— Не совсем. Раньше она своим телом торговала, а сейчас чужим. Девочки у нее, она сейчас на них зарабатывает… В общем, бизнес у нее.
— И она Дашу пыталась к нему приобщить?
— Ну да!.. Может, сначала получалось, я не знаю, а потом Даша олигарха себе нашла…
— И как можно с этой Любой связаться?
— Что, девочку хочешь купить?
— Почему бы и нет?
— Можешь со мной… — Тоня кокетливо расширила верхний вырез халата, выставила ногу, откинула полу. — Я дорого не возьму.
— Могу и с тобой, — немного подумав, кивнул Артем.
Он уже прилично принял на грудь, но Тоня красивей от этого не стала… Ничего, он что-нибудь придумает, чтобы отвязаться от нее.
— А потом в Москву поеду. К Любке вашей загляну… Адрес ее знаешь?
— Нет, адрес не знаю. А телефон где-то есть… Сейчас… Номер телефона отыскался не сразу, зато до Любы Тоня дозвонилась очень быстро.
— Любка! Привет!.. Кто-кто, Тонька это!.. А я тебе тут клиента нашла!.. Сама ты алкашка!.. Дура!..
Обиженно поджав губы, Тоня положила телефон на стол.
— Алкашкой меня назвала…
— Да какая ж ты алкашка! — возмутился Артем. — Алкоголизм — это когда никаких тормозов. А ты смотри как выглядишь. Ухаживаешь за собой. В доме все прибрано. Каша на столе… А борщ сварить можешь?
— Борщ?! — оттаивая, робко улыбнулась женщина.
— Ну да, завтра на похмелье! Американец попробовать хочет!..
— Американец?!
— Он вообще все попробовать хочет. И русский борщ, и русских женщин!..
— А-а…
Артем достал из бумажника три тысячные купюры, сунул их Тоне в руку:
— Это тебе на расходы. Ну, борщ из топора не сваришь…
— Можно из топора. Но мясо все равно нужно, капуста опять же…
— Тогда можешь начинать.
— Выпьем, и начну.
Артем разлил водку по стопкам. Тоня жадно выпила. Толик — с показным недовольством и до дна. Брэнсон осушил стопку автоматически.
Артем поднялся с места, зашел к нему сзади, мягко положил руки ему на плечи.
— Рэймонд, хватит уже, спать пора! Завтра в дорогу!
Но американец мотнул головой, отказываясь от разумного предложения. И взглядом показал на бутылку.
— Во! Это наш человек! — тупо обрадовался Толик.
— Ну, как знаешь!.. Выйду, покурю…
Он вышел во двор, забрался в машину, разложил водительское сиденье. Тесновато, зато какой-никакой комфорт.
Ночь прошла спокойно. Утром Артем вышел из машины, размял затекшие члены, в рукомойнике обнаружил воду — умылся. Только тогда зашел в дом.
А там, казалось, ничего не изменилось. Брэнсон по-прежнему сидел на своем месте. И Тоня рядом с ним — поддерживая руками подбородок, с пьяной улыбкой наблюдала, как он уплетает борщ с салом. Толик видеть это, увы, не мог, потому что лежал под столом, подложив под ухо обе ладошки.
— А мне? — спросил Артем.
Тоня медленно повернула к нему голову, осоловевшим взглядом окинула с головы до ног.
— А где тебя черти носили?
— Не важно. Главное, что обратно вынесли… Рэймонд, ты в порядке?
Брэнсон так был увлечен борщом, что не удостоил его взглядом. Только руку поднял — показал, что у него все о’кей.
— Как у вас тут? — по-русски спросил он у Тони.
— Твой американец — сила. Пьет как лошадь.
— А в постели как?
— Никак… Всю ночь так просидел. Мы с ним о жизни говорили… Хочу в Америку!
— Может, он лучше с тобой останется?.. Рэймонд, остаешься?
Брэнсон кивнул. Похоже, он не прочь был здесь остаться.
— А нам ехать надо. У нас дела.
Американец мотнул головой и взглядом показал Тоне на пустую тарелку.
— Сейчас, ковбой, сейчас… И ты садись!
Борщ Артему понравился очень — наваристый, вкусный. Одна тарелка взбодрила его, а от второй он отказался. Брэнсон съел три порции, от чего парня окончательно разморило. Артему пришлось тащить его на себе к машине.
Артем попрощался с Тоней, поблагодарил ее за гостеприимство, выгнал машину со двора, выехал в город. Брэнсон к этому времени уже спал, свернувшись калачиком на заднем сиденье. Ну, вот и приобщился к русскому фольклору.
Салон релаксации «Магнезия» размещался в подвальном этаже известной в Москве гостиницы. Подвесной потолок над круглым холлом, на стенах — копии с картин Рембрандта; кожаная мебель, симпатичная шатенка с резиновой улыбкой.
