Шнифер покорно назвал адрес Пита. Почему-то казалось, что там его никто искать не станет, да и в прежние времена квартира Пита частенько использовалась всей их компанией как надежное «лежбище».
«Опель» Принцессы пришлось бросить, едва они миновали городскую черту. Такси удачно подвернулось под руку. И с этого момента Разгуляю волей-неволей пришлось играть роль первой скрипки. Принцесса сделала для него все, что могла, поставив под угрозу собственное будущее, и теперь Разгуляй считал себя обязанным позаботиться о ней…
Такси свернуло во двор и остановилось. Пока девушка расплачивалась, Разгуляй выбрался из салона. Пристально осмотрелся по сторонам. Вскинул голову вверх. Окно на кухне у Пита было распахнуто настежь, и в проеме виднелась фигура сидящего на подоконнике человека. Разгуляй без труда узнал в нем Громилу. Это только подтверждало правильность его выбора.
— Пошли, — молодой человек уверенно взял Принцессу за руку. — Теперь все будет в порядке.
— В порядке? — не поняла она. — Что ты имеешь в виду? В порядке было бы, если б мы поехали в милицию, как я тебе сразу и советовала. Ты должен сделать заявление…
Разгуляй неприязненно поморщился.
— С ментами якшаться мне западло.
— У меня есть надежный человек в органах…
— Нет, — категорически заявил он. — Мы разберемся своими силами. У меня есть друзья. И если мы собираемся дать отпор Мелихову…
Глаза Принцессы округлились.
— Тебе повредили голову? Да? — Они уже зашли в подъезд, и девушка попыталась придержать Разгуляя за руку. — Ни о каком отпоре и речи быть не может. Я не для того тебя вытаскивала из того положения, в которое ты угодил, чтобы ты вторично наступил на те же грабли.
— Я никого в Мадриде не боюсь, — пафосно заявил Разгуляй, в то же время пытаясь высвободить руку и перевести разговор в более непринужденное русло.
— Перестань! Ты — не Дон Жуан.
— Ну… Это по обстоятельствам.
Он сверкнул в улыбке зубами, а затем невольно опустил взгляд и сфокусировал его на стройных девичьих ногах. Принцесса отпустила его. Молодой человек по-прежнему был небрит, у него все еще просматривались темные круги под глазами, но сам этот взгляд теперь, когда с Разгуляя слетел налет опьянения, выглядел несколько иначе. Он стал светлее и чище…
— Я не буду принимать в этом участия, — заявила девушка.
Теперь пришел черед Разгуляя взять ее за руку. По телу Принцессы невольно побежали мурашки. От этого человека вдруг повеяло безграничной силой. Такой, какую она никогда прежде не наблюдала у Геннадия Мелихова. И это при всем могущественном положении последнего.
— Пойдем со мной, — просто предложил шнифер. — Тебе это сейчас нужнее, чем мне.
Секунд тридцать девушка хранила напряженное молчание, а затем неожиданно для самой себя согласно кивнула.
— Хорошо. Но только если ты позволишь мне осмотреть твои ссадины.
— Договорились.
Они поднялись по лестнице, и Разгуляй позвонил в дверь нужной ему квартиры. Не прошло и минуты, как на пороге появился Пит, облаченный в светлый льняной костюм, в каком шнифер никогда прежде не видел своего друга, и с традиционно болтавшейся на шее золотой цепью.
— Здорово, братан!
Пит отшатнулся от него, как от привидения.
— О черт! Разгуляй? Ты… Что с твоим лицом?
— Производственная травма. Я видел в окне спину Громилы, — Разгуляй решительно шагнул в помещение. Принцесса держалась у него за спиной. — А остальные?
— Все здесь, то есть почти все… Тут кое-что произошло, Разгуляй… А ты что, трезвый?
— Так получилось, — шнифер усмехнулся. — Добрые люди почистили мне дурную кровь. Против моей воли, правда. И я, кстати, до сих пор в обиде на них.
Дружески похлопав Пита по плечу, Разгуляй миновал прихожую и остановился в дверном проеме кухни. Громила лихо спрыгнул с подоконника. Кент приподнялся из-за стола.
— Едрена вошь! — Шкет выразительно присвистнул.
Последним на появление шнифера среагировал Готспер. Он развернулся на каблуках, и его глаза встретились с глазами Разгуляя. Пола пиджака сместилась в сторону, обнажив огнестрельное оружие. Разгуляй мазнул взглядом по пушке.
— Ну, наконец-то! — ноздри Готспера свирепо раздулись. — На ловца и зверь бежит, как говорится. Статуэтку принес?
— Нет.
— Как это «нет»?
— Потерял. О чем уже имел честь сообщить Мелихову, — Разгуляй с улыбкой указал на свое разбитое лицо.
Пит тихо застонал. Готспер переглянулся с Кентом.
