Точный вес, и что именно это за взрывчатка, покажет экспертиза. Но они пытаются связать это с покушением на Мыльникова.
— Бред какой-то, — озадаченно пробормотал Кравчук. — А на каком основании они провели обыск в жилище?
— Не имею понятия. Я тоже задавал им этот вопрос, но внятного ответа не получил. Дело возбуждено пока только по факту хранения взрывчатых веществ. Но мне дали недвусмысленно понять, что, возможно, Степан Петрович причастен к подрыву Мыльникова и его людей.
— Они проводили обыск по постановлению суда?
— В том-то и дело, что нет. Говорят, что получили оперативную информацию, и на основании статьи УПК, дающей им право в таких случаях провести обыск без решения суда, взломали дверь. В присутствии представителя управляющей компании и понятых.
— Да они сами могли ему подкинуть эту взрывчатку.
— Я тоже так сначала подумал. Но зачем им это? Уж слишком тогда топорно они все делают, чтобы подставить Степана Петровича. Это ж вмиг можно будет доказать. Его задержали пока на двое суток. Говорят, если экспертиза подтвердит, что взрывчатка, изъятая у него при обыске, тротил и из одной партии с тем, которым подорвали Мыльникова, тогда выйдут в суд с ходатайством о заключении Минка под стражу. Ну, а если нет, то выпустят под подписку о невыезде, наверное. А может, и нет. Такие вот дела, Вася, — безрадостно заключил он.
Поблагодарив его, Кравчук отключился. Он уже собирался идти в зал, чтобы рассказать о том, что ему поведал Маковский, жене и дочери Степана Петровича, когда пришло сообщение от его коллеги, адвоката Толчеева. К сообщению были прикреплены четыре документа. Кравчук, чуя охотничий азарт, отошел к окну. Всматриваясь в текст, он стал пролистывать полученные выписки из единого реестра прав на недвижимость и вдруг пораженно уставился в одну из выписок. Василий увеличил текст, и все равно не верил своим глазам. Собственником одной из квартир значился Александр Яковлевич Маковский. Кравчук лихорадочно соображал. Получалось, что 18 мая Федор Петрович в экстренном порядке взял кредит в банке под немалые проценты и залог, предоставленный компанией «Третий Рим Трейдинг», и сразу отвез деньги на квартиру к Маковскому.
На этом факты заканчиваются. Для чего эти деньги Минк передал Маковскому? Должен ли был Александр Яковлевич их возвратить? Если должен, то когда? На эти и другие вопросы ответов у Василия не было.
А что он вообще знает о Маковском? Кравчук вдруг с удивлением подумал, что об Александре Яковлевиче ему ровным счетом ничего не известно. Он знал лишь то, что тот руководил адвокатским бюро «Маковский и партнеры», офис которого находился где-то в центре Москвы, и то, что в течение десяти лет он защищал Федора Минка по уголовным делам, которые велись в Северово и в Москве.
Василий вспомнил, что Федор Петрович рассказывал ему о том, что лишь благодаря таланту и связям Маковского в 1998 году, в Северово, он был оправдан судом.
Единственным человеком, который мог бы рассказать Кравчуку о Маковском, был Степан Петрович Минк. Но он находился под стражей. А не с подачи ли самого Маковского?
Чтобы проверить свои догадки, Василий позвонил Александру Яковлевичу.
— Да, Василий, слушаю тебя, — услышал он спокойный голос коллеги.
— Александр Яковлевич, — ничего не выражающим тоном сказал Кравчук, — я бы хотел защищать Степана Петровича вместе с Вами. Я хочу подъехать, чтобы поговорить с Минком. Мне нужно кое-что у него уточнить.
— Василий, я думаю, что в этом нет никакой нужды, — после небольшой паузы безапелляционно отрезал собеседник. — Извини, но я сейчас говорить не могу. — В трубке послышались короткие гудки.
«Что и требовалось доказать» — подумал Кравчук.
Он набрал номер Берегового и через несколько мгновений динамик отозвался голосом Алексея:
— Да, Вась, говори. — Он говорил быстро, видимо был занят. Но проигнорировать его Береговой не мог, потому что у Василия могла быть необходимая ему информация.
— Скажи мне, Леш, ты узнал, где находился Акимов в пятницу вечером, когда на его телефон звонил Водопьянов?
— А, ты про это хотел узнать? — разочарованно протянул начальник следственной части. — Сейчас, погоди, мне надо посмотреть, — он зашуршал бумагами. — Только Акимов, когда ему звонили, трубку не брал, а телефон его был отключен. Ага, нашел, записывай, — он продиктовал Василию адрес.
Кравчук озадаченно почесал нос. Это был адрес дома, где находилась квартира Маковского.
