– Ладно, Толик, я на остановку, – прервала его я. – Проспала я сегодня.
– Еще бы, – хитро оскалился он. – После вчерашнего то…
– Подслушивал что ли? – грозно спросила я.
– Я не подслушивал, я слышал. Почувствуй разницу. Сперва ругались, потом помирились… да только тебе не спалось. Носилась по квартире из угла в угол.
– Не спится тебе по ночам, – фыркнула я. Толик пожал плечами.
– Я живу в ночи. Разницы для меня нет почти никакой, разве что в звуках и запахах. Ты почитаешь мне сегодня?
– Не знаю, – засомневалась я. – Как время будет.
– Мать в ночную сегодня. Если опять будешь носиться по квартире без сна, приходи ко мне. Все лучше, чем чушью голову забивать.
– Я подумаю, пообещала я и понеслась к остановке, благо та была прямо за домом. Мне повезло, на автобус я успела и через двадцать минут уже выходила на своей остановке, прямо напротив редакции. На этом мое везение не кончилось. Шефа на работе еще не было. Я успела влететь в свой кабинет, поздороваться с присутствующими и рухнуть перед своим компьютером, когда явился мой непосредственный начальник, как обычно с двусмысленным оскалом, обнажающим кривые обломанные зубы. Шеф напоминал мне шакала Табаки из мультфильма про Маугли. Во всяком случае, он был такого же пегого цвета, так же подхалимски приседал перед учредителем и так же делал пакости исподтишка. На открытую конфронтацию со мной он не отваживался после жуткого скандала, который я ему закатила в ответ на неуместное замечание. Теперь он просто заглядывал ко мне в кабинет, редко удостоив вежливым приветствием. Я тоже принципиально не здоровалась первой, поскольку шефа не боялась, а на его доброе отношение мне было наплевать.
Шеф подошел к сидевшему за моей спиной дизайнеру Ромке и, скривившись, уставился в его монитор. Ромка тоже не удостоил шефа вниманием. Придраться к нему было проблематично. Когда на Ромку накатывала волна творчества, работал он так, что заказчики ахали. Я в такие моменты не скупилась на комплименты, от которых Ромка надувал грудь колесом и распускал хвост. Шеф сунул в рот сигарету и молча смотрел в монитор. Ромка не выдержал, закрыл файл и вышел из комнаты. Шеф последовал вслед за ним.
– Вот и поговорили, – фыркнула я. Сидевшая в углу Ленка, наш корректор, подняла голову от текста, который правила в тот момент.
– Чего он хотел то? – спросила она.
– Вселенской любви, – скривилась я.
– От кого?
– От тебя, видимо. Я ему уже отказала, а ты еще не охвачена его африканской страстью.
Ленка закатила глаза, демонстрируя, в какой восторг ее приведет плотное общение с шефом. Я скорбно кивнула.
– Ты обратила внимание, как от него воняет? – спросила Ленка. – Почему? Он же не в свинарнике живет.
– Он по жизни свинья, – резюмировала я. – Он как чукча, не моется принципиально, раз в год разбегается и колотится о стенку, чтобы грязь отвалилась. А чтобы не воняло, поливает себя мерзкой туалетной водой, что в сочетании с грязью пахнет и вовсе отвратительно. Барахло свое он, по-моему, тоже не стирает. Ты видишь, что он в одной и той же рубашке ходит на работу уже вторую неделю?
– Не обратила внимания. А ты, выходит, обратила? – ухмыльнулась Ленка. Я помахала в воздухе записной книжкой, в которую записывала все свои впечатления, касаемые редакции.
– Все его грешки запечатлены у меня на скрижалях.
Дверь открылась, и мы замолчали, впрочем, совершенно напрасно. В дверь вошла Анька, наша секретарша и по совместительству пассия Ромки. Она недовольно посмотрела на его пустое кресло.
– Где этот? – капризно произнесла она, топнув ногой.
– «Этот» вместе с «тем» курят на лестнице, – ответила я. Анька нервно дернула плечами и пошла прочь, но на пороге повернулась.
– Там менты чего-то прислали с пометкой «срочно», – сказала она. – Посмотришь?
– Посмотрю, – вздохнула я, – а толку? Пленки уже в типографии, из-за их информации я ничего менять не буду, разве что куда еще зашлю.
– Да мне по фигу, – флегматично пожала плечами Анька. – Мое дело передать.
Она повернулась было на каблуках, но тут у нее в руке зазвонил телефон. Анька скривилась, подошла к нашему чайнику, заглянула внутрь и, тяжело вздохнув, потянулась за стоящему на полке фильтру для воды. Кувшин был наполовину полон, так что идти за водой не пришлось. Телефон трезвонил.