— Все еще хуже, чем мы предполагали, — изрек он. — Придется вносить коррективы в первоначальный план.
— Что это был за план? — поинтересовался Разгуляй.
— Уже не важно.
Кент только сейчас обратил внимание на тот факт, что Разгуляй пожаловал не один. Принцесса осторожно выглянула из-за плеча молодого человека и с любопытством осмотрела всю собравшуюся компанию. Брови Кента мрачно сошлись над переносицей.
— А это еще кто? — требовательно вопросил он.
Готспер тоже заметил гостью.
— Вот срань! — на выдохе произнес он.
— Не выражайся при даме, Готспер, — грубо осадил его Разгуляй. — Эту девушку зовут Лена, и я… Я обязан ей жизнью. В прямом смысле этого слова.
— Да ты хоть знаешь, кто она такая?!
— Та, кто пошла ради меня на риск.
Разгуляй прошел к столу и опустился на свободный табурет. Закурил сигарету. Все остальные остались на прежних местах, и никто не торопился составлять шниферу компанию за столом.
— Так что у вас был за план, ребята? — Разгуляй глубоко затянулся и выпустил струю дыма под потолок.
Некоторое время ответом ему служило гробовое молчание. Каждый из присутствующих почувствовал, как радикально изменилась ситуация. Еще пару минут назад они были разрозненной силой, старыми приятелями, которых к настоящему моменту не связывало ничего общего, а теперь… Теперь среди них появился лидер. Тот самый, которым Разгуляй и слыл год назад. Вместе с трезвым мышлением к нему вернулась природная сила. Посадка головы стала жестче, взгляд приобрел цепкость, плечи расправились. С наслаждением смакуя сигаретный дым, он терпеливо ждал реакции на поставленный вопрос. Казалось, даже воздух в кухне наэлектризовался до предела.
Кент сел напротив.
— Мы хотели договориться с Мелиховым, — негромко произнес он, все еще осторожно поглядывая на Принцессу. — Отдать ему статуэтку и покрыть тем самым долг за казино. Громила хлопнул кого-то из людей Мелихова, но и у нас есть потери, Разгуляй. Янис расправился с Роджером. Скелет, как мы думаем, тоже пал жертвой…
— Родж мертв?
— Да.
— Тогда какого хрена вы тут толкуете о мирных переговорах? — в голосе Разгуляя не было ни злости, ни агрессии. Он просто жестко и безапелляционно констатировал факты. — Мне без разницы, кого там завалил Громила. Но прощать Роджа я Мелихову не стану. И Скелета тоже. Плюс мое собственное лицо… За казино мы ничего не должны. Каждый занимается своим бизнесом. Не надо было хлебальником щелкать, а получше приглядывать за своим управляющим. Верно я говорю, Шкет?
Тот, к кому был обращен последний вопрос, лишь невыразительно пожал плечами. Не дождавшись от него ответа, Разгуляй решительно придвинул к себе пепельницу и с прежними интонациями продолжил:
— Статуэтки у нас тоже нет. Да, это моя вина. Спорить не стану. Но на нет и суда нет. Так что никакого обмена не будет ни при каком раскладе. Это ясно? — Разгуляй выдержал небольшую паузу. — И есть еще одна причина, по которой мирных переговоров не будет.
— Что это за причина? — подал голос Готспер, хотя он заранее готов был предугадать ответ шнифера.
Разгуляй обернулся и посмотрел на Принцессу.
— Девушка, — сказал он, словно ее и не было в этот момент в помещении. — Девушку, которая спасла мне жизнь, я ему на растерзание не отдам. Это окончательное решение, и вы можете отнести мои слова в банк.
* * *
— Открывай, Нестер! — Лис нетерпеливо постучал по дверной ручке, перекрикивая лай собаки, доносившийся из-за двери. — Свои…
— Да заткнись ты, дура! — прозвучал из глубины квартиры мужской голос.
Собака взвизгнула, и вновь наступила тишина.
— Это я не тебе сказал, — продолжил хозяин, приближаясь к двери. — Сейчас открою, подожди. Ключ никак не могу найти…
Перебрав в уме все возможные варианты своих дальнейших действий, Лис остановился на визите к Андрею Нестерову. Хотя Нестер и не имел прямого отношения к «делам» Скелета, он всегда был в курсе многих событий в жизни приятеля. Скелет вполне мог болтануть однокласснику о готовящемся ограблении…
Наконец механизм замка заскрежетал, и дверь отворилась. На лестничную клетку с лаем выскочила лохматая собачонка.
— А! Лис! Здорово!
Парень лет тридцати в семейных трусах и «убитых» шлепанцах «Адидас», надетых на босу ногу, протянул гостю руку.
— Пройдешь?
— Нет, я на минуту, — Лис отпихнул ногой собачонку, бросившуюся обнюхивать его ботинки.
