми на всякий случай.
– Я без Архимеда никуда! А это какое место-то?
Я назвала ему место.
– Ну, так у меня там знакомый поблизости работает. Не волнуйся, все будет в лучшем виде, считай, с тобой мы договорились!
К вечеру Надежда позвонила сама.
– Знаешь, пока все тихо. Сосед дома, жена его на работе, ничего особенного не происходит. Я уж не знаю, может, зря я вас взбаламутила?
– Еще чего! Я тебя в это дело втянула мы сейчас приедем, одну тебя на ночь там не оставим! А как ты со своим мужем сумела договориться? Что ему сказала?
– Не спрашивай, – вздохнула Надежда, – сказала, что у мамы сегодня буду ночевать, но если он что-нибудь пронюхает, не сносить мне головы, семейная жизнь висит на волоске.
– Не горюй, я буду свидетелем, клятвенно присягну, что кроме моего Борьки, с которого я глаз не спускала, единственным ночевавшим рядом с тобой существом мужского пола был кот Тимоша, и тот кастрированный.
– Пошути мне еще!
Часам к семи мы подъехали к дому на Петроградской. Из подъезда как раз выскочил человек в темном костюме и при галстуке. Воровато озираясь и пряча букет цветов, он бросился за угол. Я узнала ненормального соседа тети Нюры.
– Подожди-ка, Боря, я за ним сбегаю.
За углом соседа дожидалась довольно приличная машина, из окошка высунулась женская рука с маникюром, которая махнула, приглашая садиться. Тот погрузился в машину вместе со своим букетом, они газанули и уехали.
– Вот это да, даже на такого чокнутого кто-то польстился!
Из автомата на углу я позвонила Надежде.
– Машину поставьте в стороне, а сами поднимайтесь по одному, чтобы вас никто не видел, – последовали указания.
Мы все сделали как надо, при этом я осмотрелась в подъезде и мне показалось, что в глубине мелькнула фигура Лериного мужа, но собаки при нем не было. Я рассказала Надежде, что чокнутого соседа ждала дама в машине.
– И ты веришь, что кто-то с этим ненормальным захочет время провести? Ох, не просто все это!
