Валерий Ефремов - Власть ножа

Подполковник Фролов

Вчера утром, когда он задавал свои вопросы Вере Шигаревой у постели её смертельно раненного отца, у подполковника не было никакой задней мысли. О том, что она во вторник заболела и отсутствовала на работе, а Иннокентий Трофимович пригласил к ней врача, Фролов узнал случайно из разговора с Алексеем Бегуновым. Он хотел выяснить у прокурора, не имел ли тот контактов с Шигаревым по служебной линии, которые могли бы дать следствию хоть какую-то зацепку, раскрывающую цель поездки Иннокентия Трофимовича в Очаково. А о личности врача он задал вопрос Вере автоматически, по сыщицкой привычке добиваться в любом относящемся к делу эпизоде полной ясности. Но за истекшие сутки много воды утекло, а главное, крови. И теперь у подполковника создавалось впечатление, что следователь московской городской прокуратуры Вера Иннокентьевна Шигарева каким-то непонятным пока образом причастна к трагическим событиям, произошедшим в Западном округе столицы за последнюю неделю. Такое впечатление у него возникло после вчерашнего убийства в подъезде одного из жилых домов на площади Победы и начавшегося по этому факту расследования. Фролов не вошел в следственную бригаду по данному делу, поскольку руководство ГУВД требовало от него немедленно разыскать преступника, посмевшего поднять руку на заместителя Генпрокурора, и освободило подполковника от всякой текучки. Однако, узнав у коллег, что убийство совершено холодным оружием и в подъезде, где проживала дочь Иннокентия Шигарева, Фролов потребовал от начальства, чтобы его допустили участвовать в расследовании и этого преступления. Ему пошли навстречу лишь частично: обещали немедленно информировать его обо всех установленных следствием фактах по интересующему подполковника делу. И вот какая загадочная получилась картина. В подъезде на Площади Победы оказался убит Дмитрий Степанович Грушин, коммерсант, а в недавнем прошлом — темная личность, как предполагалось — киллерский диспетчер.

Пять лет назад он был арестован по делу об убийстве, которое расследовал Иннокентий Шигарев, но подозреваемого, в конце концов, отпустили — официально: за недостатком улик. А жил этот Груша в Очакове, недалеко от того места, где был убит зам Генерального прокурора! Еще одни любопытный момент: в подъезде Дмитрий Грушин наверняка кого-то поджидал — ведь рядом с ним нашли пистолет с навернутым глушителем, с отпечатками пальцев убитого. За кем же он охотился? Неужели за Верой Шигаревой? Конечно, в этом престижном доме и в том же подъезде живет немало персон, в основном бизнесменов, по которым плачет пуля киллера, да и ствол Груше могли подбросить, чтобы сбить следствие с толку, но Фролов полагал, что в такого рода делах совпадений не бывает. Если в ряде криминальных эпизодов мелькает одна и та же личность, значит, она в каком-либо качестве причастна к этим преступлениям. Как установили баллистики, Шигарева смертельно ранили из пистолета марки «магнум» сорок пятого калибра. Из того же оружия десятью днями ранее Фарида расстреляла инспектора ГИБДД, пытавшегося её задержать, и ранила двух патрульных. А год назад этот же ствол стал причиной смерти подполковника Делягина — коллеги Фролова по ГУВД. Прошлогоднее преступление так и осталось нераскрытым, но предполагалось, что оно совершено киллером из банды Арлыка. Получалось так, что и Делягина убила Фарида, а значит — Арлык и Бархан одно и то же лицо! Главарь можайских, как и подозревал Фролов, остался жив и вместе со своей боевой подругой участвовал в налете на «Промбанк».

Здесь все понятно, неясно только — для чего этой парочке убивать Шигарева? И ещё один фигурант — Виктор Курганов, он же Витя Перышко. Этот парень любил орудовать ножом, и поневоле возникало предположение о его причастности к убийству на Площади Победы, поскольку холодным оружием современные киллеры практически не пользовались. Однако исследования криминалистов косвенно опровергали эту версию. Груша был поражен холодным оружием другой формы, не тем, которое принесло гибель Угрю, Толяну и Багру. Но ещё до получения данного заключения Фролов устранил собственную оплошность — он установил то, что обязан был установить в первую же минуту, когда в поле его зрения попал Витя Перышко. Выяснилось, что Курганов сразу после ограбления банка официально приобрел синюю «шестерку» — очевидно, парень чувствовал себя в полной безопасности. Выходит, взять его особого труда не составляло. Но если подумать на холодную голову — что этому парню можно предъявить?

Потому сегодня с утра подполковник послал двух оперов поговорить с жильцами дома, в подъезде которого завалили Грушу. Может, кто-то из местных обывателей заметил в день убийства во дворе или со стороны проспекта припаркованную синюю «шестерку», ранее здесь не стоявшую? Может, даже кто-нибудь запомнил её номер?