— Леша, слушай меня внимательно, — с волнением сказал Василий, — у меня есть выписки из ЕГРП по этому адресу. Знаешь, кто проживает в квартире номер тридцать четыре этого дома?
— Кто?
— Адвокат Маковский.
— Ты это серьезно? — в трубке повисла пауза.
— Абсолютно. И вот, что я тебе еще скажу. Ты не хуже меня знаешь, что таких совпадений не бывает. Поэтому я прошу тебя установить за Маковским наблюдение.
— Это исключено, — твердо сказал Береговой. — То, что у тебя есть выписка из ЕГРП на его адрес, еще ничего не доказывает. Ты сам прекрасно понимаешь, какой вой, чуть что, поднимут СМИ и Адвокатская палата. Да и суд вряд ли нам санкционирует «наружку». Извини, Вась, но я пока увольняться не планирую, а за такой косяк, как необоснованное вторжение в личную жизнь адвоката, могут и из системы выбросить. Это у нас легко. Поэтому нет.
— Ясно, — разочарованно выдохнул Кравчук. — Значит, я сам буду разбираться, какое отношение к этому делу имеет Маковский. Давай, пока…
Он уже собирался отключиться, но Береговой вдруг сказал:
— Слушай, ко мне тут должен подъехать милицейский следак, который ведет дело в отношении брата Минка. Он считает, что найденный у него дома тротил может быть из одной партии с тем, которым подорвали Мыльникова. Он мне по телефону сказал, что в городе Кедровск Северовской области Степан Минкуже проходил в 1997 году по делу, где фигурировал тротил.
— Леш, я сейчас к тебе приеду, — взволнованно сказал Василий. — Мне очень хочется послушать, что скажет этот следак. И еще, ты можешь узнать, кто в Кедровске был адвокатом Степана Минка?
— Хорошо, я постараюсь, — ответил друг.
— Постарайся, пожалуйста, а я к тебе подъеду минут через сорок, если в пробку не попаду.
Через час Василий входил в здание следственного комитета. Поднявшись на лифте на нужный этаж, он повернул направо и, идя по коридору, смотрел на таблички каждого из кабинетов, располагавшихся слева от него. Он визуально помнил, что кабинет Берегового находился где-то посередине, но где точно, вспомнить не мог. Наконец он нашел нужную дверь, постучал, и не дожидаясь ответа, решительно ее открыл. Помимо самого хозяина кабинета, сидевшего в кресле, которое располагалось во главе довольно длинного стола для совещаний, в помещении находился еще один человек. Это был невысокий тщедушный парень лет двадцати семи. Василий еле удержал улыбку, вспомнив, что про таких, как он, говорят: метр с кепкой в прыжке. Худое, чуть вытянутое лицо, тонкая шея, узкие плечи. Волосы густые, вьющиеся, красивые большие глаза с внимательным изучающим его взглядом, маленький, чуть вздернутый нос, по-ребячьи пухлые губы. Одет в белую рубашку с коротким рукавом и светло-голубые джинсы.
— Знакомься, Вась, — указав на своего собеседника, сказал Береговой. — Петр Соломатов, следователь следственного отдела ОВД «Проспект Вернадского».
Василий представился и пожал руку поднявшемуся ему навстречу следователю. Ладонь у Соломатова холодная, узкая, рукопожатие слабое. Но это еще ни о чем не говорит. Кравчук сел напротив.
— Вот, Вась, послушай, что Петр скажет. Он мне в общих чертах уже рассказал, теперь ты послушай. Алексей посмотрел на работника милиции, которому еще до прихода Василия объяснил, что этому адвокату доверять можно, и тот начал:
— Если кратко, то Степан Петрович Минк в 1997 году был задержан на железнодорожном вокзале в городе Кедровске. При нем было обнаружено почти четыре килограмма тротила. Однако через несколько дней дело в отношении Минка было прекращено, и из-под стражи он был освобожден. Это то, что удалось сегодня узнать. Деталей я и сам не знаю, это мы выясним позже.
— А кто его защищал, узнали? — с нетерпением спросил Кравчук.
— Ну, конечно, Вась, мы же не погулять тут вышли, — самодовольно ответил за Соломатова Береговой. — Твой любимый Александр Яковлевич Маковский.
Догадки Кравчука постепенно стали обретать более-менее ясные очертания. Но строить версию о причастности Маковского к убийствам Минка и Мыльникова было еще рано. Поэтому, обращаясь к Соломатову, он спросил:
— Скажите, каким образом тротил был обнаружен у Степана Минка? Я правильно понимаю, что у него в квартире был проведен обыск?
— Да, тротил нашли при обыске, — подтвердил Соломатов.
— В какое время был проведен обыск?
