— Ты о чем? — усталым голосом спросила Катька.
— Да все о тех же козлах, — ответил он и щелкнул зажигалкой.
Макушка факела вспыхнула. Мужчина держал его в полунаклоненном положении чуть в стороне от себя и своей спутницы.
Женщина смотрела на огонь в священном трепете и прошептала:
— И что эти козлы?
— Скорее всего, уже на подходе, — предположил Прудников. — Тебе лучше отойти вон к тем деревьям. Если они со снайперами, то ты здесь как на ладошке.
— А ты? — обеспокоилась женщина, ступая в указанное место.
— Я тоже как на ладошке, — усмехнулся биатлонист. — Правда, стою с зажженным факелом возле фургона, облитого бензином. А они про канистры с бензином знают, так что вряд ли рискнут стрелять на поражение. Да и в любом случае мы же здесь не в войнушку играем. Это суровая реальность. И риск тоже реальный. Что уж тут поделать!
Он взглянул на часы. По его расчетам, противник должен был появиться с минуты на минуту.
Голубинский и Сахно, проделав немалый путь по GPS-навигатору, свернули на обочину и въехали в лесок. После непродолжительного совещания решили бросить машину в кустах и отправиться в нужный квадрат пешком. Судя по данным с навигатора, до места оставалось около двух километров. Проделывать остаток пути на автомобиле они не решились, опасаясь, что шум двигателя может спугнуть Прудникова. Хотели появиться в районе фургона внезапно. Полагали, что фактор неожиданности поможет им совладать с неугомонным киллером. Генерал даже закрепил за собой право выстрелить в Илью первым. Компаньоны все еще надеялись, что история с бензином не более чем блеф.
Они передвигались по лесу так быстро, как только могли себе это позволить в силу известных причин. Каким бы молодым и крепким ни мнил себя Антон Никодимович, он был не в состоянии преодолеть намеченный отрезок со скоростью хорошо подготовленного бойца. Почти то же самое можно было сказать и о Матвее. Перебежки с небольшими остановками для того, чтобы отдышаться, — вот все, на что они были способны. Правда, в руках и у одного, и у второго было оружие. Генерал прихватил свой любимый «парабеллум», который ему с целым ящиком патронов некогда преподнесли черные копатели в знак благодарности за помощь. В общем — приятный бонус к взятке. Что касается его подельника, то он был вооружен старым добрым «АКМ». Уж что-что, а «калаш» он считал весомым аргументом в любом споре.
— Ну, где эта чертова поляна?! — возмущаясь, воскликнул Голубь. — Меня уже замучил этот лес и этот хруст под ногами.
— Давай без лишних разговоров, а то раскроем себя раньше времени, — напомнил Сохатый, и они безмолвно двинулись дальше.
В лицо дул ветерок. Вместе с прохладой он приносил и запах бензина. Подельники зашмыгали носами, догадываясь, что киллер не блефовал. Антона Никодимовича стало трясти от злости. С каждым новым шагом запах бензина становился все более и более сильным. Наконец впереди возник просвет. Лес прерывался. Начиналась та самая поляна.
Подельники приникли к последним, стоявшим перед поляной деревьям и осторожно выглянули каждый из-за своего. Они увидели, что посреди поляны стоит фургон известной цветочной компании. Своей задней частью он был ориентирован в их сторону. Так что можно было заметить массивный замок, который блокировал вход в будку. Знакомая по фотографиям и видеокадрам фигура Прудникова, словно бельмо в глазу, маячила чуть сбоку от машины. Недавний киллер держал в руке зажженный факел и чего-то ждал. На лице у него был респиратор. До одурения воняло бензином. Мужчина наверняка спасался от этого запаха, способного вызвать острую головную боль или даже отравление.
— Ну, ты смотри, какой умный! — прошептал Голубинский, плюясь от возмущения.
— Погоди шуметь, — оборвал его подельник. — Мы еще можем его перехитрить. Главное, пробраться к машине с противоположной стороны, а затем налететь на него и сбить с ног так, чтобы факел упал куда подальше. Давай поступим следующим образом: ты выйдешь к нему, будто для переговоров, затянешь время, как умеешь, а я крутнусь и сделаю все то, что надо сделать.
— Согласен, — не стал препираться Антон Никодимович. — Ты только на эту бабу не наткнись. Еще неизвестно, не заодно ли она с ним.
На том и порешили. Мотя собирался с духом и силами, чтобы совершить задуманный маневр. Всего-то и нужно было рвануть на несколько метров в глубь леса, а затем добраться до удобной точки. Пока он собирался, а генерал напряженно наблюдал за киллером, последний снял респиратор, достал телефон и, посмеиваясь, стал набирать чей-то номер. Через пару секунд смысл его смеха стал понятен — громко запиликал мобильник господина Голубинского, а эхо разнесло мелодию далеко за пределы поляны. Звонок был неслучайным. Илья нарочно позвонил, подозревая, что так сможет узнать, далеко ли противник. А неприятель оказался под самым носом.
