— А что Маковский? — недоуменно посмотрел на него Береговой. — У нас на него пока ничего нет.
— А адрес, полученный по ЕГРП? А показания Хрипунова и Широкова? То, что именно Маковский пользовался сим-картой Акимова, доказать не проблема.
— И что? Вась, ты меня удивляешь, — стал злиться Береговой. — Твои выписки пока что только в твоем айфоне и получены они, мягко говоря, не совсем законно. Даже если завтра бумажные выписки и протоколы допросов охранников будут лежать на моем столе — это еще ничего не значит. Маковский скажет, мол, да, привозил мне Федор Петрович деньги в долг. Но эти деньги я ему давно отдал. А то, что я пользовался сим-картой на чужое имя, так это у меня в мае телефон стырили, вот и купил на радиорынке с рук первую попавшуюся, чтобы быстрее на связь выйти с клиентами. У нас вроде как еще законом это не запрещено. И что ты, Вася, ему предъявишь?
— А если его сдаст Стручков? — вскинул брови Кравчук.
— А вот если на него даст показания Стручков, тогда посмотрим. Но пока что извини. Только не обижайся, Вась, — Береговой немного смягчился, — спасибо тебе за помощь!
— Что со Степаном Минком будете делать? — напомнил Василий.
— Выпускать его нельзя, — ответил Соломатов, — пусть пока сидит в ИВС.
Я поговорю с начальством, пусть поместит его в одиночную камеру.
— Ладно, я все понял, — поднялся со своего места Кравчук, — пойду я, не буду вам мешать. — Он обратился к Соломатову: — Мне нужно срочно повидаться со Степаном Минком в ИВС. Я могу это сделать?
— Вась, не торопись, — попросил друга Береговой, — ты нам всю игру можешь испортить. У меня в УВД округа, в службе собственной безопасности, есть хороший знакомый, я попрошу, чтобы он присмотрел за Минком, если ты так опасаешься за его жизнь. А пока пожелай нам удачи. Этой ночью мы должны взять Стручкова, а наши коллеги из Ростова — снайпера.
Василий, кивнув, попрощался с каждым из присутствующих, пожелал удачи и вышел из кабинета.
Декабрь 1998 года.
После двух покушений на него почти три месяца Федор Минк находился в больнице, перенеся несколько сложных операций. Потом его перевели в больничку при Бутырском изоляторе, откуда этапировали в Северово по постановлению тамошнего следователя областной прокуратуры. Степан Минк разыскал адвоката Маковского и попросил его осуществлять защиту брата по обоим уголовным делам, производство по которым одновременно осуществлялось и в Москве, и в Северово.
В ноябре 1998 года прибывшему в Северово Александру Яковлевичу и Федору Минку дело было представлено для ознакомления. Подписав соответствующий протокол и получив от следователя копию уголовного дела, Маковский вылетел в Москву. Дело было настолько нагло сфальсифицировано, а обвинение, предъявленное Минку, столь нелепо, что он решил обратиться за помощью к генералу Зайцеву.
Договорившись с генералом о встрече в Измайловском парке, Александр Яковлевич ранним субботним утром приехал туда и стал ожидать друга, стоя возле одной из деревянных лавок, которых в парке было довольно много. Через некоторое время к нему подошел только что закончивший утреннюю пробежку Артем Игнатьевич. Он был в синем спортивном костюме, шерстяной шапочке, с раскрасневшимся от бега лицом.
— Привет, — поздоровался с другом Маковский.
— Привет, — пожал протянутую ему руку Зайцев. — Ну, давай к делу, что там у вас с братом Минка стряслось в Северово?
Генерал жестом руки указал собеседнику в сторону жилого массива, проглядывающего из-за крон деревьев метрах в пятистах от них, и они не спеша двинулись по асфальтированной дорожке в этом направлении.
Вкратце объяснив суть дела, Маковский сказал:
— Артем, я принес с собой копию уголовного дела. Если ты не поможешь, Федор Минк получит реальный срок. Ты же знаешь, в каких отношениях он со Смирновым, а под его дудку в Северово пляшут все: и прокуратура, и милиция, и ФСБ. Он поставил себя так, что ему никто слова поперек сказать не смеет. Я думаю, что он решает все кадровые вопросы в Москве, на федеральном уровне. Есть только один человек, который независим от губернатора, реально независим, а не на бумаге. Это председатель областного суда, Иван Пантелеевич Воронков.
— И что ты предлагаешь мне? Заслать к нему в Северово просителей за твоего Минка? — покосился на Маковского Зайцев.
