– Ну, то-то же!.. А знаешь, Наташ, давай еще тебе за границей бизнес купим.
– Давай. А какой?
– Гостиницу. Или турфирму.
– Я ипподром свой хочу! Никанор, давай купим мне ипподром. С лошадьми, с жокеями, с ветеринаром... Чтобы все там было. Люблю лошадей, хочу кататься на своем ипподроме на своих лошадях, когда захочу и сколько захочу. Как тебе такая идея?
– А на чье имя купим?
– На имя моей сестры Маргариты.
– Она же дура!
– Почему это она дура? – обиделась женщина. – Она завкафедрой, между прочим.
– А ты забыла, благодаря кому она стала завкафедрой? – с презрением осведомился мужчина.
– Так я буду всем заведовать, ей же ничего не придется делать... А еще мы купим мне «Шевроле» с откидным верхом...
Владимир остановился. Мужчина и женщина удалялись, пока не скрылись за деревьями. Он не стал следить за ними дальше: озеро было совсем рядом. Он пошел обратно к избушке. В голове вдруг всплыл их разговор с Кириллом и Дашей, когда они провожали девушку на хутор. Она тогда рассказала, как семь лет назад погибли ее родители, сбитые машиной.
« – ...Почему-то никто не запомнил номер машины и марку, так что свидетели оказались для следствия бесполезными...
– Странно, ведь было еще не очень поздно... Десять часов вечера – да на улице должно было быть еще много народа! Неужели никто ничего не запомнил?! И кто тебе сказал, что свидетели бесполезные? Следователь?
– Да. Там все было странно... И то, что никаких следов на асфальте не нашли, и то, что свидетели совсем ничего не запомнили...»
А может, потому и не запомнили, подумал вдруг Владимир, что в это дело вмешался господин Чиндяйкин? Ведь это он был только что с женой в лесу! Он-то его не узнал сзади, но когда женщина произнесла его имя... Да и жену Чиндяйкина зовут Наташа, точнее, Наталья Георгиевна, он это знал точно: она как-то была с мужем на каком-то там светском приеме, и этот прием транслировали по телевидению. Она еще давала интервью корреспонденту...
Точно! Все сходится: жена Чиндяйкина сбила родителей Даши и скрылась с места происшествия. Вот это расклад! Вот это сведения он только что надыбал! Надо немедленно рассказать об этом Богоборцеву; такие новости достойны хорошей статьи в прессе, и это будет бомба!.. Владимир ускорил шаг.
Вечером он отвез Богоборцева в деревню Еремеевка, и тот остался там ловить попутку до города. Прощаясь, Валерий сказал:
– Мне пришла повестка: в понедельник утром я должен явиться в полицию.
– Интересно, тебя-то зачем вызывают? – удивился Владимир.
Журналист пожал плечами с грустной улыбкой:
– Наверное, что-нибудь и для меня придумали... Как вернусь из полиции, сразу займусь делом о гибели родителей Даши. Сам понимаешь, то, что ты слышал сейчас в лесу, к делу не пришьешь, это всего лишь слова. Придется все проверять, поднимать документы, задействовать кучу своих знакомых...
Владимир вернулся в избушку. Он сел на крылечке и задумался. Кирилл ушел провожать Дашу, так что Володя был сейчас один. Как всегда, в кронах деревьев пели птицы, солнце садилось, и на землю опускалась прохлада. Особенно хорошо она чувствовалась здесь, в лесу, в тени деревьев, возле маленького ручейка. Он журчал и журчал себе, пробивая дорогу среди земли и корней, стремился куда-то, а Володя смотрел на него и думал о том, как все странно устроено в этой жизни. Еще буквально десять дней назад он собирался в отпуск к морю и едва не уехал туда с Лидой, но решил перед поездкой навестить родителей друга. А вот теперь его отпуск пролетает, даже, можно сказать, уже кончается, а он все еще никак не вырвется отсюда. А Лида отдыхает на море одна.
Лида... Владимир достал мобильник и тут только увидел, что она прислала ему СМС-ку: «Отдыхаю хорошо. Счастлива. Купаюсь. Загораю. Звонить некогда. Лида».
Ничего себе! Ей некогда звонить! Он тут извелся весь, думая, переживая за нее, а ей там, оказывается, просто некогда! Понятно. Он тут же набрал ее номер. Через несколько долгих секунд он наконец услышал ее голос:
– Слушаю тебя, Строгов.
– Лида! Лида!..
Он вдруг понял, что не знает, о чем ее спросить. Собственно, она ему уже все рассказала в СМС-ке.
– Ну, что, Строгов? Дар речи потерял от радости?
– Как ты там?
– У меня здесь новые друзья, и мы сейчас едем на экскурсию в горы. Мне некогда. Все, пока! – оттараторила Лида.
В трубке раздались гудки.
Ей некогда. Все понятно. Он убрал мобильник в карман шорт и встал. Ему хотелось ходить по лесу, бродить, трогать руками стволы деревьев... Он пошел буквально наугад.
