— Советую вам, милая, съездить домой. Кризис, сказал Сергей Сергеич, лечащий врач, может продлиться несколько дней, а вам переодеться, наверно, надо. Да и поесть, как следует, отдохнуть в домашней обстановке. А я здесь буду находиться, рядом с вашим отцом. Случатся какие-то изменения — я вам сразу позвоню. Ваш домашний телефон у меня есть.
— Спасибо вам огромное, Лидия Ивановна. Я, видимо, последую вашему совету. Я действительно очень устала, и мне нужно привести себя в порядок. — И Вера протянула медсестре стодолларовую купюру.
Та восприняла это как должное, молча положила деньги в карман белого халата и вышла из палаты. И тут же заверещал мобильный телефон. — Господи, Витя, это ты!?. Да, приезжай, милый… Отец все ещё без сознания, и я сейчас поеду домой. Утром вернусь в больницу… До встречи, Витя.
А Иннокентий Трофимович Шигарев действительно умирал — врачи не ошиблись в своем прогнозе. Он умирал, и сам понимал это, поскольку сознание недавно возвратилось к нему, и прокурор теперь буквально физически ощущал, как постепенно погружается в небытие. Он чувствовал свое тело и воспринимал разговоры в палате, но глаза его не открывались, а губы не могли разомкнуться, чтобы хотя бы произнести слова прощания. Но вот, услышав зуммер сотового телефона, а потом имя «Витя», сказанное его дочерью, Шигарев вдруг осознал, что после своего ухода из жизни у единственного любимого им человека на Земле, Веры, никого из близких не останется на всем белом свете, кроме того самого уголовника, которого он сегодня, в сущности, приговорил к смерти. Иннокентий Трофимович, покидая этот мир и заказав Виктора, лишит обожаемую им дочь последней опоры и сделает её глубоко несчастной. Но воистину искренняя и глубокая любовь может творить чудеса. Шигарев сконцентрировал остатки жизненной энергии и выдохнул: — Вера…
— Папа! — Дочь бросилась к постели Иннокентия Трофимовича. — Ты пришел в себя!? Тебе стало лучше!?
— Я сейчас умру, — отчетливо произнес прокурор. — Я заказал Витю… Груше… Спасай своего друга… Прости…
Уста заместителя Генерального прокурора сомкнулись, теперь уже навсегда, и если бы Вера взглянула сейчас на монитор, то увидела бы там четкую прямую линию. Но она уже мчалась по ступенькам к выходу из больницы. Вскочив в свою «восьмерку», Вера быстро набрала на мобильнике номер домашнего телефона Виктора. Послышались долгие гудки… Женщина поняла, что зря теряет время — Витя уже в пути, и, возможно, в подъезде её дома его поджидает киллер. Какое несчастье, что у Виктора нет сотового телефона! Ей повезло — обычной пробки при въезде на Кутузовский проспект с Садового кольца, характерной для конца рабочего дня, на этот раз не оказалось. Впрочем, было уже довольно поздно. Она въехала во двор своего дома и, вспомнив, что у Вити синяя «шестерка», стала лихорадочно озираться по сторонам. Нет, такой модели нигде не было видно. В подъезд Вера вошла осторожно, но ничего подозрительного там не обнаружила. Она поднялась на свой этаж, потом на площадку выше. Никого. Зайдя в свою квартиру, женщина сразу уселась за компьютер. В спецсети МВД она нашла файл на Грушу. Действительно, есть такой уголовник. Сидел за пустяковое ограбление, но подозревался в том, что был киллерским диспетчером. О, Господи! Вера бросилась к окну, которое выходило во двор, и стала ожидать прибытия синей «шестерки». Возможно, с ужасом подумала Вера, тем же занимается и нанятый проклятым Грушей неведомый киллер. Боже мой! Что делать? Она уже решила спуститься во двор и встретить Виктора у входа, но тут как раз и появилась синяя «шестерка». Возможно, его. Надо бежать, предупредить… А вдруг киллер уже в подъезде? Как жаль, что у неё дома нет пистолета… Взгляд её упал на висящий на стенном ковре боевой эспадрон. Более не раздумывая, Вера сорвала его со стены и бросилась по лестнице вниз. Когда она спустилась на площадку перед лифтами, то сразу увидела мужчину, находившегося к ней спиной, и тут же — входившего в подъезд Виктора. Незнакомец выхватил пистолет из черной полиэтиленовой сумки, и Вера, не задумываясь, хорошо поставленным на тренировках по фехтованию ударом всадила киллеру эспадрон в правый бок. Виктор мгновенно подскочил к ней и, бросив мимолетный взгляд на несостоявшегося убийцу, не подававшего никаких признаков жизни, быстро произнес:
— Беги домой. — А когда Вера попыталась ему все объяснить, прикрикнул: — Быстрее! И никому ни звука.
Она, словно очнувшись, опрометью помчалась вверх по лестнице и, наконец, оказалась в своей квартире, где вовсю надрывался телефон.
Вера подняла трубку, с трудом переведя дыхание.
— Это медсестра Лидия Ивановна. Верочка, к глубочайшему сожалению, ваш отец скончался.
