Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10 (СИ) - Погонин Иван

Доктор, не обращая внимания на всхлипывания девушки, размеренно продолжал работу. Взял опасную бритву и аккуратно выбрил небольшие участки на голове Родина. После прикрепил к проплешинам пластинки с проводами и, в последний раз оглядев и ощупав соединения, подошел к гудящему, мигающему лампочками зверю. Покрутив ручки резисторов, он посмотрел на стрелки приборов, положил палец на выпуклый грибок кнопки и, повернувшись к зажмурившему глаза Георгию, уверенно нажал.

Внутри железного ящика раздался треск. Несколько ламп заискрилось и погасло. Доктор удивленно уставился на аппарат, сделал шаг назад. Запахло горелым. Родин открыл глаза. Похоже, он все еще был в сознании.

– Странно, все соединения правильные, разряд выставил верно, что же может быть? – доктор поскреб затылок точно как русский крестьянин. – Молодой человек, вы ничего не чувствовали? Хотя обычно результат заметен сразу, – он осматривал провода, прикрепленные к голове возмущенно мычащего Георгия.

– Инженерный просчет, – фыркнула Очеретина. – Этот прибор не может сломаться, оттого что неправильно подключен к объекту исследования. Однозначно, разряд должен быть, какие бы параметры вы ни задали. Я видела – подключение правильное.

– В какой области техники у вас знания, милейшая? – приподнял брови Шварцмайер.

– Механика и электротехника. В вашем приборе нет ничего сложного. Самый обыкновенный генератор разряда. Выдает те величины, что зададите.

– Я вам об этом не говорил, значит, вы в самом деле что-то соображаете. В чем вы видите поломку?

– Пока могу только предполагать, – после короткой паузы ответила Мария. – Чтобы увидеть, мне необходимо заглянуть внутрь. Внешне аппарат выглядит эффектно, но думаю, что там с технической точки зрения все примитивно.

– Надо попробовать еще раз нажать, вдруг сработает, – доктор направился к аппарату.

Родин так задергался на каталке, что она закачалась из стороны в сторону, а провода задрожали.

– Остановитесь, доктор! Тогда его точно не восстановить! Выгорит полностью, – уверенно сообщила Очеретина.

– Вы думаете, что выгорит? – Шварцмайер вновь поднес палец к кнопке. Родин замер и зажмурился.

– Защита не сработала. При повторном нажатии на кнопку короткое замыкание уничтожит генератор, выключатель зажигания у вас не имеет защиты, возможно, он тоже сгорит, – Очеретина говорила более чем убедительно и даже как могла двигала связанными руками.

– Тогда что могло сгореть? – убрал палец от кнопки доктор.

– Скорее всего, провода силовой части, идущие от генератора к выключателю зажигания.

– Но лампочка готовности горит! – указал он пальцем на зеленую лампу.

– Она и будет гореть, так как запитана от слаботочной линии. Я уверена, что нарушена селективность, так как вместо предохранителей сгорели провода. Значит, у предохранителей слишком высокий порог горения. Ошибка инженеров, как я и говорила ранее!

Шварцмайер открыл дверцу сбоку аппарата и начал осматривать белевшие предохранители, напоминавшие зубы.

– Странно, все целы, а горелой резиной пахнет. Знаете, во мне борется инстинкт исследователя с жадностью бухгалтера. Хочется нажать на кнопку и получить результат, но возможные потери останавливают. Здесь…

Тут раздался оглушительный треск, помещение разрезала небольшая молния. Доктор странно дернулся и упал ничком на пол. Возможно, он хотел сказать что-то о будущем науки, но рука, показывающая на аппарат электронно-судорожной терапии, попала в блок предохранителей. Удара электрического тока было достаточно, чтобы он потерял сознание.

– Какое мощное устройство! Эх, хотела бы я заполучить его в свою лабораторию, – сообщила Мария, продолжая извиваться на своей каталке. Санитар слабо закрепил ей руки, подумав, что хрупкая женщина, ослабленная снотворным, не предпримет попытку развязаться. Но он ошибся, как и большинство мужчин, до этого знакомых с Очеретиной.

– Ммм… – послышалось сбоку.

