— Белов! — снова заорал Игнатьев в сторону коридора. — Уснул, что ли?
— Да здесь я, — послышался голос, и в дверях появился крупный светловолосый парень в рубашке навыпуск.
— Я долго звать буду? — проворчал Игнатьев.
— Зосима Иванович, — улыбнулся Белов. — Так у меня же люди в кабинете, документы на столе. Пока убрал, пока сейф запер, пока извинился, между прочим, и попросил подождать.
— Ладно, ладно, — примирительно сказал Игнатьев, явно уловивший специально вставленную часть фразы «извинился, между прочим». — Ты в курсе?
— Естественно. Я Пашку послал вам доложить, пока я там закругляюсь с делами. Надо брать, и своими силами. Если Управление подключим, то через день все забудут, что это мы расстарались канал перекрыть. Не люблю, когда заслуженные поощрения мимо нас проходят.
— Ладно, поощрения пока подождут. Значит, ты говоришь, Павел, что они партию повезут на двух машинах, чтобы в дороге не перекладывать?
— Совершенно верно, — кивнул Астахов. — Товар из Чечни. На развилке они разойдутся: одна машина уйдет в Прохладный, а вторая через Павловское на Кисловодск. Между прочим, никто не отреагировал, что там, в основной партии, еще и оружие будет.
— Отреагировали, молодец, — ответил Игнатьев. — Так… времени у нас с вами кот наплакал.
— Обычно вы говорите «птичка написала», — не удержался от комментария Астахов, слывший самым большим шутником и весельчаком в отделе.
— Н-да, птичка, — отозвался майор, задумчиво глянув будто сквозь оперативника. — Значит, так, ты, Саша, готовь своих ребят, прикинь план операции.
— На развилке? — насторожился Белов. — Обе машины хотите взять?
— Нет, обе мы брать не будем. Во-первых, не наша территория, и я должен поставить Управление в известность. Они обязательно кинут своих людей, и смысла там рисоваться нам не будет. Сообщу, и пусть сами разруливают. Не сообщить я права не имею, а самовольничать…
— Это точно, — вздохнул Белов, — с нашим районным начальством только начни бодаться. Хотя победителей не судят! А может, рискнем, а потом скажем, что времени предупредить не было? Ох, уйдет информация из Управления, ох, уйдет!
— А оно нам нужно? — шевельнул плечами Астахов. — Да пусть подавятся своей долей славы. Мне, например, не жалко. Оно, знаете ли, как говорит Зосима Иванович, чем дальше в лес, тем своя рубашка ближе к телу.
— Свои трусы ближе к заднице! — рявкнул Игнатьев. — Рассуждают они тут. Мне эту задницу и подставлять придется, если что! — Майор помолчал с минуту, потом уже тише добавил: — Сам знаю, что может уйти. Сообщу, но попозже вечером. Перед вечерней планеркой, чтобы все на местах были, и дежурный в эфир по рации не орал.
— Информация у них другим путем уходит, — усмехнулся Белов.
— Знаю, — скривился Игнатьев и сплюнул.
Отправив оперативников готовиться к операции, Игнатьев еще долго расхаживал по кабинету, засунув руки в карманы и угрюмо глядя себе под ноги. Он понимал, что, не сообщив об имеющейся оперативной информации, он почти ничем не рискует. Возьмут они одну машину, которая пойдет через них на Кисловодск, и доказывай потом, что они тут знали, а чего не знали. Но у майора были свои собственные представления о чести и служебном долге. Знать и не сообщить — это не только нарушение долга, но и подлость по отношению к своим коллегам, которые служат в РУВД.
Но это было не самое неприятное в мыслях Игнатьева. Самым неприятным было другое. Сообщив о транзите наркотиков в последний момент, он ставил оперативников из Управления в сложное положение. У них не останется времени на подготовку, делать придется все на скорую руку, а это может привести к человеческим жертвам. На такое Игнатьев пойти не мог. Он выругался самыми грязными словами, которые только знал, и взялся за телефон. Если сообщать, то сейчас и только самому начальнику РУВД. В крайнем случае его заместителю по оперативной работе.
Оперативникам майор о своем звонке ничего говорить не стал. Это его дело, его груз. Хорошо, что в ночной темноте не видно глаз. И когда в два часа ночи уже на месте засады Белов спросил его о звонке в Управление, Игнатьев коротко ответил, что позвонил, и сразу перешел к вопросу операции.
