Посыпались камни за спиной, кто-то спрыгнул в траншею!
— Стоять…
Отчаяние затопило! Нажимаем на кнопочку и нет проблем? Ойкнула Рита, он рванулся вперед и плечом столкнул ее с тропы! Она катилась вниз, цеплялась за камни, он видел ее огромные от ужаса глаза.
— Уходи… — прохрипел он. — Со мной все будет в порядке…
Он молил господа, чтобы эта тропа оказалась не обрывистой, хоть бы выжила, а синяки не в счет… Все в порядке, она съезжала вниз, темнота всхлипывала, переходила в безудержный рев…
Он обернулся через плечо. Колючая проволока сдавила горло. Позади него, расставив ноги, стоял боец в спецназовском облачении. Он целился в голову из десантной модификации АК. Губы сжаты, взгляд — как наждак. Лет тридцать, короткий рыжеватый бобрик, овальное лицо (правда, растянутое по горизонтали). Максим напрягся — метнуться за Ритой он вряд ли успеет, но если очень захотеть…
— Не надо, — покачал головой спецназовец. И вдруг с ним что-то произошло. Он расслабился, пунцовые пятна зацвели на выбритых щеках. Он поднял голову, прислушался. Потом облизнул пересохшие губы и закинул за спину автомат. Максим не понял. Появлялся роскошный выбор: либо спрыгнуть на тропу, либо вступить в спарринг и завладеть автоматом.
— Подождите, Максим, — сказал боец.
— Жду, — сглотнул Максим.
— С вашей подругой все будет в порядке, там нет ничего обрывистого, надеюсь, вы еще воссоединитесь… — Мужчина опустился на корточки и привалился спиной к скале. Он мог бы сделать его в два удара. Но что-то подсказывало, что мальчиком для битья лучше выбрать кого-то другого.
— Все в порядке, я не враг. Занятно, что мы встретились, я даже не надеялся… — Боец отвердел, зрачки сузились. — Вчера арестовали Татьяну Егоровну, — сказал он. Прозвучало, как пароль.
— И? — не понял Максим. — Кто это?
— Вчера арестовали Татьяну Егоровну, — устало повторил боец. — Татьяну Егоровну Синицкую — женщину, которая поставляла вам информацию о действиях полиции и транслировала данные от надежного человека в службе мониторинга и навигации. Она работала секретарем начальника управления внутренних дел. Не повезло, попалась, не все в полиции дураки. Пришли и забрали прямо с рабочего места. Сейчас она находится в следственном изоляторе города Фиоленсии и отвечает на вопросы следователей. Долго Татьяна Егоровна не продержится, потянет всю цепочку. Татьяна — хорошая женщина, но она не Зоя Космодемьянская… Особый интерес к расследованию проявляет некто Барский Вячеслав Иосифович, негласный властелин местного «кольца». Вам знакомо это имя, не так ли?
— Вы кто? — напрягся Максим.
— Синицкий Евгений, капитан отряда специального назначения, — представился боец. — Занимаюсь, так сказать, ликвидацией банды опасных преступников. Не будем показывать пальцем.
— Синицкий? — В горле пересохло. — Ничего себе… Вы… муж этой самой Синицкой?
— Нет уж, это слишком. — Мужчина снисходительно усмехнулся. — Такой наглости я бы Ильичу не позволил… Татьяна Синицкая — моя старшая сестра. У нее с вашим Ильичом… что-то вроде шпионско-производственного романа. А с Ильичом мы когда-то работали — я был еще зеленым лейтенантом. Но дело не в этом. Позвольте начистоту, Максим?
— Давно пора…
— Как говорится, надо использовать людей, пока они не использовали вас… — Ухмылка пересекла землистое лицо. — Надеюсь, поможете. Лично я бессилен. Мою сестру прессуют и могут упечь на долгий срок. В городе есть лишь один человек, способный решить, сидеть ей в тюрьме или гулять на свободе. Данное имя мы уже озвучили. Есть информация, что завтра вечером этот тип выходит в море на своей яхте под названием «Пандора». Намечается банкет. У Вячеслава Иосифовича приподнятое настроение — по поводу ликвидации банды пиратов и устранения от дел его заклятых друзей, которых вы, собственно, Максим, и устранили. Вот телефон. — Синицкий вынул из кармана устаревший мобильник и положил рядом с собой. — По нему я сообщу маршрут, время отплытия и другую полезную информацию, а также подскажу, какое судно вы сможете использовать для своего карательного рейда. Что скажете? Откроете ящик «Пандоры»? Я так понимаю, это именно то дело, которое вы не доделали?