Володя и сам не мог бы сказать, сколько времени он бродил так – час, полтора, а может, даже больше. Ему хотелось побыть одному. Ему казалось, что Лида поступила с ним как-то нехорошо, даже подло. Уехала одна – это ладно, но почему столько времени не отвечала на звонки? Разве это порядочно? И кажется, она совсем не скучает без него...
Владимиру вдруг захотелось напиться. Ну, что такое бутылка самогона на троих? Хотя нет, Богоборцев пил совсем мало, у него почки... Так что бутылку фактически они с Кириллом выпили вдвоем. Но когда это было! И потом, этот детский пузырек для двоих здоровых молодых ребят – фигня.
Так, все. Сейчас он пойдет на хутор к Арсению Матвеевичу, возьмет у него еще одну бутылку и выпьет. Один или с Кириллом – как получится. Кирюха-то, скорее всего, останется у Даши...
Он шел в сторону хутора и злился, злился на Лиду, на себя... На себя за то, что все так получилось. Он спасает хутор, но теряет любимую девушку. Черт! Почему все так хреново?..
Солнце село совсем, в лесу стало сумеречно. Ничего, он почти пришел. Вон и музыка уже слышна на озере. Компания все гуляет. Весело им! Ворюги. Наворовали народное и гуляют теперь... Пожалуй, он свернет здесь и пройдет окольным путем «на зады» дворов.
Арсений Матвеевич еще возился в огороде. Он увидел Володю и даже растерялся:
– Ты здесь? Я же видел, как ты уехал...
– Я отвез журналиста в Еремеевку.
В это время со стороны озера послышались выстрелы.
– Вон, палят охотнички, ешкина вошь! Нашли время охотиться... Пошли в дом, что ли?
– Арсений Матвеевич, а у вас еще бутылка самогона есть? – спросил Владимир.
– О, парень! Да тебе, я вижу, хреново. Душа болит? Пойдем, есть у меня бутылка. Сейчас нам Татьяна Семеновна ужин соорудит...
– Не, я не хочу есть, я шашлыка наелся...
– Да когда это было? Пойдем, посидим за бутылочкой, поговорим по душам.
Арсений Матвеевич уговаривал Владимира остаться, но тот отказался. Взял бутылку и ушел опять в лес. Он сидел в избушке, словно леший, в темноте, пил самогон, доедал остатки шашлыка и огурцов, которые остались от их пиршества, и чувствовал, что звереет. Притом в самом прямом смысле. Ему хотелось выть, рычать и кусать кого-то. Он встал из-за стола и вышел из избушки...
Пока он дошел до озера, стало уже совсем темно. Светила луна, в ее свете он и шел, пока не вышел к хутору. На озере все еще бесновалась компания. Слышались музыка и смех, кто-то палил из ружья – похоже, по банкам; кто-то пел... Владимир приблизился к пляжу. Две машины стояли с включенными фарами, направленными на лагерь гуляющих.
«Что, весело вам? – подумал Владимир. – Сейчас я вам устрою веселье. Сейчас вы так повеселитесь, что вам станет тошно...»
Он отошел в лес на несколько шагов и завыл. Завыл по-волчьи, громко и протяжно. Так выть его научили в Чечне. Сначала на пляже на него не обращали внимания, но вот в перерыве между песнями кто-то услышал жуткий звук.
– Ой, что это? – закричал женский голос.
– Это собака воет, – объяснил кто-то.
Владимир завыл снова, более протяжно и тоскливо.
– Нет, это не собака, это волк! – закричал кто-то в ужасе.
– Волк!.. Волк!.. Значит, здесь волки?! Мама, я боюсь!.. Помогите!..
– Не бойтесь, у нас оружие, – сказал чей-то голос.
– А мы увидим, в кого стрелять? Темно же! Нет, надо быстрее уезжать отсюда...
Люди на берегу заметались, женщины визжали, кто-то побежал прятаться в машину, кто-то предлагал сильнее разжечь костер... Охрана второпях собирала походную мебель, зонты, столы, бросала это в микроавтобус...
«Что, теперь вам уже не так весело?» – со злорадством подумал Владимир. Он продолжал выть, а на хуторе ему подтягивали все собаки, выражая песью солидарность. Вскоре вся компания расселась второпях по машинам и уехала с пляжа. Только теперь он вышел на берег озера, снял шорты и майку, вошел в теплую воду и медленно поплыл, испытывая наслаждение...
***
Все воскресенье и понедельник Владимир жил у Угорцевых, помогал Арсению Матвеевичу ремонтировать баню. Кирилл утром в воскресенье уехал в город, его просили подменить заболевшего на работе товарища. В понедельник после обеда Володя решил позвонить Богоборцеву. Даша тоже пришла к Угорцевым: после того как дедушку забрали, девушке было трудно вести одной хозяйство, и соседи помогали ей, а она помогала им.