Всего было решено задействовать для операции перехвата шестерых оперативников, включая самого Белова, и три машины. В одну полицейскую «девяносто девятую» с проблесковыми маячками на крыше он посадил двоих оперов, одетых в специальные костюмы ГИБДД с полосками светоотражающей ткани и оранжевые жилеты. Они должны были изображать патруль ДПС и сделать все для того, чтобы машина с преступниками остановилась. Вторая машина без опознавательных знаков полиции поможет перекрыть шоссе. И третья машина, за рулем которой сидел сам Сашка Белов, признанный лучший водитель отдела, перекроет обратный путь преступникам, если им удастся развернуться.
Обе машины, которые должны блокировать путь, Игнатьев убрал с шоссе и загнал в лесополосу. Преступники могли издалека увидеть их на обочине в свете фар и просто изменить маршрут. Из этих же соображений Белов с одним из своих оперов в третьей машине курсировали сейчас в районе развилки дороги Прохладный — Кисловодск. Зная марку машины и ее номер, они должны будут предупредить группу захвата о том, что преступники движутся в их сторону. А затем принять меры, чтобы последние не смогли удрать в обратном направлении. Если преступники каким-то чудом что-то пронюхают и поменяют машины, у Белова имелись еще кое-какие приметы в запасе, чтобы опознать их.
— Каштан, я Двойка, — послышался в динамике рации голос Белова. — Я на КП. Объект прошел. Светло-серый «Фольксваген Бора», номер 234. Приметы совпадают.
— Двойка, направление? — нетерпеливо потребовал Игнатьев.
— К вам идут, — весело ответил оперативник, — к вам!
— Сколько человек в машине?
— Предположительно двое.
Белов отпустил машину преступников на расстояние около двухсот метров и тронулся следом. Трасса была пустынной, и он хорошо видел впереди себя красные фонари иномарки. Машины, в основном встречные, попались всего четыре раза, да и те были «КамАЗами» дальнобойщиков. Долго висеть на хвосте не стоило. При такой загруженности трассы преступники довольно быстро могут насторожиться, заметив, что какая-то машина держится от них на одном и том же расстоянии. И Белов неторопливо пошел на сближение.
Стрелка спидометра легла на цифру 110. «Фольксваген» четко держал 90, наверное, чтобы не привлекать внимания ГИБДД. Расстояние постепенно сокращалось. Когда Белов нагнал иномарку и собрался пойти на обгон, из-за поворота выскочил здоровенный трейлер. Пришлось снизить скорость и пристроиться за «Фольксвагеном». Сыщики воспользовались светом встречных фар, чтобы разглядеть что-нибудь в салоне машины преступников, но стекла впереди идущего автомобиля были сильно затонированы и ничего, кроме смутных силуэтов, они не увидели.
— Бардак, — проворчал Белов, — пол-Кавказа проехали, а их никто за такие стекла не наказал.
— Все оплачено, — усмехнулся его напарник. — У нас на постах вопросы решаются быстро — под хруст банкнот.
Наконец удалось обогнать иномарку, и Белов надавил на педаль газа до конца. До места, где намечен захват, оставалось всего километров пятнадцать, а ему еще надо было незаметно для преступников уйти с дороги, притаиться, чтобы потом зайти сзади, когда их остановят.
Через несколько километров он достиг места, которое его устраивало. И поворот на пересеченной местности, за которым преступники не увидят его огней, и поворот к поселку Фрунзе, на который он в принципе мог уйти. За пышными кронами деревьев фар автомобиля все равно бы с трассы видно не было. Белов резко сбросил скорость и нажал на тормоз, машину понесло боком, но он вывернул руль и ловко съехал с дороги. Теперь заднюю скорость — и под мостик через овражек. Все, фары потушены, двигатель заглушен.
Через три минуты из-за поворота выскочил «Фольксваген». Мелькнули фары, и машина ушла за второй поворот. Белов прислушался, затем повернул ключ в замке зажигания. Теперь ему предстояло километров десять проехать без включенных фар. Причем на приличной скорости. «Хорошо еще, что ночь лунная», — подумал сыщик и надавил на педаль газа.
Игнатьев, получив сообщение, что минуты через три преступники будут на месте, с беспокойством смотрел на дорогу. Пересеченная местность не давала возможности увидеть машину заранее, а с перекрыванием проезжей части можно было и опоздать. Наконец за ближайшим холмом небо и кроны деревьев осветились на какое-то время, потом опять стало темно. Ясно, что машина идет с включенным дальним светом, пока нет встречных. Преодолеть последний спуск и последний подъем преступники могли за пару минут, а то и меньше. Времени не оставалось. Игнатьев отдал приказ, и в лесополосе заработали двигатели машин, не включая фар, они стали выползать к обочине. Первым вылезла на асфальт полицейская «девяносто девятая». И сразу же со склона ударили фары, осветив все вокруг.
