— Что там? — спросил Илья через некоторое время.
— Черт, — растерянно промолвила сестра.
— Что такое? — заволновался брат.
— Наш рейс задерживают из-за погоды, — объяснила она.
— Что-то тут нечисто, — засомневался Прудников.
Поиски метеосводок в Интернете много времени не заняли. Везде по пути следования авиалайнера была летная погода. Он сразу же набрал номер Голубинского и заявил:
— Я сейчас сожгу товар!
У генерала екнуло сердце, а душа чуть не ушла в пятки. Он не нашелся с ответом. Трубку взял Сохатый.
— Зачем сжигать-то? Мы ведь все твои требования выполнили. Что тебя не устраивает? — проговорил тот успокаивающим тоном.
— Меня не устраивает то, что вы нарочно затягиваете время.
Сахно стал оправдываться, но Илья был непреклонен:
— Вылет задержан по причине неблагоприятных погодных условий, о которых не в курсе ни одно метеорологическое агентство! Уверен, что без ваших козней здесь не обошлось!
Компаньонам было нечем крыть. Да и биатлонист не дал им даже малейшей возможности попытаться сказать что-либо в оправдание. Он лишь поставил условие:
— Если через десять минут посадка не будет объявлена, я щелкну зажигалкой!
Илья вытащил из фургона две канистры с бензином и поставил их ближе к кабине.
— Все-таки ты решишься это сделать? — без испуга, но и без радости поинтересовалась Шпаликова.
— Скоро мы это узнаем, — небрежно бросил в ответ охранник, возвращаясь к нетбуку.
Юля ответила не сразу. Брата это напрягло. При таких условиях каждую минуту, а то и секунду, ситуация могла измениться. Причем отнюдь не в лучшую сторону.
— Мы сейчас в очереди, — поспешила сообщить Прудникова. — Скоро пройдем погранконтроль.
— Хорошо. Посадку уже объявили? — поинтересовался брат.
— Посадку объявили, но с вылетом пока какая-то неопределенность, — ответила Юля. — Нас обещают посадить в самолет, а о точном времени вылета сообщат дополнительно. Но логично предположить, что раз посадка объявлена, то и вылет не заставит себя долго ждать. Если бы погода оставалась неизменной, то вряд ли бы нас…
— Забудь про погоду, — силясь не выдавать напряженности, посоветовал брат. — Постарайся побыстрее пройти погранконтроль. Возможно, что после него вы будете в безопасности. По крайней мере, в относительной.
Он предупредил, что в следующий раз позвонит не с компьютера, а с мобильного телефона. Сестра приняла информацию к сведению. Данька передал папе привет.
Голубь переживал, что пришлось подчиниться их бывшему киллеру, но тем не менее позвонил и попросил влиятельных лиц, чтобы с посадкой на самолет еще потянули время. Компаньоны лихорадочно подгоняли спецов. Они догадывались, что Прудников вот-вот позвонит снова.
— Пацаны, давайте скорее, — торопил Голубь техников. — Если сделаете это в течение десяти ближайших минут, то обещаю всем хорошую премию. А тому из вас, кто первый назовет координаты, лично вручу бутылку «Джека Дениэлса». Вискарь-то небось все любите?
В ответ сказали, что любят. Спецы сидели за ноутбуками и беспрерывно щелкали кнопками, выполняя одним им известные технические операции.
В очередной раз позвонил киллер. Тут один из спецов промолвил:
— Йес! «Джек Дениэлс» мой!
И Голубинский, и Сахно бросились к нему. На экране ноутбука уже красовалась карта местности с выделенным квадратом. Рядом мигала надпись с координатами. Компаньоны были безумно рады. Голубь несколько минут продолжал говорить с Прудниковым ни о чем, наблюдая за движением мерцающей на экране точки. Когда трубка была положена, он и его подельник пулей вылетели из комнаты, не успев даже услышать возглас насчет обещанного виски. Не до выполнения обещаний им вдруг стало.
Когда погранконтроль остался позади, Юля с облегчением вздохнула. Проверка показалась ей бесконечной. Проверяли уж очень тщательно. К самолету пока не пропускали, без объяснения причин предлагая ждать дополнительной информации. Когда Илья позвонил, сестра вздрогнула. Она описала ситуацию. Он пожелал ей не раскисать и действовать дальше так, как договорились. Для себя же он отметил, что Голубь и Сохатый, видимо, продолжают делать все возможное, чтобы самолет еще долго оставался на земле. Это могло означать лишь одно — они уверены, что сумеют и кокс забрать, и кредитную карточку Юли изъять. Нажав кнопку сброса, биатлонист взялся за дело.