Почему бы нет? Встречаются такие любители, очень они помогают сыщикам. Операм подполковник дал и фотографию Курганова, впрочем, не питая особых надежд, что его опознают, поскольку убийство Груши произошло, когда уже стемнело. Машину ещё могли разглядеть, а лицо человека — и, скорее всего, закамуфлированного, — вряд ли. Сыщики должны вернуться в управление, где Фролов сейчас и находился, с минуты на минуту, и, несмотря на заключение криминалистов, гувэдэшник очень надеялся, что они вернутся не с пустыми руками: чутье и опыт сыщика подсказывали ему — Грушу завалил Витя Перышко. Зачем — другой вопрос. Подполковник мысленно возвратился к личности Веры Шигаревой. Еще одно удивительное совпадение, она, покинув умирающего отца, приехала домой примерно в то же время, когда в её подъезде произошло убийство Груши! Однако этим фактом цепь «совпадений» не заканчивается: Шигарева оказывается в «Промбанке» как раз тогда, когда на него совершили налет! Далее. Один из бандитов хотел её изнасиловать, но за девушку вступился именно тот налетчик, который так лихо действовал ножом, то есть Витя Перышко. Когда же повели трахать другую заложницу, он и пальцем не пошевелил. Все это следовало из многочисленных свидетельских показаний, которые ранее представлялись Фролову не относящимися к сути дела. Позавчера ему казалось вполне логичным, что Вера Шигарева не захотела ворошить дело об ограблении «Промбанка», поскольку оно было закрыто Генпрокуратурой и, в частности, её отцом. Но, может быть, такое поведение молодого следователя диктовалось иными, чисто личными, мотивами? Тут Фролов припомнил, что и сам Шигарев поначалу склонялся продолжать расследование, но вдруг в какой-то момент резко изменил позицию. А в какой именно момент? Подполковник сморщил лоб и стал мысленно восстанавливать картину совещания в Генпрокуратуре. И он вспомнил! Шигарев сделал разворот на сто восемьдесят градусов, когда увидел фотографии предполагаемых налетчиков: Бархана и Перышко! Неужели он покрывал бандитов? Но зачем? И почему в качестве благодарности к Иннокентию Шигареву Бархан его ликвидировал — то ли сам, то ли с помощью Фариды? Так или иначе, исходя из данных баллистической экспертизы, Бархана можно уверенно вслед за Фаридой объявлять в федеральный розыск — теперь уже по обвинению в причастности к убийству заместителя Генерального прокурора. Тут уж начальство возражать не будет, хотя против Бархана прямых улик нет. Очевидцев кровавого инцидента в Очакове не нашлось — слишком далеко от жилых домов все произошло. Да и выстрелы были произведены наверняка из глушака — никто ничего не слышал. Но сейчас подполковника больше интересовал Перышко, а не Бархан, и он с нетерпением ожидал прибытия оперов. Наконец раздался короткий стук в дверь, и в кабинет ввалились муровские сыщики. Увидев их возбужденные лица, Фролов понял — они что-то нашли. И подполковник, зная привычку этих оперов начинать рассказ с длинных предисловий и прологов, не стал сдерживать нетерпения, спросив быстро и резко: — Итак, кто-то видел вчера синюю «шестерку»? Отвечай, Савчук, быстро и коротко. — Если коротко — нет, — улыбнулся муровец. Фролов, несколько озадаченный, кивнул: — Продолжай. — Зато видели Курганова, — торжественно объявил Савчук. — Бойкая такая бабуля клянется, что он выходил из того самого подъезда, где завалили Грушу. — Когда? — Подполковник вскочил со стула. — Сразу после убийства? — Нет, двумя днями раньше. Во вторник, около двенадцати дня.