Максим ничего не сказал — челюсть заклинило. Он молча поднял телефон, протянул руку (ее охотно пожали) и стал спускаться…
Было шесть утра, и городок еще не начал продирать глаза, когда он ввалился в разрушенное полуподвальное помещение. Перед этим пришлось от души повозиться в бурьяне и грязи. Место встречи было выбрано правильно — городская окраина, разруха, овраги. Бедные дети, которым приходилось здесь учиться…
— Узнаю милого по походке, — проворчала взъерошенная Бобышка, поднимаясь с лежанки, оставленной бомжами. Заразительно зевнула и потянулась. Вскричала от радости Рита — она тоже была здесь! — кинулась обниматься, заплакала от радости.
— Я знала, что тебя не схватили… — ворковала она в потную подмышку. — Слышала, как ты говорил с тем парнем… Но куда ты делся после этого?
— Тебя искал, — оправдывался Максим. — И от спецназа увиливал.
— И я искала и увиливала… О боже, мы потеряли друг друга… Я чуть не выскочила на этих парней, испугалась, бежала, заблудилась… Потом одна в незнакомом городе… Хороша же я была, когда у полуночных пьяниц спрашивала про Горелую балку… Мне жутко повезло, что их уже не интересует секс…
Ввалился Угрюмый в «новогоднем» костюме бомжа и с драной котомкой за спиной. И снова радостные вопли, лобызания. Бобышка восхищалась — и где он добыл такой козырный костюмчик? Жив ли бродяга, одолживший его Угрюмому? Угрюмый ухмылялся, стащил котомку. Повозился с завязками и извлек литровую бутылку дорогой водки, стопку разовых стаканов, две коробки с пиццей, обвел присутствующих строгим взглядом:
— И чего сидим? Особого приглашения ждем?
— Ты где это добыл? — проглотил слюну Максим.
— Купил у одного бутлегера… — Он нервно хихикнул: — Бутылка водки куда дешевле услуг психолога…
— А попроще не мог? — заулыбалась Бобышка, кивая на бутылку «Датской».
— Нет, — отрезал Угрюмый. — Мы не можем экономить на водке. Быстрее садимся в круг, пока другие на тусняк не рванули…
— А там что? — кивнул Максим на котомку, в которой практически не убыло.
— По мелочам, — отмахнулся Угрюмый. — Пара миллионов евро, какие-то доллары, рубли, желтые змейки, рыжики, брюлики… И чё? — стоять с таким баблом и жаться на флакон водяры?
— Замечательно, — восхитился Максим, разрывая коробку с пиццей. — Уже умеем хорошо зарабатывать, но еще не научились работать.
— Без критики, пожалуйста. — Угрюмый щедро наполнил стаканы.
— Ой, мне много, — пискнула Рита.
— Привыкай, дорогуша, — скабрезно подмигнул Угрюмый. — Как вы водку разольете, как говорится…
— Так она и развезет, — закончила Бобышка.
— Ой, а нам? — прозвучал возмущенный женский голос, и в пролом пролезли грязные, как поросята, Фаткин со Светкой. Ночевали они, похоже, на мусорке. Фаткин в процессе злоключений потерял очки, и поэтому его подруге приходилось оказывать услуги поводыря.
— Ой, вэй, — вскричал Угрюмый. — А Светке нельзя!
— Кому это тут нельзя? — вознегодовала сестрица. — Да я такого с вами, блин, натерпелась!
И снова объятия, слезы, сбивчивые повествования, как прятались от спецназа, как бравый вояка пристроился делать свои дела у Фаткина над душой, и ему в прямом и диком смысле моча ударила в голову! Наконец-то выпили, закусили подсохшей пиццей, а потом с хохотом смотрели, как из «большого мира» лезет всклокоченный и хромоногий Коляша Селин. Он опирался на ободранный ножной протез и смотрелся крайне жалко.
— Смотри-ка, с запаской пришел, — под дружный гогот возвестил Угрюмый. — Что, Коляша, так плохо с ногой?
— Да шли бы вы… — проворчал Коляша, отбрасывая протез и нападая на водку. — В кустах нашел, от волков отбиваться, блин…
Выпили по второй, после чего Бобышка забеспокоилась:
— Макара долго нет… Разлучила нас вчера стихия, по отдельности пришлось выбираться. Волнуюсь я за него…
— А раньше не волновалась, — подметил Угрюмый.
— Он сказал, что любит меня… — Бобышка покраснела и опустила глаза.
— Сам сказал? — изумился Угрюмый.
— Нет, блин, через подставное лицо, — огрызнулась Бобышка и уставилась на уцелевшие в катаклизме часы.
— Даже не знаю, ребята… — закряхтел Ильич, вторгаясь в подвал. Он кутался в засаленную ветровку, тащил на плече сумку с остатками награбленного и выглядел расстроенным. — Тут это самое… — Он покосился на Бобышку и побледнел. — Слышал, люди говорят — вчера южнее Черной Скалы выбросило тело молодого человека в костюме аквалангиста — весь череп у него всмятку… Я не хочу, конечно, ничего сказать…