– Все же интересно, что там сгорело? – Мария освободилась от пут, спрыгнула с каталки и подошла к устройству. Посмотрела на приборы. – Так, напряжение есть: стрелка вольтметра отклонена, амперметр показывает, лампочка готовности горит…

– Ммм, – снова замычал Родин.

– Ах да. – Мария расстегнула ремни, стянувшие ему руки, ослабила обруч, держащий голову, и одним движением сорвала пластырь со рта.

– Для вас, Мария, важнее техника, чем живые люди. – Георгий сел и принялся растирать затекшие запястья. Затем освободил ноги, слез с каталки и подошел к доктору.

– Он живой? – спросила Мария.

– Дыхание и пульс есть, правда слабые, – Родин подхватил Шварцмайера под мышки и с трудом погрузил на каталку, закрепил ремнями руки и ноги. Рот заклеил пластырем. Доктор зашевелился и открыл глаза.

– Пусть теперь побудет на нашем месте. Герр Людвиг, а хотите, разряд через вас пропустим? – новый пациент задергался, замотал головой и снова потерял сознание. С края каталки струйкой полилась моча.

– Давайте закатим его за этот чертов ящик, чтоб санитары не увидели.

– Скорее, Родин! – обеспокоенно прошептала Мария, помогая Георгию. – Нам еще в архив. Как вы, отходите от снотворного?

– Я отошел еще на каталке, страх хорошо трезвит. Такого натерпелся, что чуть не обмочился, как только что наш дорогой коллега. Бежим?

– Сейчас. Жаль, конечно, но…

Мария взяла бутылку с водой, зашла за оборудование и, открыв сзади дверцу, плеснула внутрь, там затрещало, легкий синеватый дымок завился из щелей. Потухшие лампочки на железном монстре сообщили о его гибели.

После этого, убедившись, что доктор надежно зафиксирован на каталке, разведчики ринулись в архив, находившийся у входа в операционную. Тут им повезло: помимо бесчисленных полок, стены украшали охотничьи трофеи, бинокли, подзорные трубы, сабли и кинжалы, винтовка и даже револьвер. Теперь они были вооружены.

В тысячах папок, стоящих на стеллажах, находились дела пациентов. Некоторые папки были тонкие, другие – раздутые. Большая куча из документов белела в углу, возможно, приготовленная для уничтожения. Родин подошел и взял первый попавшийся том в руки. Полистав, в конце обнаружил запись, свидетельствующую о смерти пациента.

– Родин, не копайтесь в этом мусоре, время поджимает. Вот, смотрите, – Очеретина стояла около одного из стеллажей. – Похоже, здесь не только сотрудницы борделя, но и посетители.

Огромное количество папок и записных книг с четким учетом посещений и детальных отчетов говорили, что публичный дом являлся детищем Шварцмайера. Именно на сексуальных извращениях посетителей он основывал свою основную научную работу. Кроме того, дом терпимости давал неплохой доход. Но как только доктор ввязался в серьезные исследования на коре головного мозга, то начались проблемы с деньгами. Тогда из-за своих слабостей и попался на крючок кайзер Вильгельм.

Родин и Мария копались в папках, сваливая документы в общую кучу. К их разочарованию, все имена оказались зашифрованы. Множество фотографий подтверждало, что за посетителями вели наблюдение постоянно и все действия по-немецки четко документировались.

– Я не могу понять, как можно было поместить фотографический аппарат в крошечную кладовку. Причем из-за приглушенного освещения была необходима магниевая вспышка. – Георгий свалил в общую кучу очередную порцию бумаг.

– Это нетрудно объяснить. Все фотокарточки сделаны на компактную камеру. Это новейшее изделие, которое используют пока только разведчики. Стоимость ее настолько высока, что даже именитому фотографу она не по карману. У нас в управлении тоже подобные используются.

– Похоже, нашел, – оживленно выкрикнул Родин. – Смотрите, «Усач», затертая папка, толстая. Выходит, частый посетитель.

В описании завсегдатая публичного дома под псевдонимом Усач в самом деле проглядывались черты кайзера. В досье говорилось о человеке из военной среды, высшего света, склонном к мазохизму, ценителю женской доминации, унижения и пассивного насилия. Однако, как назло, фотографий не было. Очевидно, доктор держал их в более надежном месте.