А она думала о том, что согласилась бы сидеть в таких засадах каждую ночь, лишь бы рядом был Тураев. Подаренный им чайный бокал Рита поклялась не использовать, а поставить в сервант за стекло и поклоняться ему, как идолу.
— Сейчас отойди подальше, лучше всего в соседний двор, и по мобильнику свяжись с полковником. Скажи, что всё готово. Нужные нам люди находятся в квартире, и можно начинать. Лишь бы австрийцы не подвели…
— Понадеемся, что не подведут. — Рите не хотелось, чтобы возникли какие-то затруднения, но, в то же время, скорое окончание мероприятия её очень опечалило… — На стрёме останешься ты?
— А кто же? Надо же и ребятам погреться. — Артур поправил кобуру под мышкой. — Доложись полковнику, а потом вернёшься. Мы вместе воздухом подышим, а то в автобусе я опьянел без водки и потерял реакцию.
Конспиративная квартира находилась в доме, стоящем за квартал от этого двора. Но всё равно нужно было опасаться людей Лукина, которых он мог для страховки рассредоточить по всему микрорайону. Помня об этом, Рита решила спрятаться в каком-нибудь укромном уголке на той стороне Смольной улицы. Этот квартал московских новостроек она знала плохо, но всё же прикинула, что не заблудится.
Сделав несколько шагов, она неожиданно для самой себя обернулась и хрипло спросила:
— У тебя дома живёт Валерия Леонова?
— Живёт. — Тураев думал о другом, потому говорил неохотно. — Её выгнал Вандышев, а девчонке некуда деться. Я сам просил её пока в Питер не возвращаться. Она мне очень нужна здесь. Выделил ей комнату — у меня ведь их три. Живём, как в дружной коммуналке…
— Тебе, вижу, площадь некуда девать! — нервно усмехнулась Рита. — Для чего тебе так нужна Валерия? Чтобы без проблем взять материал для экспертизы?
— Между прочим, ты права, а я об этом не подумал. Для начала хочу предъявить ей на опознание Дарью Дмитриеву…
— Да ну тебя! — Рита, потирая сведённые сдерживаемым плачем скулы, выскочила со двора, перебежала улицу.
Артур ей никогда не лгал, но крайней мере, Рита ни разу не уличила его в этом. Но сейчас она не верила ни одному его слову. Да, возможно, Тураев хочет предъявить на опознание Валерии сопровождавшую её девушку и планирует, в случае чего, взять нужные биоматериалы.
Но всё-таки такой человек, как Тураев, не сможет долго жить в одной квартире с молодой красивой женщиной и не спать с ней. И если этого до сих пор не произошло, то виной тому нездоровье самой Валерии. Но рано или поздно час «Х» настанет, и исполнение давней мечты Маргариты Деркач отодвинется на неопределённое время. Сейчас, конечно, не стоит занимать голову посторонними мыслями. Нужно работать, позабыв на время операции про разные сопли и слёзы…
Рита прошла мимо двери в подсобку магазина, устроилась за ларьком так, чтобы редкие уже прохожие её не видели. Мокрые ветки кустов хлестали по лицу, сверху капало за ворот. Под подошвами хрустели стёкла, и Рита страдальчески поморщилась, набирая номер.
— Петруничев! — отозвался полковник. Судя по тону, он был на взводе и в хорошем настроении. — Кто на связи? Ты, Марго?
— Да, я, Александр Георгиевич, — шёпотом ответила Рита, прикрывая рот и «трубу» ладонью. — Всё в порядке, они в квартире. Можно начинать. Какие будут указания нам?
Она имела в виду не только себя и Тураева, но и Владика Алёхина с Шурой Сениным.
— Указание одно — сидеть и не высовываться. Передай майору, чтобы он в омоновские дела не впутывался и под ногами не болтался. Когда закончим, я лично объявлю, что ему можно вступать в игру. Кроме вас, там дежурят наблюдатели, так что беспокоиться не о чем. Вы их не видите, но они там есть — рассредоточены по дворам. Всё, конец связи, приступаем. Тебе лучше всего побыть в автобусе…
Рита не помнила, как выбралась из-под акации, прошла до того дворика, где стоял автобус, и увидела, что Тураев курит, сидя верхом на мокрых детских качелях. Раньше бы она не отказала себе в удовольствии понаблюдать за омоновской операцией, но сейчас ей хотелось побыть рядом с Артуром, просто помолчать и подышать уже совсем весенним, влажным ночным воздухом.
Капитан Деркач знала, что ребята справятся с заданием на пять с плюсом, и всю эту шатию на квартире возьмут, но это только полдела. Допрашивать задержанных вместе со следователем придётся и Артуру. Возможно, на это уйдёт не одна неделя.
— Что сказал «полкан»? — Тураев покачался, опираясь каблуками в мёрзлую землю, и немного отъехал по льду назад.