— Проходите, присаживайтесь!
Она чуть ли не силком заставила Артема опуститься на мягкий диван, сама села впритирку к нему, протянула иллюстрированный прайс в красной кожаной папке. Откуда-то вынырнула другая такая милашка — в розовой тунике на голое тело. Она взяла в оборот Рэймонда, едва живого после вчерашнего возлияния.
Артем раскрыл папку, пролистал глянцевый проспект. Изображенные на страницах девушки были хороши собой даже со скидкой на фотошоп. И блондинки, и брюнетки; и славянки, и азиатки.
— А Любу Чижову можно позвать? — Артем рукой погладил шатенку по спине.
— Любу?.. Любовь Аркадьевну?!
— Она здесь?
— Сейчас, сейчас!
Вместе с шатенкой исчезла и милашка в розовой тунике. На какое-то время гости остались одни.
Артем посмотрел на часы.
— Четверть седьмого, а ты все еще как развалина, — глянув на Рэймонда, сказал он. — Нельзя так, старина Рэймонд… Кстати, кто ты по званию?
— Сержант.
— Считай, офицер.
Артем, конечно же, знал, что «сержант» в американской полиции соответствует младшему офицерскому составу в российской милиции.
— Не знаю, как у вас, а у нас в России для офицера существует негласный закон. Можешь пьянствовать хоть всю ночь напролет, а утром будь добр, явись на службу и занимайся своим делом — и никаких тебе скидок на похмельное состояние…
Рэймонд образцово выдержал испытание вчерашней ночью. И не спился, и до разврата не опустился. Но похмелье развело его как весеннюю грязь по деревенской дороге. Всю дорогу до Москвы пытался прийти в себя, но до сих пор так и не оклемался… Уж кому-кому, а ему релаксация была необходима.
— Я обязательно это учту, — кивнул Брэнсон. И закрыл глаза, устало качнувшись на вчерашней хмельной волне.
— Что это с ним? — с милой улыбкой осведомилась внезапно возникшая девушка в роскошном парике.
Большие выразительные глаза, высокие скулы, волнующие черты лица, большой чувственный рот, кожа нежная-пренежная, матового оттенка. Высокая, стройная; нестандартная ширина бедер с лихвой компенсировалась длиной ровных ножек. На ней была эффектная красная шляпка с вуалью, шелковое с безумно смелым декольте платье для коктейлей, босоножки с высокой плетенкой и подошвой из прозрачного пластика. Не хотел Артем попадать под власть этого порочного очарования. но…
— Ты Люба? — поднимаясь с дивана, с бравурной улыбкой на губах спросил Артем.
— Да, я.
— Из Курска?
— Допустим.
— Тогда Тоня тебе вчера звонила. Насчет нас.
— А-а… — Улыбка на лице Любы стремительно превращалась в гримасу недоумения.
Она прошлась по Артему придирчивым взглядом, но его стильный и дорогой джинсовый костюм не позволил ему окончательно упасть в ее глазах.
— Вот, в Курске вчера были, с американцем, — с беспечным видом продолжал он, кивком показав на Брэнсона. — С Тоней пересеклись, случайно. Рэймонд русский фольклор коллекционирует, ну, Тоня его и напоила. Он молодец, всю ночь держался. А утром развезло. Ему теперь релакс нужен… Ну и я бы не отказался. С тобой.
— А фантиков хватит?
— Да, есть украинские. — Артем достал из кармана несколько пятитысячных купюр.
— Гривны, что ли?
— Нет, рубли. Просто оранжевые.
— По два фантика с носа, и два часа полной релаксации.
Артем знал цену деньгам, и ему вовсе не хотелось ими швыряться. Но ведь сам же вчера Рэймонда под пресс бросил…
— Три часа, — обняв Любу за талию, мурлыкающе улыбнулся он.
— Ну, если со скидкой, то пусть будет три, — не устояла перед ним Люба.
— Я бы хотел с тобой.
— Можно и со мной. Но это двойной тариф. — Она выжидательно смотрела на Артема.
— Четыре фантика. Но за четыре часа… Мне нужно очень хорошо расслабиться…
Люба посмотрела на него с насмешливо-покорной улыбкой.
— Ну, если очень хорошо, тогда ты обратился по адресу…
Артем не считал, что Люба заломила слишком высокую цену. Он слышал, что в некоторых салонах за подобные услуги берут от тысячи долларов и выше — причем не хозяйки, а рядовые «релаксаторши»…
Он сдал Рэймонда на поруки прелестной блондинке, а сам вместе с Любой уединился в просторной комнате в «краснофонарном» стиле и с большим джакузи возле массажного стола.
С блудной улыбкой на приоткрытых губках девушка скользнула пальцами по его щеке, тронула полы куртки:
— Снимай.