Из телевизионных новостей Бархан узнал крайне противную вещь: тот козел с пистолетом, которого в Очакове завалила Фарида, оказался не каким-то там лохом, попытавшимся вступиться за мнимых ментов, а заместителем Генерального прокурора. Понятно, что сейчас опера ни пить, ни ссать не будут, пока не найдут того, кто завалил такого большого начальника. К несчастью, он только-только, причем совершенно случайно, узнал от Фариды, что она все время пользовалась одной и той же пушкой. Бархан впервые в жизни поднял было на подругу руку, но вовремя сдержался — это его вина, он допустил недосмотр в образовании девушки. Понятно, что в лаборатории МУРа легко установят: и этот Шигарев, и гаишник, жмурик недельной давности, загашены из одного и того же ствола. А поскольку ментам уже хорошо известно, что гаишника завалила Фарида, то труп прокурора, понятно, повесят на нее. Ну, а где Фарида, там и Бархан: опера это хорошо знают. Бархан решил пока отсидеться на хазе, но, чтоб не терять времени зря, пригласил к себе Шмака — с целью прояснить ситуацию в Западном округе, спланировать и начать, наконец, решительные действия по захвату территории. Раздался зуммер мобильника. Бархан взял его, нажал на кнопку, но не издал ни звука. — Это я, — послышалось в трубке. Они с Перышком условились не называть никаких имен и не представляться при разговоре по телефону: небольшая предосторожность не повредит, тем более, если легко узнать друг друга по голосу. — Привет. — Наш общий друг приглашает нас сегодня вечером к себе на день рождения, — донесла трубка нежданную и неприятную в данной ситуации новость. «Общий друг»? Артемий или Федос? Бархан решил уточнить: — Друг, который с бородой? — Друг, который без бороды. Значит, приглашает Федос. Светиться в городе Бархану совсем не хотелось, но и отказаться без ссылки на серьезную причину от приглашения вора в законе он не мог. Рассказывать же кому бы то ни было о мочилове в Очакове и о необходимости соблюдать особую осторожность в связи с этим делом бандит, естественно, не собирался. В ближайшее же время он прервет всякие контакты с Федосом, сменив хазу и спрятавшись в такое местечко, о котором будет знать только Шмак. Ну, а пока у него контракт с Федосом, нужно подчиняться. Да и дело, конечно, не в дне рождения — что-то задумал старый вор. — Ну, называй адрес. — Давай лучше встретимся на выходе из метро «Смоленская», что в начале Арбата. — Во сколько? — В шесть вечера. — Заметано. А вот теперь раздался звонок в дверь. Бархан разглядел в глазок Шмака и щелкнул задвижкой. — Заходи, братан. — Привет, босс. Хозяин повел гостя в свою комнату, другую занимала Фарида. — Пивка? — Не откажусь. Заглотили по бутылочке и приступили к деловому разговору. Шмак вытащил из сумки и развернул карту Западного округа, которую достал в префектуре. — Ты, может, не в курсе, Арлык, — бригадир знал Бархана именно под этой кличкой, — никулинские развалились. — Потому что их бугров в «Промбанке» замочили? — Бархан эту информацию получил опять-таки из теленовостей. Когда Перышко убрал тех двух амбалов, никто из налетчиков не знал, кто они такие. — Точно. — А Гиря чего? Шевелится? — Да, — помрачнел Шмак. — Развернулся вовсю. Вот смотри. — Он тыкнул пальцем в карту. — И Кунцево, и Очаково уже под ним. Теперь он лезет в Матвеевку и Раменки. — Сколько у тебя сейчас бойцов? — Семь. У Гири уже втрое больше, и он сейчас никулинских вербует. Были б башли, и я б мог кое с кем договориться. Бархан протянул своему бригадиру приготовленную заранее пачку зелени. — Здесь двадцать штук. Возьми в бригаду ещё троих. У тебя есть на примете какая-нибудь контора под нелегальный офис? Пока не войдем в полную силу, лучше действовать из-за угла. — Недалеко от моего дома только что построили гаражный кооператив. Я уже туда внедрился. Втихую возьмем его под контроль. — Годится. Но нужно и щелкнуть Гирю по носу: посмотрим, на что он способен. Сегодня же наезд надо сделать на какой-нибудь объект, который Гиря доит. Цепляться мы пока за эту коммерческую точку не будем — просто конкурента припугнем. Шмак сразу же вспомнил об универмаге, в котором он сегодня хотел купить классные котлы, а в результате получил какую-то бессмысленную херовину. Вот вечерком Шмак туда и отправится: и магазин под контроль поставит, и часики прихватит, и телку пышную, так лихо кинувшую его, поимеет. — Сделаем, босс, — уверенно ответил он. — Есть у меня к тебе одна просьба, — после некоторого раздумья произнес Бархан. — На день рождения я иду к очень авторитетному человеку. Надо бы подарок какой купить, да мне выходить из квартиры нельзя — жду важного звонка. Тут рядом супермаркет со всякой фигней, подбери чего-нибудь. Шмак хотел было сказать, что Арлык может взять с собой в магазин мобильник, но передумал: раз босс не хочет сам идти, значит, для этого есть серьезные причины. Он Шмака за шестерку не держит, обращается уважительно. И тут бригадир опять вспомнил о своем злосчастном посещении универмага и с подобающей случаю счастливой улыбкой выудил из сумки целлофановый пакет с браслетом. — Вот, только сегодня прикупил. Я тоже на день рождения собрался, и мне знакомая администраторша в магазине посоветовала… — И здесь Шмак примолк, поскольку забыл, как эта штука называется, а для чего она вообще нужна, он узнать не успел: слишком быстро шустрая телочка сделала ноги, заполучив двести баксов. Но его выручил сам босс: — А, циркониевый браслет! — произнес он явно заинтересованным тоном. — Видел рекламу по ящику. От всех болезней помогает. Ну что ж, годится. Сколько я тебе должен? Шмак хотел было наварить сотни три, но убоялся обманывать Арлыка — репутация у того была больно грозная. — Двести. — Держи. И бригадир поехал назад, в Очаково, к своим пацанам. Сегодня вечером им предстояло совершить первый наезд…К счастью, светиться Бархану у метро долго не пришлось: Перышко уже ждал его, причем в руке держал букет цветов. — А это ещё на хера? С понтом — бабу ждешь? — Нет, это Федосу. Тюльпаны — лучший подарок для мужчины. Бархан только хмыкнул про себя: он уже привык к заскокам этого парня. А у Федоса, видно, и впрямь был день рождения: он даже натянул белую сорочку и галстук. Бархан не видел его с того дня, когда скрылся Ганя Химик, и теперь заметил, что пахан ведет себя как-то необычно, но в чем это выражалось конкретно, он определить не мог.