Часть четвертая
«ТРЕТЬЕ ПРИШЕСТВИЕ»
5 июля, пятница: день
Выслушав рассказ Бампера, своего кореша и заместителя, Гиря с любопытством покрутил в руках браслет из желтого металла и спросил: — Циркониевый, говоришь? А вообще-то на хрена он нужен? Братан ответил не сразу. Потом, почесав в затылке, пробурчал: — Ну там, сосуды, сердце… Для здоровья, бля, короче. — А насчет того, чтоб стоял лучше? Тоже помогает? — Так и есть, в натуре, — ухмыльнулся Бампер. — Иначе к чему бы мне эту херню моя чувиха подарила? Они сидели в только что купленном тяжелом мерседесовском джипе напротив крупного универмага, контролируемого бригадой Гири, в районе метро «Молодежная». В Западном округе бывший мелкий рэкетир теперь развернулся вовсю. Особенно за последнюю неделю, после того, как погибли первые лица в группировке никулинских. Эта команда практически перестала существовать, и многие её бывшие бойцы уже работали на Гирю. А он уверенно захватывал все новые объекты, которые ранее доились Толяном. Впрочем, универмаг, возле которого рэкетиры сейчас находились, располагался на законной вотчине Гири, и тот обложил данью этот магазин сразу после разгрома команд Посланника и Арлыка. Единственный, кто путался под ногами сейчас и наверняка создаст серьезные проблемы в будущем, был Шмак. Гиря твердо знал, что это человек якобы погибшего Арлыка.
На самом деле, как сказал Гире один стоящий пацан, хорошо знавший московский криминальный мир, Арлык — не кто иной, как бывший химкинский бригадир Бархан, которого совсем недавно видели целым и невредимым. Да и оставшиеся в живых сколковцы считали, что Арлык сумел уйти из окруженного ими офиса, пожертвовав несколькими своими боевиками. Знал Гиря и кое-кого из никулинских, которых Шмак заманивал в создаваемую им бригаду. При этом он намекал пацанам, что настоящим паханом будет Арлык, чье имя наводило натуральный ужас на местную братву и здешних коммерсантов. Самое простое решение проблемы — загасить Шмака. Но сделать это надо было втихую и чисто: Гиря, не имевший прочных связей с ментами, очень не хотел быть заподозренным в мокром деле. Да и Шмак вел себя достаточно осторожно. Гиря знал его в лицо, но не ведал, где тот живет и организует встречи со своей малочисленной пока братвой. Понятно, что в этом округе, но в каком месте конкретно? Шмак действовал вполне в духе своего нынешнего босса: Арлык создал бригаду без шума и пыли, а потом бац! — и через пару недель он уже хозяин округа.
— Ну, чего? Поехали? — Бампер слегка тронул за плечо задумавшегося бугра. — Угу. Гиря отдал браслет братану, включил зажигание и, прежде чем тронуться, бросил взгляд в боковое зеркальце. То, что он увидел, разом изменило все его планы: через дорогу переходил как раз тот самый Шмак. Конкурент явно направлялся в универмаг, который рэкетиры только что покинули. — Видишь этого штемпа? — заволновался Гиря, указывая пальцем на высокого мускулистого парня, с черной наплечной сумкой, идущего по улице в одной маечке. — Это Шмак, запомни его. — Где, где? — задергался Бампер. — Жаль, ствол с собой не прихватили. — Дура, нашел, где мочить! Ты его в лицо хотя бы запомни. Но Шмак уже вошел в универмаг. — Не рассмотрел, блин, — расстроился Бампер. — Ну, ничего на выходе разгляжу падлу, как следует, а потом мы ему на хвост сядем. — Засечет, — покачал головой бугор. И тут на его лице заиграла ухмылка: — А ну-ка, братан, дай свой браслетик. Бампер, недоумевая, протянул его пахану. — Сиди здесь. Я сейчас, — произнес Гиря и ринулся в универмаг. В зале он быстро нашел крутившего башкой по сторонам, видимо чего-то искавшего Шмака, а потом заметил и администратора Аллочку, исполнявшую роль надсмотрщицы за работой продавщиц. С этой яркой и фактурной молодой женщиной у Гири совсем недавно сложились весьма близкие отношения, и он решил использовать и данное обстоятельство, и её должность. — Аллочка, — тихо шепнул он, подойдя к ней сзади. Та вздрогнула, обернулась. — Господи, напугал. Ты же ведь только что ушел? — Ушел, вернулся — какая разница, — отмахнулся от расспросов рэкетир. — Видишь вон того пацана в красной майке? Стоит, репой своей бестолковой вертит? — Ну, вижу. — Надо ему эту вещицу втюрить. — Он протянул женщине браслет Бампера. — Циркониевый, — сразу определила Алла. — А как это «втюрить»? Продать, что ли? — Как угодно! Хоть задаром отдай. А продашь — все бабки твои. — Не знаю, получится ли, — пожала плечами администратор. — Ну, пококетничай с ним. Ты же это умеешь. Телефончик ему свой дай. — Еще чего! — заволновалась Алла. — Ты что, подложить меня под него хочешь? — Да нет же! — Гиря скорчил досадливую гримасу. — Надо только браслет ему толкнуть. — Да зачем это тебе? — Потом объясню. — А с тобой мы когда встретимся? — Да мы же пять минут назад обо всем договорились. Действуй!
