Она пыталась сопротивляться, но безуспешно.
Олег Петрович втолкнул Надежду на переднее сиденье машины и опустился рядом, на водительское место.
«Если он поведет машину, — подумала Надежда Николаевна, — то не сможет контролировать каждое мое движение, и я смогу выскочить, когда он затормозит на перекрестке, или хотя бы привлечь внимание милиции».
Словно прочитав ее мысли, Олег Петрович повернулся к ней, окинул озабоченным взглядом и вдруг сильной, холодной рукой схватил за запястье, подтянул к себе руку Надежды и вонзил в нее шприц.
Надежда вскрикнула от ужаса.
Перед ее внутренним взглядом не пробежала, как это часто пишут, вся жизнь — вместо этого она отчетливо увидела своего мужа.
Сан Саныч осуждающе качал головой и говорил: «Я ведь предупреждал тебя, твое любопытство приведет к ужасным, просто ужасным последствиям…»
Куда уж хуже!
Надежда мысленно попрощалась с мужем, признала, что он был прав. По ее щекам поползли две горячие слезинки. Неужели они никогда больше не увидятся? Неужели ее жизнь закончится так глупо и так внезапно, в чужой машине, на заднем дворе частной клиники? И дети, Боже мой, неужели она никогда больше не увидит дочку и внучку Светланку?
И еще она сегодня утром наступила на хвост коту Бейсику и даже не извинилась, а наоборот, закричала на него очень грубо, что кот сам виноват, нечего было торчать на дороге… Интересно, будет ли Бейсик ее оплакивать?
Надежда рассердилась на себя за глупые мысли. Какая разница, что подумает кот, если ее, Надежды Николаевны Лебедевой, сейчас не станет! Помолиться, что ли…
Она приготовилась к смерти, но смерть не торопилась. Накатили только головокружение и отвратительная слабость, но Надежда все еще была жива.
«Может быть, это яд, который действует не так быстро? — подумала она. — Но ведь доктор сказал, что в его шприце — раствор цианида, а цианиды убивают мгновенно, это я точно помню, читала про это в детективах. И еще должен быть запах горького миндаля, а его почему-то нет… Выходит, что доктор наврал… До чего же лжив этот человек! Даже в этом он меня обманул!»
Она попробовала пошевелиться, но руки и ноги не слушались ее. На лбу выступил холодный пот, сердце стучало, как отбойный молоток, голова кружилась все сильнее.
Мотор машины заработал. Доктор снова оглядел жертву, удовлетворенно кивнул и выехал со двора.
«Понятно! — подумала Надежда. — Он ввел мне какой-то состав, который лишил меня сил, чтобы я не могла сбежать по дороге или позвать на помощь! Даже если нас остановит милиция, он предъявит документы, скажет, что — врач, везет больную, и ему поверят! А я не смогу сказать ни слова!»
Машина ехала по городу, время от времени останавливаясь на перекрестках, застревая в пробках. Надежда Николаевна видела дорогу, но не могла пошевелиться. Она понимала, что Олег Петрович собирается отвезти ее куда-то за город и там без помех разделаться с ней — поэтому и не боится, что она запомнит дорогу.
Понемногу отчаяние уступало место злости.
Отвратительное состояние усугублял еще внутренний голос, который зудел, что он предупреждал, а теперь ни за что не отвечает. Надежда мысленно велела голосу заткнуться и попыталась сосредоточиться, чтобы убить негодяя доктора взглядом. Пока что получалось плохо.
«Мазда» выехала на Выборгское шоссе, миновала Шувалове, Парголово и свернула влево по хорошо укатанной грунтовой дороге. Мимо пробежали домики небольшой деревеньки, промелькнуло несколько современных коттеджей. Возле высокого металлического забора машина остановилась. Олег Петрович достал из «бардачка» пульт, нажал кнопку, и огромные ворота послушно распахнулись. Машина въехала во двор.
Доктор открыл дверцу, выволок Надежду, как тряпочную куклу, и потащил к крыльцу.
Женщина почувствовала, что ноги начали понемногу оживать, но не показала виду — пусть убийца думает, что она все еще совершенно беспомощна.
Олег Петрович нажал еще одну кнопку на пульте. Открылись ворота гаража, внутри большого полупустого помещения зажегся свет.
Доктор втащил свою жертву внутрь и усадил ее в офисное вращающееся кресло. На мгновение он отвернулся, открыл металлический шкаф и достал оттуда картонную коробку с ампулами. Поставил коробку на стол, достал шприц.
Надежда в ужасе следила за этими приготовлениями. Они были настолько будничны, настолько обыкновенны, казалось, врач готовит самую простую инъекцию, допустим, витамины или антибиотик. Да и Олег Петрович совершенно не был похож на опереточного злодея, напротив — он выглядел именно так, как должен выглядеть хороший, преуспевающий врач, — красивое, ухоженное лицо с аккуратной бородкой, ровный загар здорового человека…
— Я тоже умру от остановки дыхания? — спросила Надежда, почувствовав, что голос снова стал ей повиноваться.