— Сказал, что операция начинается, а мы до её окончания должны находиться в стороне и ОМОНу не мешать. Ты, разумеется, поступишь несколько иначе.
Рита прекрасно знала, что Артура в автобусе не удержать. Вмешиваться в ход распланированного до мелочей действа он не станет, но обязательно захочет проследить откуда-нибудь из беседки или с горки за тем, как сложатся обстоятельства.
— А ты?
Тураев потушил окурок и встал, слегка пошатнулся, и Рита почувствовала, как он устал. Устал не на дежурстве, когда пришлось несколько суток подряд с небольшими перерывами прослушивать нужную им квартиру, а вообще от всего. От работы, от Петруничева, от Риты и от ребят, вообще от жизни. Рите почему-то показалось, что Тураев сейчас скажет ей что-то жуткое — например, о своём решении уйти из уголовного розыска, и потому нужно отвлечься самой, переключить на что-то внимание майора.
— Если нет настроения, оставайся в автобусе…
— Нет, я пойду с тобой! — резче, чем положено, перебила Рита и взглянула на часы. — Там, наверное, уже началось. Пошли, а то опоздаем.
— Сначала должен подойти «Понтиак» супругов Мейнеке, а там, в салоне, тоже установлена скрытая камера. Ханнелоре и Конрад дали на это согласие, чтобы мы могли получить как можно больше доказательных материалов. Петруничев боялся, что придётся их уговаривать, что-то доказывать, но иностранцы оказались куда более законопослушными, чем наши. Без малейших сомнений разрешили оснастить автомобиль нужной техникой. Наверное, они уже во дворе. — Тураев сделал Рите знак подождать, открыл дверцу микроавтобуса, что-то сказал Алёхину и Сенину. — Порядок, ребята побудут здесь, а мы посмотрим, как всё получится…
Они шли по Смольной улице, и Рита невольно улыбалась, ощущая хмельной шум в голове. Чернело наверху московское бездонное небо, и вспыхивали то тут, то там электрические огни. Окна, казалось, зажигались рядом со звёздами. И Рита точно знала, что такой лёгкой, молодой, счастливой она не будет уже никогда.
— Вот они, — словно между прочим сказал Тураев, всё-таки придерживая Риту за руку и закрывая её от возможного наблюдения. — Сейчас Мейнеке позвонят из машины Дарье, и она вынесет ребёнка. А мы с тобой обойдём с другой стороны и понаблюдаем из-за гаражей. Я присмотрел ещё днём очень удобное местечко на этот случай. Иди за мной.
— Слушаюсь! — шёпотом ответила Рита, через плечо разглядывая сверкающую длинную машину, которая бесшумно завернула в обыкновенный двор, каких тысячи на новостройках, и остановилась.
Автобусов с бойцами в камуфляже и масках Рита не замечала, но знала, что они совсем близко. Другое дело, что наблюдателей от Лукина во дворе не было. Или они тоже тщательно маскировались, или Иннокентий Павлович безраздельно доверял клиентам и не считал себя вправе за ними следить. Чтобы не спугнуть удачу, Рита старалась даже не думать о том, что пока всё идёт хорошо. Хоть бы и дальше так, тьфу-тьфу, и не обнаружилось бы никаких поганых сюрпризов через миг, через минуту, через полчаса.
Стараясь ступать шаг в шаг за Тураевым, она пробралась между припаркованными во дворе автомобилями и забралась в щель между задней стеной гаража и бетонным забором. Остановилась, когда майор сжал её локоть, давая понять, что диспозиция занята.
Отсюда и впрямь великолепно просматриваться двор, и «Понтиак» у подъезда Рита видела, не напрягая глаз. Пока лимузин просто стоял у самых ступеней, но из него никто не выходил — скорее всего, стороны в последний раз уточняли условия встречи. Минут через пять на шестом этаже погас свет сразу в двух окнах, и Рита решила — это и есть та самая квартира.
— Приготовься, сейчас начнётся, — одними губами предупредил Тураев.
Рита почувствовала, как напряглось его тело, услышала прерывистое, возбуждённое дыхание. Она поняла, что майор сам очень хотел бы ринуться вместе с бойцами к «Понтиаку», и успокаивающе погладила его по руке.
Из стеклянных дверей подъезда вышла рослая девица в джинсах и короткой кожаной куртке, а следом за ней внушительных размеров детина нёс маленький белый свёрток. Ещё один охранник сопровождал парочку, и вся компания напоминала счастливое семейство, покидающее роддом; разве что в руках у женщины не было цветов.
Наблюдая за ними, Рита подумала о молодой матери Анне Тереховой — интересно, смотрит ли она сейчас в окно, думает ли о дочери, с которой так просто рассталась? Да нет, скорее всего, её интересуют деньги, которые Дарья Дмитриева вот-вот должна принести со двора в объёмистом конверте. О том, что этот волнующий момент ей пережить не суждено, Аня пока не и взяла у охранника ребёнка. И как подозревает.
