Мужчины и женщина со скорбью смотрели на почти пустую бутылку. Даже появление незваных гостей, казалось, не могло нарушить это тягостное молчание. Артем мысленно похвалил себя за находчивость…
— Волшебника вызывали? — Он с ходу поставил на стол полную бутылку.
— Вызывали, — в ликующей улыбке расплылся рыжий.
— Артем!
— Толик!
Женщину звали Тоней, мужчину с пропитым лицом — Тимофей… Уж не отец ли Дарьи Тимофеевны?
Артем представил и Рэймонда.
— Американец? — обрадовался и одновременно насторожился Толик.
— Американский диссидент. Встал на ножки Буша и сбежал от произвола Кондолизы Райс. Попросил политического убежища в России. Вот, принято решение подселить его к вам.
— Ты говори, да не заговаривайся! — предостерегающим тоном, но с кокетливой при этом улыбкой сказала Тоня.
— А что, нельзя к вам?
— Нельзя, — уфюмо мотнул головой Тимофей.
— Да мы, в общем-то, и не напрашиваемся…
— Еще б ты напрашивался! Кто ты такой?
— Я — русский журналист. А это мой американский коллега. Изучает культуру русского пития… Помнишь, Рэймонд, ты спрашивал про сало?
— О! Сало у нас — вещь! — снова возликовал Толик.
Сбегал на кухоньку, принес два стула, усадил гостей.
— Ты здесь хозяин? — спросил Артем.
— Нет, здесь у нас Тимофей Тимофеевич квартирует… Давай, давай, американец, сальцо домашнее, в прошлую субботу кабанчика забили.
— А огурчики! — Тоня пододвинула к Брэнсону соленья. — Бабушка закатывала! Жесть!
— Культуру пития изучает? — разлив по стаканам водку, подозрительно, с рыхлым чувством собственного достоинства спросил хозяин малосемейки.
— Да, как водку пить, как тосты поднимать, — кивнул Артем. — Помните, как Шурик в «Кавказской пленнице»?
— А ты зачем с ним?
— Ну, чтобы его самого поднимать. Ну, если переизу-чает ненароком… И переводчик я по совместительству.
— Ну, будем! — поднял стопку Тимофей.
Артем хлопнул Рэймонда по плечу:
— Надо выпить, а то обидятся.
— Думаешь, надо? — с сомнением посмотрел на Гончара американец.
— Они говорят, что американцы слабаки. Глотка виски хватает, чтобы под стол упасть!
— Глотка виски?! — возмущенно вытянулся в лице Рэймонд. И потянулся за стопкой.
— Что ты ему сказал? — жеманно повела глазками Тоня.
— Сказал, что у вас тост уникальный. Коротко и ясно.
— А он что?
— В Ираке, говорит, уже стоим. И в Иране будем… А Россию, сказал, не перепить!.. Ну, будем!
— Будем! — разгоряченно подхватил Толик. И, забавно подмигнув Рэймонду, добавил: — Все вы, пиндосы, на том свете будете!
Брэнсон выпил, не поморщившись. И закуску проигнорировал.
— Будут, если закусывать не научатся, — улыбнулся Артем. И снова перешел на английский: — Давай, друг, огурчиков отведай, сала.
— Сейчас, подожди чуть-чуть.
— Что он сказал? — Толик повел головой так, будто вкручивал ее в разговор.
— После первой, говорит, не закусывает!..
— Давай по второй!
Артем дождался, когда Рэймонд выпьет, протянул ему сначала огурчик, а потом ломтик сала. Американец попробовал и то и другое — судя по всему, понравилось. Щ — Наш человек! — Артем с бравурным видом хлопнул Брэнсона по плечу.
С пафосной прелюдией пора было заканчивать. Он приехал в Курск вовсе не для того, чтобы спаивать американского детектива.
— А вообще Рэймонд со звездой хотел познакомиться, — сказал он.
— С какой звездой?
— Да с любой, — небрежно махнул рукой Артем. — Лишь бы наша, отечественная. Говорят, здесь у вас где-то Лиза Крупеницкая жила…
— Крупеницкая?! — заметно встревожился Тимофей. — Кто вам такое сказал?
— Ну, мир не без добрых людей…
— Нет у нас здесь никакой Крупеницкой! г — А ты ее знаешь?
— Ну, да, видел по телевизору, — торопливо проговорил Тимофей. — Кино на днях показывали. Хорошо играет. Мне понравилось…
— Мне тоже нравится. Да ты не напрягайся, никто не говорит, что Крупеницкая здесь живет. Просто девушка есть, которая очень на нее похожа. Плескова Даша. Ты случайно не ее отец?
— Отец?! Да нет, какой отец?! — хохотнул Толик. — Брат родной…
— Тебя не спрашивают, — одернул его Тимофей.
— Ну, за брата грех не выпить! — Артем снова перевел разговор в игривое русло.