Олег Петрович озабоченно взглянул на нее и пробормотал вполголоса:
— Надо же, действие метаксина прекращается, надо поторопиться…
Затем он повысил голос и сказал с заметным раздражением, на этот раз обращаясь к Надежде:
— Сама виновата! Незачем было лезть не в свое дело! Надо же, все так хорошо складывалось, так удачно, и вдруг вмешивается какая-то взбесившаяся домохозяйка и пытается поломать такой замечательный план…
— До меня вмешался Илья Константинович, — прервала его Надежда, — и вы, не задумываясь, отправили на тот свет старого друга… Просто готовый заголовок доя статьи — «убийца в белом халате»!
— Илья был сердечник! — раздраженно выкрикнул мужчина. — Он и так мог умереть в любой момент'. И вообще, откуда вы про это знаете?
— Иногда сердечники доживают до восьмидесяти лет! Но с ним, по крайней мере, ясен мотив — вы убили его, потому что он раскрыл тайну вашего фальшивого алиби, догадался о трюке с настенными часами, и с Ириной мотив тот же — она, как и я, влезла не в свое дело и раскопала слишком много….
— Вот именно! — заорал Кудасов. — Наглая девчонка решила обмануть меня! Она, видите ли, решила поживиться за мой счет! Пришла в клинику будто бы лечиться, а сама разнюхивала, раскапывала, думала, что я ни о чем не догадаюсь! Узнать, что она журналистка, не составило никакого труда, и я просто обязан был нанести удар первым!
— Но из-за чего вы убили того молодого парня в своей клинике, Артема? — вскричала Надежда. — Или это была всего лишь врачебная ошибка, вы применили не тот препарат, а потом нагромоздили столько преступлений, лишь бы ошибка не всплыла?
— Однако как же много ты знаешь?! — удивленно сказал Кудасов.
— Нет, — тут же возразила себе самой Надежда, не удостоив его ответом, — медсестра Яковлева сказала, что вы пришли к нему в палату той ночью, значит, и убийство Артема было преднамеренным и заранее задуманным!
Олег Петрович покраснел от злости и выронил подготовленный шприц.
— Успела проболтаться, старая дура! — заорал он, в сердцах наступив на шприц. — Ну ничего, тайна умрет с тобой! Как и с ней, кстати, тоже!
Надежда хотела было злорадно сообщить ему, что медсестра, возможно, осталась жива, потому что она, Надежда, что называется, вовремя подсуетилась и вызвала «скорую помощь», но решила не хвастаться раньше времени, а то как бы не сглазить несчастную медсестру.
Кудасов достал из коробки другой шприц, сломал кончик ампулы и проговорил гораздо спокойнее:
— — Кто ты такая?
Он по-прежнему называл ее на «ты», что в его устах выглядело ужасно грубо. Надежда поморщилась, но решила не обращать на это внимание.
— Я — бывшая жена Ильи, Маргарита, — тотчас отозвалась она, решив, что этому человеку может наврать спокойно, без угрызений совести.
— Да? — удивился Кудасов. — И какого черта тебе нужно было копаться в этой истории?
— Мне нужно было выяснить, что случилось с Ильей, тут всплыла смерть девушки, то есть Илья мне рассказал, что девушку убили… — совершенно честно ответила Надежда.
— Да? — снова удивился Кудасов. — А мне он говорил, что не виделся со своей бывшей лет десять… Все врут, — вздохнул он и добавил:
— Неужели ты наворотила столько дел только из-за вульгарного женского любопытства?
— Любопытство — это великая сила, — отозвалась Надежда, которая говорила с убийцей, пытаясь заговорить свой страх, — любопытство движет человеческую историю… От любопытства открыли Америку и Австралию, изобрели порох и самолет…
— Ладно тебе, — усмехнулся Олег Петрович, закончив приготовления и шагнув к Надежде со шприцем в руке, — но так и быть, перед смертью я удовлетворю твое любопытство. Я убил этого парня, потому что он был любовником моей жены.
— Любовником Вероники Яковлевны?! — — изумленно воскликнула Надежда. — Неужели?!
Так вы убили его из ревности? Ну надо же, какие шекспировские страсти! Не ожидала от вас!
— При чем тут ревность, — поморщился Олег Петрович, — неужели я стал бы ревновать эту старую галошу? Деньги, деньги всему причиной! У нее и прежде были любовники, и я закрывал на это глаза. Но на этот раз все было слишком серьезно. Она так втрескалась в этого молокососа, что начала поговаривать о разводе. А без ее денег…