– Может, ответишь? – осведомилась я очень вежливо. Я вообще с утра весьма любезна с подчиненными. Самое главное, что они это ценят. Анька отрицательно помотала головой и сунула трубку мне. Вот так вот, проявишь слабость, тебе тут же сядут на шею! Я с осуждением покачала головой. Анька показала мне язык и принялась наливать воду в чайник. Ей, как и мне, хотелось кофе.
– Редакция, – выдохнула я в трубку.
– О, я как чувствовала, что ты трубку возьмешь, – донесся до меня обрадованный голос Вилмы. – Обедать пойдешь?
– Окстись! – возмутилась я. – Я только что пришла, какой обед! Я даже не завтракала еще.
– Да я и не говорю, чтобы ты подорвалась и полетела обедать. Мы же договаривались сегодня пообедать. Или ты забыла?
– Ничего я не забыла. Пойдем. Ирке звонила?
– Звонила, но она твердого обещания не дала. Возможно, будет, но не факт. Что-то она с утра невеселая и не очень вежливая. Видать муж на любимую мозоль наступил. Ты в чат еще не выходила?
– Нет, – ответила я и заглянула в стоящую на столе кружку. Кружка, естественно, была грязной. Вчера я поленилась ее вымыть, и на дне засохли остатки кофейной гущи. Анька собирала грязную посуду на поднос, я кивнула ей на свою кружку. – А что, там что-то интересное с утра? Народ то еще не проснулся. Никакого общения толком не будет.
– Да я просто так спросила. Я тоже еще не выходила. Ладно, мне тут работу принесли. Давай, держи хвост пистолетом.
– Я вроде и не нервничаю, – возразила я.
– А то я по голосу не слышу. Все, в час в пиццерии, как обычно.
Вилма отключилась. Я тяжело вздохнула и поглядела на себя в зеркало. Утром я даже накраситься толком не успела. Пока особой работы у меня не было. Вчера мы сдали в печать основные полосы, сегодня нам предстояло только сделать программу телепередач и кое-какие рекламные модули. Но тут моего вмешательства не требовало. Теоретически, у меня был свободный день. Обычно я использовала его для написания материалов, но сегодня очень не хотелось выходить на улицу, в эту гадкую погоду. И потом, все равно на работе моих трудовых порывов никто не оценит. Да и в голове хоть бы мыслишка!
Я успела накрасить один глаз, когда телефон начал снова трезвонить. Аньки не было. Видимо, в туалете была очередь. Наша редакция находится на четвертом этаже административного здания, населенного самыми разными организациями и конторами. Туалет же на этаж один, маленький и грязный. Иногда в него страшно войти без прививки от бешенства. Правда, наш учредитель обещал нам, что скоро нас переведут в специально стоящийся для редакции особняк, но я сильно подозревала, что вряд ли дождусь этого. Шеф действовал на нервы не хуже монотонно долбящего сук дятла. Кстати, именно из-за его бесконечных придирок в нашей редакции была жуткая текучка кадров. Последним уволился Никитка, подрабатывающий у нас. Ушел он с жутким скандалом, порываясь набить начальнику морду. Шеф трусливо жался к дверям, а потом демонстративно пил валерьянку и бегал к начальству жаловаться на нашу безалаберность. Впрочем, своими жалобами он так достал учредителя, что тот на него уже толком не реагировал. Телефон продолжал звонить. Я сняла трубку.
– Юлька, здорово! Чем занята? – послышался в трубку бодрый басок.
– Тебя вспоминала, – улыбнулась я. – Здорово, Никитосина!
В трубку хмыкнули и захихикали.
– Надеюсь, не последними словами?
– Предпоследними. Чего хочешь?
– Ты сегодня на тусняк идешь?
– Куда? – насторожилась я. Насчет мероприятий мне ничего не было известно.
– В театр. Там будут чествовать победителей конкурса. Ну и артисты всякие разные выступать будут. Или тебе есть чем полосу закрыть?
– Погоди, – потрясла я головой, – конкурс то чего?
– Вот балда! Итоги конкурса среди художников и прочих на новый герб города. Вас не звали что ли?
– Не знаю, – покачала я головой, хотя Никита видеть меня не мог. – Анька вполне могла что-нибудь мне не передать. Я опоздала сегодня.
– Как всегда, – апатично констатировал Никита. – Так ты пойдешь?
– Пойду. А ты за мной заедешь?
– Ясен пень! Тусняк в три. Так что я за тобой в половине третьего зарулю. Надеюсь, ты прилично выглядишь? Там губернатор будет.
– Я как чувствовала и надела свое лучшее кружевное белье, – парировала я с эротическим придыханием в голосе. В трубке раздалось хрюканье и короткие гудки.
– Вот балбес, – усмехнулась я и принялась красить второй глаз. За этим занятием меня застали вернувшиеся Анька и Ромка. Анька выдала мне мою вымытую до блеска кружку. Ромка уселся на свое место и уставился в монитор.