— Я еще не договорил, — продолжил адвокат, не обращая внимания на раздраженный голос собеседника. — Так вот, по моим сведениям, через неделю этот Воронков приедет в Москву на сборы председателей судов второго звена, которую будет проводить председатель Верховного суда.
Люди Минка пробили для меня кое-какую информацию по нему. Родственников у Воронкова в Москве нет. Друзей, ну, таких, у кого можно было бы остановиться, тоже. Он приезжает на коллегию каждый год и останавливается в гостинице. В материалах, которые я тебе передал, есть записка с ее названием и адресом. Нужно помочь.
Маковский поднял глаза на Зайцева и передал ему папку с документами, в которой находилась записка и копии самых значимых документов уголовного дела.
— Это все? — тихо спросил генерал, — больше просьб нет?
— Все, — улыбнулся адвокат.
Они подошли к выходу из парка.
— Хорошо, я помогу вам с Минком, — пристально посмотрел в глаза другу Артем Игнатьевич. — Как же я могу не помочь человеку, чей брат так помогает мне…
Декабрь 1998 года.Высокий статный мужчина лет семидесяти, с благородной сединой, в длинной черной дубленке, вылез из автомобиля такси и направился в сторону гостиницы «Тысяча и одна ночь», находящейся в центре Москвы. Несмотря на свое местоположение, гостиница эта отличалась вполне демократичными ценами за проживание и довольно хорошим сервисом. Иван Пантелеевич на время своих коротких визитов в столицу всегда останавливался именно здесь. Сборы председателей судов, организованные Верховным судом, закончились, и он в отличном расположении духа собирался сегодня же вылететь к себе в Северово для того, чтобы подготовиться к встрече Нового года, который он предпочитал встречать в узком семейном кругу.
Еще подъезжая к гостинице, он заметил, что около нее находятся три пожарные машины. Из окон третьего этажа вырывались снопы огня. Пожарные расчеты старались сбить пламя.
Иван Пантелеевич остановился. Его номер тоже находился на третьем этаже. И окна у него на эту сторону. Не оттуда ли вырывается пламя?
Он не заметил, как к нему подошел невысокий плотный мужчина средних лет в черной куртке-аляске, с натянутым на голову капюшоном.
— Иван Пантелеевич? — уточнил он блеклым, ничего не выражающим тоном.
— Да, — напрягся Воронков.
— С Вами хотят поговорить, — произнес возникший из ниоткуда собеседник. Предвидя возможные возражения, он, указав на пожар, продолжил:
— Кстати, для справки, это горит Ваш номер, утюжок-то выключать надо, когда на работу идете.
Указав на неприметный серый «Жигуль» десятой модели, незнакомец растворился так же незаметно, как и появился.
Подойдя к машине, Иван Пантелеевич схватился за сердце и стал жадно хватать ртом воздух. Из машины, с водительского места проворно выбрался молодой дюжий парень и помог ему сесть на заднее сиденье, достал из аптечки валидол и передал его Воронкову, не забыв налить воды из пластиковой бутылки в такой же пластиковый стакан.
— Что ж Вы так, Иван Пантелеевич, — обернулся к нему сидевший на переднем пассажирском сидении худощавый мужчина лет на пять-семь его моложе, с пышной черной шевелюрой, — не бережете Вы себя совсем. Возраст-то уже не тот. Сердце свое беречь надо, а то не ровен час…
— Кто Вы и что Вам от меня нужно? — на лице судьи отобразилась страдальческая гримаса.
Артем Игнатьевич Зайцев, а это был именно он, сделал знак водителю, чтобы тот вышел, и когда дверь за ним захлопнулась, сказал:
— Я генерал ФСБ Зайцев. Зовут Артем Игнатьевич. Иван Пантелеевич, если не возражаете, я сразу к делу.
Воронков мотнул головой в знак того, что он не возражает. Видимо, валидол начал действовать и сердце немного отпустило. На его лице вновь появлялся здоровый румянец, человек потихоньку возвращался к жизни и обретал прежнюю уверенность в себе.
— Воронков, хотя, я думаю, представляться мне не имеет смысла.
— Вы правильно думаете. Иван Пантелеевич, я навел о Вас справки. Вы в судебной системе без малого сорок лет и обладаете безусловным авторитетом не только у себя в области, но и в системе в целом. Я слышал, что Вам поступило предложение от Председателя Верховного суда стать его заместителем, и вроде как Вы его приняли? — Зайцев прищурился, внимательно глядя на своего собеседника.
— Да, это так. И я даже не спрашиваю, откуда Вам это известно, хотя информация достаточно конфиденциальная. — Воронков сел поудобнее, выпрямившись из полулежачего положения. — Мне и раньше предлагали эту должность, но я отказывался. А сейчас вот согласился.