Голубь звучно ругнулся матом. Сохатый тоже не сдержался. Рингтон выдал их местонахождение и сорвал пусть себе и спешно придуманный, но вполне реалистичный план действий. Что следовало делать в условиях изменившейся ситуации, сказать было трудно.
— Ну, выходите, коль уж пришли, — крикнул Прудников, обращаясь к «гостям». — Чего уж там тереться возле деревьев? Подходите ближе, потолкуем о том о сем.
— Не мни себя победителем, — гаркнул генерал. — Ты мелкая сошка и ничего поделать не сможешь.
— Уже многое сделал, — уверенно ответил Илья. — И тот факт, что вы здесь лично, говорит о многом.
— Послушай, ты, Шерлок Холмс недоделанный, — ввязался в разговор Сохатый, — тебе в любом случае конец. Ты конкретно рамсы попутал. Думаешь, что весь этот балабас, который ты устроил, пытаясь спрыгнуть от нас, тебе сойдет с рук? Хренушки!
— Ну и что вы сейчас сделаете? — открыто стал насмехаться над ними Прудников. — Пристрелите? Так факел ведь все равно грохнется в бензиновую лужу. Машинка как свечка вспыхнет. Сгорит сама, и груз весь сгорит. А внутри там не цветочки, сами знаете. Вы этого хотите али как?
Они все находились на своих прежних местах, перекрикиваясь на расстоянии в полтора-два десятка метров. Катя стояла в укрытии между двумя массивными деревьями и лишь напряженно вслушивалась в диалог непримиримых противников. Предполагать, чем он закончится, было делом неблагодарным. Оставалось ждать развязки и чувствовать, как быстро бьется сердце.
— Если ты думаешь, что мы с тобой в бирюльки играем, то ты ошибаешься, — продолжал обрушивать свою злость генерал, держа пистолет направленным на киллера.
— Так и я с вами не в бирюльки тоже, — изображая смиренность, промолвил Прудников и резко опустил факел вниз, словно собирался поджечь разлитый бензин.
Компаньоны разом ахнули.
— Стой! Не делай глупость! — В голосе Голубинского стали заметны надрывные нотки.
— А почему бы мне не поджечь этот гроб на колесиках? Вы же оба такие несговорчивые. Миллиона вам жалко. Сестру до сих пор на границе держат, вылет затягивают, чтобы вы тут со мной успели разобраться. Только вот не выйдет у вас ничего!
— Да не накаляй ты так обстановку! — встрял Сахно. — Допустим, мы дадим добро на вылет. Но как мы узнаем, что в будке на самом деле не розочки, а кокс?! Как мы это сможем проверить?
— Вот именно, — генерал поддержал своего подельника. — Ты у нас парень ушлый. Вполне можешь очень правдоподобно по ушам ездить. Покажи кокс, и я сразу позвоню нужным людям в аэропорту. Хрен с ним, с «лимоном» этим…
«Нет-нет, — с тревогой думала Катька, мысленно обращаясь к охраннику. — Только не соглашайся на это. Пока ты будешь открывать фургон, они тебя грохнут. Ей-богу, грохнут».
Илья не ощущал исходивший от нее посыл. Он и без того знал, что в этой ситуации нужно делать, а о чем не стоит даже и думать. Вскрывать замок и демонстрировать начинку будки в его планы не входило.
— Неужели ты, Голубь сизокрылый, думаешь, что я вот так запросто возьму и повернусь к тебе спиной? Или я, по-твоему, похож на доверчивого сумасшедшего? — язвительно ответил Илья на предложение генерала. — Кокс на месте. Я его не трогал. Катька, если надо, подтвердит.
— А где она, кстати? В машине? — поспешил уточнить Сахно.
— Не-а, в лесочке к дереву привязана, — слукавил Прудников.
— Дык пусть слово молвит, раз такое дело, — крикнул Голубинский.
— Кокс на месте! — отозвалась женщина, не высовываясь из своего укрытия. — Сама лично утром проверяла! И это… Мужики, я вас прошу, заканчивайте поскорей ваш спор… Договоритесь мирно да разойдитесь, оставаясь каждый при своих интересах.
Компаньоны из реплики Шпаликовой услышали лишь то, что хотели услышать. Призывы в стиле «братва, не стреляйте друг в друга» их совершенно не цепляли. Если бы на тот момент у них был прямой выход на поставщиков кокаина, Сохатый передернул бы затвор автомата и выпустил бы пару очередей в сторону, откуда исходил ее голос. А так следовало держаться.