Опустела одна бутылка, закончилась следующая. Пришлось Артему раскошеливаться. Толика не нужно было упрашивать — мигом собрался и рванул за добавкой.
Тимофей опьянел, подобрел. Настроился на задушевный разговор. И Тоня поплыла. Поставила локоть на стол, уложила подбородок на ладонь. Глаза осовевшие, улыбка призывная. Артему было не до нее. И Рэймонд, похоже, игнорировал ее. Он сидел, развалившись на стуле, и тупо смотрел куда-то в пустоту за спиной женщины.
— А где сейчас твоя сестра? — спросил Артем.
Тимофей в раздумье поскреб щеку, но так ничего и не сказал.
— Кто где, Дашка? — оживилась Тоня. — В Москве она, где ж еще?
— А делает что?
— Миллионера себе нашла.
— Ничего себе!
— А как ты думал! Наши курские бабы о-го-го!
— Да кто бы сомневался! — шаловливо улыбнулся Артем.
— Она сейчас знаешь где? На яхте, вокруг земного шара!
— Да помолчи ты, балаболка! — одернул Тоню Тимофей.
— Ой, ой, ой! Какие мы страшные! — набросилась на него женщина. — Думаешь, крутым стал! Думаешь, Дашка тебя к себе позовет? Как бы не так!
— Я сказал, замолчи! — снова шикнул на нее хозяин дома.
— Да пошел ты! — взвилась Тоня. — Думаешь, на тебе свет клином сошелся!.. Артем, пошли ко мне! Я тут рядом живу! И американца с собой возьми!
С собой пришлось брать еще и Толика, которого они встретили по пути.
— Один пузырь Тимошке оставь! — заботливо распорядилась женщина. — А все остальное — ко мне!
— Жила она недалеко, в небольшом бревенчатом домике. Сад, огород, скамейка перед покосившимся крыльцом. Тоня открыла ворота, Артем закатил во двор машину — так спокойней.
Бедно в доме, тускло, но полы вымыты чисто, паутины по углам нет. На плите кастрюлька с остывшей рисовой кашей.
Накрыли стол, устроились, выпили… Брэнсон сидел как истукан. Взгляд застывший, губы плотно сжаты, руки на коленях. Его не шатало, не клонило к столу. Чего нельзя было сказать о том же Толике. Парень двумя локтями опирался о стол, руками помогал ослабшей шее держать голову. А Тоня энергично размахивала руками, рассказывая про Дашу Плескову.
— Она баба не промах. Пацанами тут крутила как могла. То с одним, то с другим… Один на подхвате, другой в запасе, к третьему присматривается… Ходил тут один за ней, «Мерседес», квартира в центре, родители — первые люди в городе. Так она в Москву за Любкой поехала… Подожди, говорит, немного, я туда и обратно. Уехала, а там олигарха себе подцепила. Замуж за него собирается…
— А Любка кто такая?
— Кто-кто? Сестра ее двоюродная, она на три года ее старше. Приезжай, говорит, человеком станешь… А я вам по секрету скажу, кто такая Любка! — Тоня глянула на монументального Брэнсона, недовольно цокнула, махнула на него рукой. Перевела взгляд на Артема, пьяно улыбнулась и заговорщицки подмигнула: — Любка еще та стерва! Она здесь тоже хвостом крутила — только Держись. Сначала так, потом за деньги, ну а когда во вкус вошла, в Москву подалась. Обосновалась, раскрутилась, Дашку к себе позвала, думала, она с ней будет работать. Но нет! Дашка телом торговать не будет. Свободой торговать — пожалуйста, а телом — не дождетесь.
— Свободой — это как?
— Ну как, когда не замужем — свободна, вышла замуж — уже все, несвобода. Вот она замуж за олигарха и выходит…
— Может, уже вышла?
— Да нет. Если бы вышла, мы бы уже знали. Брату бы позвонила. Или Любке… А приглашения на свадьбу?.. Тимофея она не пригласит, застесняется. А Любку — да, Любка у нас фифа, как расхорохорится, ну, ледь ледью, в смысле леди…
— А сама Даша не появлялась?
— Нет, как уехала в Москву, так ни разу… Да она не так давно и уехала, перед Новым годом…
— Значит, с братом иногда общается.
— Да, иногда…
— Говорят, Даша за наркотики привлекалась.
— Да какие там наркотики! С Любкой баловались, той ничего, а Дашку развезло. В парке на лавочке сидели. хохотали, а там менты… В общем, обошлось…
— И как эту Любку найти можно?
— Да как! По объявлению! — хихикнула Тоня. — Интимные услуги, девочки по вызову…
— Она проститутка?
— Не совсем. Раньше она своим телом торговала, а сейчас чужим. Девочки у нее, она сейчас на них зарабатывает… В общем, бизнес у нее.
— И она Дашу пыталась к нему приобщить?
— Ну да!.. Может, сначала получалось, я не знаю, а потом Даша олигарха себе нашла…
— И как можно с этой Любой связаться?