Прудников ничуть не ошибался насчет планов Голубинского и Сахно. Но если Илья думал, что за коксом они рванут вместе со своими парнями, то в реальности эти два негодяя помчались в запеленгованный квадрат вдвоем. Не хотели посвящать лишнее количество людей в свои дела. Были убеждены, что фактор внезапности сыграет свою роль и преграда будет устранена. Мчались на машине, выбирая кратчайший путь. Громко спорили по поводу того, замешана ли в этом деле Шпаликова и стоит ли ее «грохнуть за компанию». До пункта назначения оставалось совсем немного.
Илья выключил нетбук, закрыл его и положил на сиденье возле хозяйки. Та все еще была прикована наручниками к рулю и следила за каждым движением охранника. Надеялась, что до самого худшего дело не дойдет. Что возобладает благоразумие. Она заикнулась об этом. Мужчина посмотрел на нее изумленно и непонимающе.
— Благоразумие? — переспросил он и, не дожидаясь ответа, воскликнул: — Да о каком благоразумии тут может идти речь! Я не собираюсь поджимать хвост или стелиться перед этими ублюдками! Они меня втянули в эту войну, они от этой войны и получат! Ты же сама видишь, что они не понимают и не воспринимают чьих-то слов до тех пор, пока эти слова не касаются их собственной выгоды или безопасности. Нельзя просто так взять и попросить у них освободить моего сына и мою сестру. Нужно сначала сделать так, чтобы эти мерзавцы меня услышали. Да и то они стараются остаться при своих интересах до конца. Поэтому никакого благоразумия, в смысле уступок и отступлений, здесь быть не может.
Прудников замолчал и взялся за то, от чего его отвлекла Катька. Он открыл одну из канистр и с деловитым видом начал выливать ее содержимое на фургон. При этом насвистывал мелодию из старого советского фильма «Королева бензоколонки». От этих звуков — плеска бензина и свиста — женщину бросало в дрожь.
— Блин, ну, ты осторожнее с этим, — умоляюще промолвила она. — Ведь полыхнем ненароком… Или ты хочешь и меня в случае чего поджечь?
— Не мели ерунды, Катя, — спокойным тоном сказал Прудников, отбросил канистру в сторону и подошел к кабине. — Я-то и пристегнул тебя только для того, чтобы ты глупостей не натворила. А уж убивать тебя, да еще таким фашистским способом, я не намерен. Если ты боишься сидеть в кабине, то давай отстегну наручники, и выходи. Только не пытайся снова меня уговаривать изменить мое решение насчет этих гадов.
Он достал ключик, залез в кабину, сел рядышком с женщиной и отомкнул наручники. Освободившись, она сразу же стала потирать затекшие руки. Вдвоем они выбрались наружу.
Биатлонист как ни в чем не бывало взял вторую канистру, отвинтил крышку и начал разбрызгивать ее содержимое вокруг фургона. Когда весь бензин был вылит, мужчина отбросил канистру и подошел к молчаливо стоящей Катьке.
— Скоро все решится, — заговорил он. — Если сестра позвонит мне из самолета, то бросим фургон и свалим отсюда. Все равно эти суки, как я думаю, уже вычислили это место. Приедут и сами заберут наркоту. Если же не приедут, тогда… — Прудников красноречиво замолчал, предлагая Шпаликовой самой додумывать, что же произойдет, если компаньоны женщины не приедут.
Илья направился глубже в лес.
— Ты надолго? — уточнила Шпаликова, побаиваясь оставаться одна возле облитого бензином фургона с кокаином.
— Нет, — послышалось в ответ из-за кустов. — Палку хорошую нужно найти.
«Зачем ему уже палка понадобилась? — спросила у себя Катька, пытаясь представить, что тот задумал. — Не собирается же он от кого-то палкой отмахиваться?» На самом деле палка ему нужна была для изготовления факела. Он довольно быстро нашел подходящий экземпляр среди опавших веток и обломанных суков. Минутой позже Илья вернулся к спутнице и принялся сооружать факел. Использовал он для этого подручные средства, которые были в кабине, — тряпки и пластиковую бутылку с широким горлышком.
Закончив с факелом, Прудников позвонил сестре. Она и Данька все еще томились в ожидании посадки на самолет. Приняв это к сведению, Илья ухмыльнулся и процедил сквозь зубы:
— Никто и не сомневался, что так будет.
— Ты о чем? — усталым голосом спросила Катька.
— Да все о тех же козлах, — ответил он и щелкнул зажигалкой.
Макушка факела вспыхнула. Мужчина держал его в полунаклоненном положении чуть в стороне от себя и своей спутницы.
